себе жизнь максимально облегчил, теперь большая сумка полностью забита шоколадом и резинкой.
Арнольд очень бы не одобрил, наверняка, такого приятеля у своей мамы, но, он теперь только в мае собирается приехать на ее день рождения. Я к тому времени увезу почти весь товар в Питер и возможно, что вообще ничего к его приезду не оставлю.
Уже провел пару тренировок в зале бокса на стадионе «Локомотив», пока присматриваюсь в парням с секции, они все в этом районе живут в основном. Хорошо бы собрать решительную команду, чтобы можно было любых хулиганов при случае на место поставить. Думаю, что у меня смелости и организаторских способностей для такого хватит.
Так, в деловых хлопотах и насыщенной личной жизни деньки марта и докатились до конца моей отработки в магазине.
В последний день успел перехватить Софью Абрамовну на выходе:
— Уважаемая директор! Позвольте попрощаться с вами, как с хорошим, проницательным человек и прекрасной женщиной! Ведь это вы дали мне путевку в жизнь! Я этого никогда не забуду! Теперь я вырос и мой белоснежный корабль с алыми парусами уплывает вдаль!
Девчонки за прилавками даже рты открыли от моего высокого слога.
Софка от такой учтивости тоже не нашлась что мне ответить нехорошего, она меня теперь в черном теле держит и пытается часто поругивать:
— Что тебе, Игорек? Давай быстрее!
— Хотелось бы узнать, где мне книжку трудовую получить с записью о двух месяцах трудолюбивого труда? Не вы ли мне ее выдать должны собственной персоной?
— Сходишь в торг, там в отделе кадров с тобой поговорят! Хоть ты и изрядный свинтус, рекомендацию я тебе дала хорошую. Там и получишь все!
Софка ушла, а я серьезно задумался невольно, что значит такая из рекомендация из уст представительницы крайне мудрого в своей тысячелетней истории народа.
Уважаемые читатели, заготовленный материал закончился. Теперь все будет медленнее, к сожалению.
Так я и не понял намека Софьи Абрамовны, но мысли постоянно гоняю в голове разные и в основном о своем будущем.
Теперь я вышел из-под надежного крыла торга и должен устроиться или на работу или снова начать где-то учиться.
Вроде в СССР после того же техникума нельзя учиться в ПТУ, раз государство на тебя и бесплатное обучение деньги уже потратило.
Знакомая в прошлой жизни закончила технарь на технолога продовольственных товаров, посидела в торговле годик и только по очень большому блату мамы, завуча из крутой английской школы смогла попасть в ПТУ учиться на парикмахера. Именно по призванию решила работать и сейчас у нее все отлично, в клиентах есть английские принцессы, семьи ведущих итальянских политиков и даже штатовские вице-президенты.
А ведь получала, работая простой продавщицей, в отделе «Мороженое. Соки. Сигареты» официальную зарплату в четыреста рублей!
Невероятные тогда деньги для продавщицы! И все равно поменяла судьбу из-за призвания.
А мама была и правда весьма крутая, ездила в 70-е годы по обмену учителей в Англию и США. В 80-е уже в Сирии два года учила местных военных русскому языку.
Так что есть у меня определенное сомнение, что возьмут меня снова на учебу в какое-нибудь завалящее ПТУ, раз я уже отметился в одном из них. Ну, это такой вариант совсем чтобы не учиться и за шоколадки или просто деньги там числиться.
В техникуме так не получится, наверно, все же придется много времени тратить на учебу, мне совсем ненужную.
Работать еще можно кочегаром или сторожем для прикрытия, типа сутки через трое, как Шевчук или Цой, но, тратить столько времени на официальное прикрытие мне тоже неохота.
Можно, конечно, подзабить на статью 209 УК РСФСР от четвертого мая шестьдесят первого года еще на четыре месяца точно, с этого времени он начинает действовать в отношении тунеядцев и прочих антисоциальных элементов. Отправлять в ссылку в отдаленные районы страны прекратили вроде с шестьдесят пятого года, именно по просьбе местных партийных властей, которым трудно оказалось обеспечить осужденных тунеядцев работой и условиями для проживания.
Высылать перестали, а вот по своему месту жительства вполне можно загреметь на принудительные работы на стройках народного хозяйства.
Хотя, не думаю, что меня смогут привлечь до восемнадцати лет, но, точно в этом не уверен.
Участковый быстро узнает в магазине, что я теперь здесь не работаю. Уж теперь обязательно у Софьи Абрамовны поинтересуется, где этот шустрый и нагловатый грузчик. Если я буду жить тихо и незаметно — тогда проблем наверняка не возникнет, а так как я часто дерусь и остальное незаконное тоже делаю, то появятся пострадавшие и законные поводы меня как следует обуздать.
Тогда я быстро обломал ему планы что-то поиметь с пострадавших или их родителей, так я и не узнал, кто эти парни сами по жизни. Тяжесть встречной предъявы быстро заставила его изменить планы. Ведь, как только дело уйдет от него в дознание, все может очень сильно поменяться, когда несовершеннолетняя даст определенные показания.
Светка с этим делом точно не справится, с таким наговором на парней, в этом я уверен, но, участковый, посмотрев на меня, решил включить заднюю. Он то этого не знает, боится, что моя знакомая девка окажется такой же прожженной и коварной дрянью, потопит карьеру и возможно будущую жизнь побитых парней.
Тут он никаких гарантий дать не сможет никому на будущее. Но и по мне пройдется силой закона по любому малейшему поводу.
Кое-какой небольшой косяк и капитан с удовольствием поставит на меня сторожок, а при первой возможности попросит разъяснить ему, что я делаю на вверенном ему участке. Если больше не работаю в том же овощном магазине, ради хозяйки которого он прикрывал на меня свой зоркий глаз. И еще так дерзко разговариваю, нарушая закон и порядок.
Даже актер, игравший Петруху в «Белом солнце пустыни» получил свой год ссылки за тунеядство, а поэт Бродский вспоминал потом за границей свои полтора года, честно отбытые, из пяти присужденных, как лучшее время в жизни. Когда писал стихи на своей половине деревенской избы после обязательной отработки на полях архангельского колхоза «Даниловский».
Тот же Константин Кинчев в целях уйти от статьи за тунеядство снимется в фильме «Взломщик» и даже получит награду Международного кинофестиваля в Софии как «Лучший актер года».
Обвиненных в тунеядстве граждан называют сейчас БОРЗ — «без определенного рода занятий». Отсюда в уголовном жаргоне появилось слово «борзой», то есть, человек, не желающий работать.
В общем — «Тунеядцы — наши враги. Хлеб трудовой
