Облако разносится ветром, дующим, как правило, на разных высотах в разных направлениях и заражает людей на огромной территории.
Берия зябко повел плечами: ... да уж, наивные людоеды тут даже рядом не стоят - тем просто кушать хочется.
И чем доставляется такой подарок?
... Во времена Гесты - крылатыми ракетами. Помнишь его доклад!?
Здесь, на рисунке, крылатая ракета с жидкостно-реактивным инжекторным усилителем, которая управляется не плоскостями, а перенаправлением ракеты относительно кокона, который вращается внутри своей капсулы и работает как стабилизирующий гироскоп.
Без особых проблем можно нанести удар и сверхдальними бомбардировщиками. Включая и теми, рисунки которых мы получили по линии Брайтенбаха.
Это, к сожалению, еще не все - Берия наклонился и достал из портфеля серую папку.
Несколько недель назад, наш общий друг Павлов неожиданно занялся рисованием - даже альбом, карандаши и стирательную резинку в магазине "художник" купил. Ну, художник он еще тот... хотя и провозился с карандашами, высунув от старания язык, несколько дней - у него как раз была сильная простуда, вот наблюдающие и подумали, что человек блажит со скуки. Свои рисунки он вставил в рамочки и повесил на стену в спальне. Мои люди посмотрели на эти корявые самолетики и то ли букет, то ли гриб; на всякий случай сфотографировали, но мне докладывать не стали. Как ты понимаешь, допуска к спец. материалам у них не было.
Сталин склонился над четырьмя фотокопиями альбомного формата. Так - озадаченно произнес он - примитивные копии, тех рисунков, которые мы получили из Германии. А это что за букет?
Подожди! Когда, ты говоришь, он сделал эти рисунки!?
Вот и я про то же - Берия снял пенсне и протер стекла - Павлов, в меру своей возможности, нарисовал точно те же самолеты, рисунки которых мы получили от нашего агента только через две недели. Причем, пытался повторить эти рисунки в мельчайших подробностях.
Павлова опекают максимально плотно. Утечки или передачи информации по обычным каналам быть не могло.
Дальше - хуже.
Когда, уже после получения информации от Брайтенбаха, я все же был ознакомлен с этими художествами и понял, с чем имею дело - первый делом я кинулся в спец. архив.
... И сравнил рисунок этого букета, с рисунком Гесты.
Смотри...
Сталин молча сравнил два рисунка, поиграл желваками и так же молча заходил по кабинету.
Берия напряженно ждал.
Лаврентий, ты вообще понимаешь, что это значит, если не было передачи информации по обычным каналам!?
Да! Павлов, ну или этот, его паразит, не просто немецкий агент или малолетний придурок из реальности Гесты, вообразивший себя арийцем районного разлива.
Существует прямая, неотслеживаемая нами связь, между спецслужбами, курирующими в Рейхе особо секретные проекты и паразитом Павлова.
Более того, по заключениям специалистов, рисунки, которые мы получили из Германии, являются доработанные профессионалами копиями рисунков, выполненных Павловым.
... То есть, немецкие рисунки вторичны.
Ну, а рисунок атомного взрыва говорит сам за себя.
Сталин сел за стол и еще несколько раз просмотрел рисунки.
Лаврентий я думаю, мы должны в максимально настойчивой форме задать вопросы по этим рисункам Брайтенбаху.
Потом подумал и добавил - ... попробуй еще раз выйти на контакт с "молчаливым" ... прими все условия, которые он выдвинет в обмен на сотрудничество по этой теме.
Павлова, пока мы не выясним, как передавалась информация, не трогать.
Гесту по этому вопросу не привлекай - пусть занимается Уралом 4.
На развертывания первого полка реактивных перехватчиков кинжального действия даю тебе четыре месяца.
Привлеки все возможные средства и приложи максимум усилий по атомному проекту и машине носителю.
Подготовь мне развернутый анализ по реакции наших зарубежных заклятых друзей на возможное применение нами такого оружия.
Ученые и конструктора, оторванные от своих архи важнейших дел кучковались по вестибюлю спец гостиницы НКВД небольшими, постоянно меняющими свой состав группками, тихо, но оживленно обсуждающими происходящее.
Необычным в этом совещании было все - начиная от расставленных вдоль стены столов, уставленных тарелками с бутербродами и салатами, бутылками с соками и минералкой, среди которых стояли даже бокалы со спиртным, и предупреждение, под расписку, о том, что на темы, обсуждаемые на заседании, можно говорить только между собой и назначенными кураторами, и только в специально отведенных для этого местах.
Нет, собственно ни для кого из них режим секретности и подписки о нераспространении не были в новинку - все они в той или иной форме были участниками и исполнителями важных государственных проектов; многие из них были военные.
Удивляло как раз обратное - между собой им было разрешено обсуждать любые темы связанные с их деятельностью. В том числе и о всех проектах, ранее выполнявшимися ими. В том числе и проходящими под грифом "особо секретно и группа А"
Несколько десятков человек, занимающихся различными, казалось бы ничем не связанными между собой научными и техническими вопросами и имевшие ранее друг о друге и о роде деятельности собеседника самые смутные представления!?
Физики; математики; несколько военных, специалистов в области взрывчатых веществ; металлурги и химики - люди, явно собранные для решения какой то важной правительственной задачи!?
В зале возникло оживление.
Сталин... Сталин .... - раздалось перешептывание.
Эти люди знали себе цену и умели себя сдерживать - никто не кинулся навстречу вождю, навязывая свое присутствие.
Лидер страны медленно переходил от одной группы к другой: здороваясь со специалистами; расспрашивая о темах, над которыми они работали в последнее время и знакомясь с новыми для него лицами.
Наконец вошел офицер с повязкой дежурного и пригласил всех в зал.
Большая комната; столы на двух человек, свободно расставленные по всему пространству; раздвижная школьная доска; на стенах какие то графические материалы, прикрытые занавесками - ни трибуны, ни стола президиума - очень необычно.
Сталин не прошел вперед, а сел за стол, с краю, с одним из ученых физиков, о чем то тихо беседуя.
