Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ]

— Интересно, интересно, — Мартынов побарабанил пальцами по столу и неожиданно улыбнулся. — Вот у немцев сейчас шарики за ролики заходят!

Представив выражения лиц немецкой комиссии, я хмыкнул. Действительно, свихнёшься тут! Неизвестно откуда взялись, неизвестно куда делись. Стреляли из оружия, использующего их же боеприпасы… ничего! Пусть тратят время и силы на поиск "советских диверсантов" и ценностей. Чем больше они занимаются этим делом, тем лучше для нас.

— В общем так, Зильберман, готовься в командировку. Завтра поедешь за этим Шлоссером. Здесь он нужнее будет, чем в лагере. А ты, Стасов, продолжай работать. Всё, идите, аналитики, млин…

Вернувшись к себе, я загрустил. Хотелось самому смотаться за фрицем, надоело сидеть на одном месте. Блин. Привык уже мотаться по стране и заниматься всякой всячиной. Вон, Яшка, довольный, как не знаю кто! Усвистал в кадры с такой скоростью, что чуть бумаги потоком воздуха не разметал! А я сиди тут, перебирай документы, блин! Ещё молодняк постоянно скулит, в "поле" просится. Месяц назад, сдуру, я отправил их к Мартынову. Мол, хотите попутешествовать? Пишите рапорта и – к командиру. Ну они и написали, балбесы! Хоть бы подумали маленько, кто их на фронт, даже в состав особого отдела пустит, не говоря о чём-то посерьёзнее? Нет. Им Мартынов почти ничего не сказал, даже не орал… почти. Он меня вызвал… Теперь, молодые "аналитеги" со мной только по служебным делам общаются, обиделись! А я виноват, что у меня педагогического таланта нет и терпения меньше, чем у командира?! Он меня оттрахал, а я их, соответственно… Чёрт. Как дети малые. Раньше – Андрей, Андрей! А теперь? Товарищ старший лейтенант, посмотрите пожалуйста… У-у-у-у. Гады!

— Андрей! Смотри, что нашёл! — голос Мелешина вырвал меня из размышлений. Ну наконец-то! Хоть по-человечески теперь разговаривать будем.

— Что, Слава?

— Смотри. Вот эта бумага из Хабаровска, её Олег просматривал. Вот эта Славкина, из Владивостока. А вот эту я смотрел. Она из Мурманска.

— И что? — я смотрел на три неровно исписанных листка и "не врубался".

— Ну как что? — Степан аж руками всплеснул. — Ты же сам рассказывал про однотипные письма из разных городов!

Чёрт! Точно! Я внимательно вгляделся в документы. Очень, очень похоже на то, что Стёпа прав!

— Как заметил? — я с интересом посмотрел на Мелешина.

— Случайно. Олег не мог разобрать слово, подошёл ко мне. Пока разбирали, подлез и Славка. Он и чухнулся, что выражения очень похожие, сам такую изучал. Сели, сверили и вот… — он развёл руками.

— Знаете, парни… Может это пустышка, но очень похоже на то, что вы молодцы! — я заулыбался, глядя на такие же улыбающиеся рожи. — Значит так! Сейчас садимся рядышком и сверяем стилистику остальных бумаг. Вперёд!

— Ну, Павел Анатольевич, порадовал так порадовал! — Сергей Петрович Иванов, известный своим ученикам как Бах, с довольной улыбкой крутил в руках небольшой автомат. — Жаль, что мало!

— Тебе сколько ни дай, всё мало будет! — Судоплатов не менее довольно улыбался. — Ты сам посуди – меньше чем за три месяца не просто повторить оружие, но и начать его производить! Правда партии маленькие. Всего тридцать штук сделали. Но это пока!

— Тридцать? — Бах перестал улыбаться. — А мне всего десять привёз?

— Ну ты и жук! — Судоплатов аж головой покачал. — Я и эти-то с трудом выцыганил! Нет, чтоб спасибо сказать, он ещё и обижается! Остальные Власику передали, сам понимаешь…

— Понимаю… — Бах вздохнул и снова начал вертеть в руках небольшой, прикладистый автомат. — Это оттуда?

— Оттуда. Попал в руки целый образец. Немного изменили, кое-что переделали, но, в основном, такая же машинка как и та. Пойдём, испытаем?

— Ай красота! Ум-м-м. Молодцы! — Дадашев повернулся к бойцам, полукругом стоявшим перед ним. — Хорошо сработали! Всем премия, воины! Заслужили!

Он ещё раз оглядел уставших, но довольно улыбающихся парней и повернулся к Зауру.

— Обеспечь ребят сегодня девочками. Только смотри мне! Чистыми и красивыми! — он повернулся к бойцам. — Идите отдыхайте, воины. Скоро вас приедут ласкать гурии!

Весело переругиваясь одиннадцать человек вышли из подвала. Дождавшись, пока стихнут шаги последнего, Дадашев взглянул на "академика".

— Покиньте нас на пару минут, уважаемый. Есть разговоры, которые вам не нужно слышать, — Дадашев улыбнулся, смягчая свои слова.

— Да, да. Конечно, — жалко улыбаясь, пожилой человек встал из-за стола с компьютером и вышел в коридор.

— Заур. Что с новыми людьми?

— Чэрез нэделю будут, командир. У них были небольшие проблемы, но скоро все двэнадцать воинов, а нэ этих скотов, будут здэсь, — Заур оскалился. — Тогда и с этими рассчитаемся полностью!

— Порадовал ты меня, порадовал, — Дадашев потянулся как большой хищный кот, — только корм не трогай. Он ещё нужен. С остальными шакалами поступай, как хочешь.

— Совсем как хачу? — в глазах Заура загорелся безумный огонёк.

— Совсем Заур, совсем, — Дадашев усмехнулся. — Могу я порадовать своего верного человека? Который на время даже от родного языка отказался?

— Спасибо, командир! — Заур поклонился Дадашеву. — Спасибо!

— Стасов, как вы считаете, насколько велика вероятность того, что эти… хм, "ковбои", пойдут на контакт с немцами? — Лаврентий Павлович внимательно смотрел на меня. Не успел Зильберман уехать, как меня выдернули на экстренное совещание к наркому. Помимо меня и самого Берии были и Мартынов с Судоплатовым, и Меркулов с Абакумовым. Завершал "скромную" компанию Павел Михайлович Фитин. С ним, до этого дня, мне не приходилось ещё пересекаться. Он с любопытством поглядывал на меня. М-да. На его месте мне тоже было бы любопытно. Уловив, что моё молчание начинает раздражать наркома, я собрал вместе разбегающиеся мысли.

— Очень высока, товарищ народный комиссар. Многое зависит от национального состава бандитов, вернее их главаря. В чём я уверен на девяносто девять процентов, что главный "ковбой" не из Прибалтики.

— Почему вы так уверены? — по выражению лица Берии ничего понять было нельзя, но я был уверен, что он понимает, о чём я говорю. Этот вопрос, скорее для остальных присутствующих, да и то не всех. Ведь и из меня, и из Максимова, давно всё вытянули по политическим реалиям конца двадцатого, начала двадцать первого веков. Ну что ж, объясним!