мы укладывались спать, Ада поцеловала меня в губы, а не в щеку, как обычно. Вначале я решил, что девушка просто промахнулась — сидящая перед костром фигура Данилы загораживала свет. Но девушка второй раз приникла к моим губам и застыла, словно ожидая ответа. И ответ последовал — ответил с такой страстью, что сидевший за спиной Данила оглянулся и недовольно прокряхтел.
— Извини, нахлынуло, — прошептала Ада, отстраняясь от меня.
— Все нормально, — больше ничего не пришло на ум. Девушка повернулась на бок и положив руку под голову, затихла.
«Не расслабляйся», — мысленно приказал себе, чувствуя, как закипает кровь и все естество. Все эти дни я гнал от себя мысли о девушке, всякий раз напоминая себе, что мы только играем роль. Стоило ей меня поцеловать, как я в глубине души признал, что очень ждал такого шага. Теплое чувство к беззащитной красавице нахлынуло, мешая уснуть. Хотелось снова ее обнять, притянуть к себе и прошептать на ухо: «Все будет хорошо, дорогая». Но фигура ее двоюродного брата в пяти метрах от нас не очень располагала к такой нежности. Да и порыв Ады, похоже, прошел — ровное дыхание девушки свидетельствовало о ее глубоком сне.
Всегда завидовал людям, засыпавшим, едва они примут горизонтальное положение. Моя привычка анализировать события прошедшего дня всегда мешала сразу уснуть. Лишь разложив по полочкам все факты, события и свои поступки, я мог заснуть. Вот и сейчас — вновь прокручивал дневной разговор с Данилой. Вроде, парень меня понял и принял мои аргументы. Но человеческая натура такова, что трепка иной раз облегчает восприятие реалий. Данила не до конца смирился с моим лидерством, не смирился и с выбором Ады — его глаза были красноречивы, когда он смотрел на кузину. Подозреваю, что любил он ее даже с детства, но в той жизни такие чувства порицались. Оказавшись в древних временах, видя дефицит женского пола, парень просто не совладал с собой — дремавшая любовь проснулась.
А вот равнодушие Андрия первоначально меня сильно удивило, но и этому было объяснение. Андрий женился всего полгода назад и безумно любил свою жену. Он еще не прошел тот период, когда, насытившись, начинаешь озираться вокруг, понимая как много красавиц рядом. Для него Ада была коллегой по цеху, а в данный момент -товарищем по несчастью.Саленко трезво оценил свои и мои физические возможности — если у него и были планы насчет Ады, теперь он их не показывал.
— Арт, не спишь? — голос Данилы заставил напрячься. Но угрозы не почувствовал, скорее, скрытый страх.
— Что? — приподнявшись, снял с себя руку Ады, девушка во сне развернулась ко мне, по-хозяйски закинув руку на грудь.
— В темноте кто-то есть, — Данила нервничал. Стараясь не шуметь, подсел к нему — парень указывал в темноту рукой.
— Что ты увидел? — сколько не вглядывался, не мог понять, о чем говорит парень.
— Большая тень, кажется, на двух ногах. Со стороны моря в степь, но очень тихо и быстро проскользнула, — Данила странно строил предложение. Было это от нервов или усталости, я не знал. Но ясно было одно — парень явно на взводе.
— Я ничего не вижу, — положив руку на плечо парня, продолжил, — Может, хищник. Говорят, что хищники боятся костра, но бывалые охотники рассказывали, что огонь притягивает волков, медведей, гипнотизирует их.
— Я же говорю, на двух ногах, как человек, но типа сгорбленный, — ствол автомата Данилы медленно обшаривал темноту.
— Данила, ты ложись, я посижу немного и разбужу Андрия.
— Тебе же еще последнюю вахту, — предпринял попытку отказаться, но, уступив моему напору, парень отдал автомат и, облегченно вздохнув, проследовал к Андрию, чей храп пугал окрестных обитателей степи. Спать мне не особо хотелось, хотя отдохнуть стоило, если мы завтра планировали идти целый день. Еще перед сном обсудили дальнейшие планы — Саленко настаивал преодолеть Босфор, дойти до южного побережья территории Турции. Если встретим на пути достаточно развитое племя — войти в состав и взять на себя управление. В случае, если встретим только дикарей, чье развитие слишком примитивно — двигаться на восток вдоль побережья Средиземного моря.
— Территория Сирии, юго-востока Турции, Ирака, армянское нагорье — здесь мы точно встретим либо саму цивилизацию, либо ее зачатки.
Ни у кого из нас не было знаний, чтобы поспорить с археологом. Пользуясь этим, Саленко сыпал терминами, названиями, словно пытался убедить всех в своей бесценности.
Еле слышный шорох со стороны степи заставил меня насторожиться. Пламя костра мешало, и я, распластавшись на земле, пополз вперед, держа автомат наготове. Указательный палец правой руки на скобе, ствол на сгибе левого локтя. Костер остался за спиной, а я, застыв на месте, пытаюсь понять, что за шорох был впереди. Ничего не увидев — достаточно высокая трава заслоняла обзор — поднялся на колено и пружинисто встал. Несколько человекообразных фигур были в пяти-шести метрах от меня — мое появление тени встретили полузверинным ревом. Я успел выстрелить трижды, прежде чем меня сшибла коренастая и невероятно вонючая туша, выбив автомат из рук. Прежде чем голова сообразила, рука сама рванула нож из-за пояса — но ударить я не успел — острые зубы или клыки прокусили правое плечо, и на минуту я потерял ощущение реальности из-за дикой боли.
— Арт! — крик Ады придал силы, катнув тушу влево, скидывая с себя, раскрыл нож, всаживая его прямо в глаз непонятного человекоподобного врага.
— Разрешите приступить к выполнению задания, товарищ генерал-полковник?
— Разрешаю, — фигура генерала расплылась, вместо него передо мной возник мой давний друг и однокурсник Ролан Бекетов.
— Артур, мы все так рассчитывали на тебя, но наши самолеты по-прежнему сбивают почти над всей акватории Черного моря, столько парней погибли, потому что ты провалил задание.
— Я не провалил, объект уничтожен! — кричу изо всех сил, но Ролан меня не слышит. Вместо него появляется Филипповна, наша воспитательница младших групп сиротского дома.
— Найденов, — грозно нахмурив брови, мегера испепеляет меня взглядом, — Ты вчера ночью залазил к девочкам и измазал всех пастой.
— Не я, — защищаясь, поднимаю руки, но хворостинка безжалостна, она вырывает из меня крики боли. Филипповна пропадает, в поле моего зрения появляется красивое женское лицо с красно-золотистыми локонами. Откуда-то издалека доносится знакомый до боли голос:
— Неужели он умрет, ведь это был только укус.
