— Ролдугин также упомянул одно любопытное словечко… В процессе выхода его в Россию полковнику приходилось разговаривать с некоторыми людьми, из числа тех, что обеспечивали им свободный проход через границу. Так вот, однажды один из таких людей в разговоре сказал: «Повезло тебе, дядя, — сам Франт провожает! Этот, ежели за дело взялся, — до конца обязательно доведёт!»
— Значит, Франт… А настоящее его имя каково?
— Увы, Абрам Аронович, это мы пока установить не смогли…
Даурский погранотряд
Кожин с сомнением оглядел стоящего напротив него человека. Обыкновенный китаец, таких на той стороне навалом. Именно из таких и вербовали контрабандисты большинство носильщиков, так что на подобных типов Михаил успел уже налюбоваться вдосталь.
— Сам, говорите, вышел? — повернулся он к старшему наряда.
— Так точно, товарищ лейтенант, сам. Сразу руки поднял и к вам попросился.
— Именно ко мне?
— Сказал — к командиру вашему. Очень нужно.
— Хорошо, можете быть свободны.
Пограничник козырнул и, повернувшись кругом, вышел из комнаты. Начальник заставы повернулся к задержанному:
— Итак, вы меня увидели. Зачем это вам было нужно?
— Я пришёл, чтобы передать вам послание.
— От кого?
— От господина Ляо.
Китаец неплохо говорил по-русски, только в отдельных словах чувствовался акцент.
— Что же он хочет мне сообщить?
— Он предлагает вам договориться.
— На предмет?
— В последнее время на границе стало худо. Много новых людей, стрельба… Есть убитые, у многих из них остались семьи.
— Их никто не заставлял сюда лезть. И стрелять тоже никто не уговаривал. Мои бойцы не открывают огонь первыми, вы это знаете.
— Сейчас с той стороны границы много солдат… Не стоит поднимать большой шум. Стрелять тоже не надо, неизвестно, как воспримут это солдаты…
— Ну, так и не лезьте сюда! И стрельбы не будет.
— Господин Ляо хочет закончить тут своё дело. Мы совсем уйдём из этих мест, тут стало плохо… солдаты тоже нас не любят.
— Буду только рад этому.
— Господин Ляо просит вас… некоторое время не трогать его людей. Мы только выполним свои обязательства перед серьёзными и уважаемыми людьми. И сразу уйдём. Это ведь и для вас будет лучше, не так ли?
— Господин Ляо обратился не по адресу. Я таких вопросов не решаю.
— Он сказал, что будет весьма благодарен. Вам лично.
— Меня такие предложения не интересуют. Можете так ему и передать.
— Я не смею, конечно, вам советовать… но… вы совершаете ошибку. О которой можете потом горько пожалеть… вы ведь не первый начальник заставы в этих местах…
Кожин вскочил с места и схватил парламентера за ворот куртки. Затрещала плотная ткань.
— Передай своему господину — он тоже не первый бандит в этих краях! Я имею в виду — зарытый в землю бандит! Пусть не думает, что у него две головы — может потерять и единственную!
Оттолкнув китайца, лейтенант вызвал часового:
— Довести до границы и дать пинка! Заблудился этот тип, не понял пока, куда попасть ему надобно…
Выскочив на улицу, Кожин только головою покачал. Ну и ну! Совсем контрабандисты оборзели! Надо будет Иванычу рассказать. А то он опять собрался на свои заимки — сказал, что месяца три там бродить будет. Попросил поселить к нему в дом нескольких бойцов — оказывается, это было в порядке вещей, так и раньше иногда поступали. Понятное дело, когда хозяин дома, никто туда и не сунется, а вот как уйдёт на охоту… Правильно, а я это проведу по бумагам как пикет, заодно и данный участок границы перекроем. Вообще-то говоря, пикет там надо постоянный ставить, неправильно — на гражданского человека заботу о границе возлагать. Не его это работа. Ладно, вот Иваныч вернётся, с ним и посоветуюсь, может, какое место получше подскажет.
— Миша?
Машенька! Надо же, как незаметно подошла!
— Ты прямо как лисичка подкрадываешься! Тебя и не слышно совсем!
Девушка смущенно потупилась:
— Скажешь тоже… Я просто иду.
— Но очень тихо! И так легко — шагов и не слышно вовсе. А что интересного у тебя сегодня? Рукав краской запачкан… дай угадаю! Опять на озеро рисовать ходила?
Маша кивнула:
— Туда.
— Далеко это…
— А я на лошади! Так гораздо быстрее!
— Да я не это в виду имел… нехорошо, что ты туда одна ходишь.
— Так поехали вместе! Больше-то не с кем…
«Ох, глаза твои хитрющие! Не с кем… да тут желающих — только свистни! Только дядю сурового и опасаются… Однако же… ведь никогда раньше так не говорила! А что? И съезжу! Только попозже…»
Раздавшийся в сенях топот сапог заставил Шведова поднять голову. Рука его скользнула под стол.
Распахнувшаяся дверь звучно долбанула о стену.
— Иваныч!
— Ты чего, Петя, взъерошенный такой? Прямо лица на тебе нет? — Рука хозяина дома, до сего момента скрывавшаяся под столешницей, легла на стол. — Да садись ты, в ногах правды нет!
— Да где ж она есть?!
— Что стряслось-то? Толком говори!
Старшина грузно опустился на лавку. Снял фуражку и скомкал её в руке:
— Машка…
— Что Машка?
— На озеро поехала… и пропала.
— Ну… мало ли… она натура увлечённая, могла и завернуть куда в сторону.
— Не то все, Иваныч… она не одна поехала. Кожин с нею был.
— Так чего тогда дергаешься? Он парень крепкий, да не с пустыми руками небось поехал-то?
— Того и опасаюсь. Китаеза к нам с той стороны приходил. Ляо его прислал. Просил придержать нас на время, а командир ему в морду сунул. Да выгнал. Вот и смотрю я…
— Вот как? — Шведов повертел в руках ложку. — На озеро кого послал?
— Да, дежурный наряд. Только что-то их долго нету.
— А сам, значит, ко мне наладился… Что ж не в отряд?
— До них ехать сколько? Да и чем они помогут? Пока суд да дело…
— Не тяни, Петя! Что-то ты ещё знаешь, так говори!
— Боюсь я, Иваныч! А ну как с прежним командиром станется? А с ним Машка… Да и вообще… нечисто что-то в округе стало. Опять же — солдаты эти, черт их приволок. Сто лет их тут не было — явились!
— Видел кого?
— Так, чтобы точно — не скажу. Но сам знаешь…
— Знаю.
На улице заржала лошадь, послышались голоса. Храмов, вскочив на ноги, бросился к окну:
— Наряд вернулся!
Вошедший в комнату боец был мрачен. Не говоря лишнего слова, он вытащил из кармана револьвер:
— Вот, на дороге подобрали.
Хозяин дома протянул руку:
— Давай-ка его сюда… так… стреляли из него недавно, три пустые гильзы в барабане. Что там ещё интересного было?
