Охлаждение - очень важный момент, ибо если выпустить раскаленный уголь, или даже лишь нагретый выше 100 градусов по Цельсию, то он, поглощая кислород воздуха, может загореться. Прокаленный уголь снова служит для фильтрации, но поглощающая способность его при повторенном оживлении ослабляется; кроме того, часть угля при этом теряется и рассыпается в порошок, который отсеивается; вследствие этого появляется необходимость возобновлять запасы угля приобретением свежего в количестве до 30% за каждую кампанию. То есть треть костяного угля каждый раз приходится обновлять и покупать новый. Именно поэтому, рачительные хозяева, вроде американцев, стали думать, как уменьшить затраты, на это костяной уголь. В итоге стали применять усиленное очищение дефекацией и сатурацией ( добавили третью сатурацию), Так же стали производить сатурацию сернистым ангидридом и, вместо костяного угля начали пользоваться механической фильтрацией - процеживанием через гравий и другие индифферентные мелко раздробленные вещества, а главным образом через плотные ткани, заставляя сок процеживаться под некоторым давлением. Фильтры из мешков, ткани на металлических остовах принесли значительную пользу, удерживая вещества, находящиеся в суспенсе, но, ни они, ни сатурация сернистым ангидридом пока не могут заменить специфического действия костяного угля. Большинство американских заводов, пользуясь мешочными механическими фильтрами, сохранило употребление костяного угля, но сократило его расход. На наиболее современных предприятиях, расход костяного угля удалось уменьшить пять раз, по сравнению с местными кубинскими. Сейчас уголь используют только для процеживания сиропа.
Итак, мы отфильтровали сироп. Что дальше? Дальше сироп нужно подвергнуть увариванию в вакуум-аппаратах. Они делаются шаровой формы, и как правило из меди. Сироп нагревается с помощью, змеевиков, проходящих через аппарат. Уваривание происходит до такой степени концентрации, что уже в котле начинает выделяться сахар - это называется увариванием на кристалл или зерно. Но это делается только для очень хорошего сахара. Обычно уваренный сироп, называемый уфтилем, уваривают до менее густого состояния, которое определяется пробой на нить. Полученную массу выпускают из котла и она заливается в специальные формы, где застывает. Еще есть уваривание на пробу - это для совсем низкосортного сахара, получаемого из отходов уфтиля уваренного на кристалл.
Но застывший сахар снова нужно очищать! Его загружают в уфтилемешатель, Там его дробят смешивают с патокой или очищенным сиропом, после чего раствор загружают в центрифугу. В центрифуге смесь разделяется на патоку и кристаллы сахара. Эти кристаллы собирают. Делается это для отбелки сахара. Полученный сахар называют белый песок или первый продукт с содержанием сахара 99%. Иногда вместо сиропа (клерса) используют пар. Белый песок содержит примерно три процента влаги. При горячем пробеливании на 100 частей смеси, выход белого песка примерно пятьдесят процентов, при холодном - до 55. Белый песок самый дорогой и считается самым качественным. Полученные с первого продукта оттеки (из них второй употребляется часто для пробелки или заливки первого продукта), или патока, уваривается в отдельных (паточных) вакуум-аппаратах, причем уваривание доводят только до пробы на волос; затем выпускают в кристаллизационные ящики, где оставляют при температуре 30 -40 градусов до застывания в кристаллическую массу, обыкновенно в течении 7-10 дней. После чего массу пропускают через утфилемешатель и распределяют по центрифугам, для отделения от патоки. Таким образом получается второй продукт, или первый желтый песок, содержащий 90-95 % сахара. Патока, отделенная от второго продукта, снова уваривается также на волос и кристаллизуется в продолжение 1,5-2 месяцев; полученная масса опять перерабатывается на центрифугах и дает третий продукт, с содержанием сахара от 85 до 90%. Иногда таким же образом из третьей патоки получают 4-й продукт, который кристаллизуется в продолжение нескольких месяцев. Но обыкновенно уже после выделения кристаллов третьего продукта получается патока, содержащая так много не сахара (доброкачественность не выше 57), что при сгущении ее нельзя получить кристаллов сахара. Она называется черной, или кормовой, и идет в большом количестве как материал для винокурения, а также в корм скоту. Белый песок иногда называют - кассонад, бурый песок - московад. Чаще встречается система голландских стандартов по номерам - до N 7 - бурый, до N 16 - желтый и выше белый. На рынок в Америке поступает также меладо - уваренный и очищенный тростниковый сок, в виде сиропа. В среднем получается по весу тростника от 6 до 10% кристаллического сахара и от 3 до 5% патоки. Последняя перерабатывается на ром. Песок из сахарного тростника к сожалению уступает по белизне свекловичному, но благодаря приятному запаху пользуется большим спросом при приготовлении конфет и напитков.
УФФФ! Вроде все! Или нет? Конечно же нет! Ты забыл Фрэнки про уваривание до пробы! Увариванию до пробы подвергаются сиропы низшего качества. Обычно маточный раствор или патока от утфиля, уваренного на кристалл. Уваривание до пробы ведется таким образом, что, пустив в ход насос, забирают в аппарат сироп и пускают пар в змеевики и, когда жидкость закипит, то открывают кран для впуска пара, регулируя его приток сообразно со скоростью испарения. Когда жидкость наполнит аппарат до верхнего смотрового стекла, прекращают приток сиропа и продолжают уваривать, вынимая посредством зонда пробу увариваемой жидкости, которую испытывают, беря каплю па большой палец, и, прикоснувшись к нему указательным, медленно разводят пальцы: при недостаточном уваривании капля только смачивает пальцы, при надлежащей концентрации при разведении пальцев жидкость тянется в виде нити или волоса и разрывается, достигнув длины приблизительно 2 - 3 см; при более значительном уваривания волос разрывается только при большей длине, причем концы ее закручиваются (проба крючком). Достигнув требуемой степени уваривания массу выпускают, прекратив работу конденсатора и насоса и отворив воздушный кран. При уваривании на кристалл забирают сразу в аппарат от 40 до 60% всего сиропа, назначенного на варку, и, доведя до пробы нитью, впускают некоторое количество сиропа (делают подкачку) около 2% количества, находящегося в аппарате, и продолжают уваривание опять до пробы, после снова дают подкачку и т. д. Обыкновенно при второй или третьей подкачке (редко при первой) концентрация уже становится такова, что весь сахар не может удержаться в растворе и выделяется в виде кристаллов (кристалл завязывается); продолжая таким же образом варку, делают последнюю подкачку и после нее, беря пробу, окончательно доваривают аппарат и выпускают готовый утфиль.
Вот теперь кажется все. Если вкратце. И то, есть подозрения, Фрэнки, что половину сказанного, ты перепутал. Слишком много незнакомой информации. Для того, чтобы запомнить, необходимо попробовать сделать самому несколько раз. Тогда, ты сможешь правильно руководить своим делом, и поручить нанятым руководителям. Плантации у тебя уже есть. Почти есть - Надин Марсель, уже послужила своей смертью, делу Америки, осталось разобраться с Луизой Дебре. Там, за холмом идет бой. Серьезный бой. Стреляют орудия, слышна стрельба "Гатлинга". Нужно быть внимательным, и применить все свои знания и опыт, чтобы одержать победу. Эта победа поднимет не только авторитет Соединенных Штатов, и Белых людей, но и твой лично! На твои действия смотрят твои будущие соседи. И их отношение будет зависеть от того, как ты сейчас себя покажешь…
Седьмое письмо адмирала Серверы. 26 февраля 1898 года.
"Когда я вчера получил ваше письмо, в котором вы меня между прочим спрашивали, готов ли "Cristobal Colon" отправиться на стрельбы, то я вам на это ответил, что он готов, и в то же время я принял меры, чтобы его стрелянные патронные гильзы были переснаряжены, не оказывается, что у нас нет таких печей, в которых можно было бы их отжечь, и нет приборов для переснаряжения. В виду этого, все добавочные заряды, имеемые на судне (по 72 заряда на каждое орудие), оказываются непригодными.
Сегодня отправляю официальное донесение, о котором я вчера упоминал. Мои заключения очень прискорбны, но, ведь не можем же мы предаваться иллюзиям. Мы обязаны для отечества жертвовать не только нашей жизнью, но и положением и убеждениями, если обстоятельства того потребуют. Все это меня очень озабочивает, и я спрашиваю себя, в праве ли я молчать и через это становиться участником в приключениях, которые по всей вероятности приведут Испанию к полной гибели; да, и с какой стати защищать какой-то остров, который раньше был наш и теперь более нам не принадлежит? Если бы мы не лишились его по праву в войне, то мы его уже фактически потеряли со всем нашим достоянием и с бесчисленным множеством молодых людей, павших жертвою климата и войны при защите каких-то романтических идеалов. Это мое личное убеждение, и я бы желал, чтобы оно было известно королеве и всему совету министров".
