превосходной. Крик повторился, но уже тише.
Мысленно выругавшись, я накрыл голову подушкой. Впрочем, крики быстро прекратились и я снова заснул.
А проснулся вновь, когда уже рассвело и вовсю светило солнце. Взглянул на часы — восемь тридцать утра. Откинул плед и при попытке встать, охнул. Все тело жутко болело — ну еще бы, после такого-то интенсивного испытания, что мне вчера устроили на тренировке по самбо. Но, я успокоил себя тем, что это была приятная и нужная боль.
Из прошлой жизни прекрасно знал, что тело три-четыре дня поболит и все пройдет, а мышцы станут чуть более адаптированными под новые нагрузки.
— О, привет, ма! — поприветствовал я, явившись на кухню.
— Привет, — не оборачиваясь, ответила она, внимательно глядя в окно. На печке жарились оладьи.
— Что ты там такое увидела?
— Милиция во дворе! — взволнованно ответила мама, продолжая выглядывать. — Что-то случилось.
— Да? Может, пойти узнать?
— Пока я завтрак готовлю, можешь спуститься и посмотреть.
Я выбрался на улицу и метрах в пятидесяти от подъезда, стал свидетелем того, что у соседнего дома стояло аж два милицейских автомобиля — серый «Бобик» и «сорок первый» Москвич. Последняя — самая бесполезная машина, что вообще была принята на службу в ГАИ. Знал я людей, которые плевались от детища АЗЛК дальше, чем видели.
Вокруг места происшествия столпилось много зевак, было несколько милиционеров.
И дураку ясно, что совсем недавно здесь случилось что-то серьезное.
Подошел ближе и увидел, что за УАЗом стоит еще и «Рафик» скорой помощи с открытыми дверями. Двое врачей как раз упаковали в черный мешок чье-то тело.
— Что тут случилось? — поинтересовался я у старика, что стоял неподалеку.
— Ой, да непонятно ничего пока! — он махнул рукой и отвернулся, вытирая слезу. — Вроде как девку молодую убили. Вон, грузят как раз.
— А может, не убили! — тут же возразила какая-то толстая тетка слева от старика. — Может, по голове чем-то тяжелым дали и все!
— Угу и поэтому в мешок положили? Чтобы не узнал никто, да? — ехидно возразил старик. — Вы, гражданочка, пургу не несите!
— А ты мне рот не затыкай, козел старый! — возмутилась тетка. — Это еще доказать надо, что убили!
Прохожие и зеваки тут же начали в открытую спорить и обсуждать это друг с другом. Больше всех старалась толстуха, горланя так, что даже милиционеры отодвинулись в стороны. Какие только версии там не озвучивались, но мне до них не было никакого дела.
Я незаметно протиснулся через толпу и подошел как можно ближе, оказавшись рядом со скорой помощью. Услышал, как врачи обсуждали между собой подробности:
— Молодая же совсем. И девятнадцати не было, как ее только угораздило?
— Да черт его знает. Знаешь что, что-то мне подсказывает, что ее еще и изнасиловали.
— Я тоже заметил.
— Ну, пока криминалисты экспертизу не проведут, ничего не ясно…
— Эй, парень! Нельзя сюда! — ко мне сразу же направился милиционер в звании сержанта, поэтому, не дослушав, мне пришлось отойти в сторону.
Сейчас слухи будут разноситься по городу быстрее ветра, при этом обрастая новыми подробностями. Побродив вокруг еще немного, я поднялся обратно в квартиру.
— Антон, ну что там случилось?
— Да непонятно ничего. Вроде как девушку ночью убили, но никто ничего не знает.
— Убили? — ахнула мать. — У нас же такой спокойный район, а тут вдруг убийство⁈ Ужас!
Я не нашелся что ответить. В девяностых это было в порядке вещей. Буквально на каждом углу, то мокруха, то ограбление, то изнасилование, то мордобой с тяжкими последствиями… Российская милиция с ног сбивалась, пытаясь навести порядок в стране, которую захлестнула преступность. Многие мои знакомые были уверены, что девяностые годы, особенно первая половина, это самый тяжелый период за все время существования страны. Один из них, но не самый…
— Нужно перцовый баллончик купить. А то мало ли… — пробормотала мать. Она собиралась на работу, у нее было суточное дежурство. Это означало, что следующие двадцать четыре часа я буду предоставлен сам себе. И это хорошо.
Хоть я и свыкся с мыслью, что живу чужой жизнью в чужой квартире с женщиной, которая мне совсем не мать, все равно было как-то неудобно. Шероховатости оставались.
Вместе с этим, я все больше и больше замечал, что частично мое поведение становится иным. Совсем не как у взрослого мужика, которому за пятьдесят. Ну конечно, я же снова пацан… Я твердо определился с тем, что это всего лишь влияние подсознания реципиента. И все же, я оставался самим собой…
* * *
Ближе к обеду я вышел из дома и отправился в магазин.
Уже подходя к зданию продуктового магазина, обратил внимание, что неподалеку от него, двое парней зажали в углу какого-то мальчишку, лет двенадцати. Пригляделся — а это мои старые знакомые, Комар, Санек и третий, погоняла которого я не запомнил. Он как раз вышел из магазина с бутылкой пива в руке. Кажется, это было «Жигулевское». Все трое навеселе.
Да, это они пытались затащить в машину ту девчонку, а я так удачно вклинился в их тусовку и гарантированно ее испортил. Сейчас машины нигде не было видно, но это еще не значило, что они сюда пешком пришли. Кстати, а чего они вообще забыли на Юбилейном? Они же со Складов!
Судя по всему, сейчас они докопались до парня, пытаясь отжать у него за что-то деньги. Тот на их требования никак не реагировал и вообще держался молодцом.
Приблизившись, я прикрикнул:
— Эй, бандиты! Что за дела?
Они обернулись и уставились на меня злобными взглядами. Ага, запомнили. Ну, это даже хорошо.
— Оп-па-на! Да это же наш муфлон объявился! — произнес тот, что в прошлый раз получил в глаз от спасенной девицы.
— Вот так встреча! — обрадовался Санек. — Я с тебя за сломанное зеркало сейчас по полной программе спрошу!
— И за чиксу, что ты нам обломал! — дерзко добавил Комар.
Их трое, а я один. Сейчас из меня боец никакой, максимум раз смогу в морду зарядить… А дальше все будет совсем печально. Вот только видел я в них нерешительность — видать помнили, как я без тени страха вступился за ту девчонку. Там, правда, еще тренер вовремя появился, которого они наверняка тоже знали и побаивались.
— Ну, давайте перетрем! — кивнув, согласился я.
