– Нет просто класс, всякие хмыри попадают в другие миры чуть ли не с танками, а у меня использованный носовой платок, и неработающий телефон. Зашибись б..я! – крик души, сказанный мной вслух, немного успокоил меня. Сняв комбез, я содрал все надписи, что были, после чего зашвырнул в болото смартфон. Выжав мокрую насквозь одежду я натянул ее на себя и выбрав направление движения, тихонько поплелся туда, загребая листву оторванной подошвой. Постоянные попадавшиеся неглубоки овраги со стоящей в них водой, изрядно замедлял мой путь. Поглядев на солнце, примерно определил время на данный момент, где-то около двух-трех часов дня.
Еще через час моих блужданий по этому лесу, небольшая тропинка привела меня к поляне со скошенной травой, что обрадовало меня до щенячьего восторга. Обувка пришла в окончательную негодность, и я шел практически босой. Осторожно выйдя на поляну, я подошел к стопу свежескошенного сена, после чего сняв уже подсохшую одежду, разлегся на ней, прикрыв глаза. Усталость мигом накинула на меня дремоту, и я провалился в глубокий сон.
Разбудили меня грубо, схватив, словно клещами за ногу, и скинули с сена на землю и придавили чем-то острым живот, чтобы я не шевелился. Открыв глаза я разглядел в свете заходящего солнца стоящего надомной хмурого мужика с длинной седой бородой, рядом стоял второй, помоложе, с вилами в руках. От вида, что мне упирается в живот, мне сразу поплохело. Винтовка, в которой я не сразу опознал изделие Бердана, дулом было воткнуто в живот.
– Вы что охренели, убери железку.– От моего голоса, вооруженный мужик явно обрадовался.
– А, москаль проклятый, вот я тебя сейчас.– И стал поднимать винтовку, собираясь ударить меня.
– Сам ты москаль, урод!
Мужик опустил оружие и задумался. Глядя на его складку на лбу, сообразил, что думать ему похоже непривычно. Видимо придя к какому-то решению, он отступив, повелительно махнул винтовкой и велел мне вставать. Вскочив, я под их присмотром быстро оделся, и держа меня под дулом винтовки мы подошли к телеге стоящей рядом. Конь, запряженный в телегу меланхолично жевал траву, и лишь дернул ухом, когда я прошел мимо.
– Стой Москаль!
После чего, что-то сказал второму мужику, на польском языке. То, что это польский я узнал по шипящим словам. Взяв веревку, лежащую в телеге, один связали мне руки спереди, пока второй караулил с винтовкой в руках. Получив тычок прикладом, отчего я сделал два быстрых шага вперед, мы с одним из поляков направились по тропинке, где судя по свежим колеям только что проехала телега. Обернувшись, я успел до того как меня грубо окрикнули, увидеть, что оставшийся мужик грузит телегу сеном.
Путь по лесу занял почти час, пока мы не вышли на более укатанную дорогу. Заметив в просвете леса какие-то строения, я невольно ускорил шаг, вдруг покормят не только свинцом, но и нормальным обедом.
– Но-но, потише Москаль! – окрикнул сзади поляк. Открывшаяся передо мной картина, невольно заставила меня остановиться. Не успев полюбоваться на прекрасный хутор, я получил мощный удар прикладом между лопаток, заставивший меня пробежаться немного вперед и продолжить движение. Шевеля лопатками стараясь унять боль, после удара, я прошел мимо плетеного забора и посмотрел, как на грядках работают три женщины разного возраста. Заметив меня, они засыпали вопросами на польском языке моего конвоира, после чего я шел под их любопытными взглядами. Теперь я точно утвердился во мнение, что нахожусь в Польше, судя по истребителям, скорее всего довоенной. Зная как поляки «любят» русских я заранее готовился к худшему.
Подойдя к явно жилому дому, их на хуторе было три, конвоир усадил меня на пенек для колки дров и застучал в окно, что-то крича. Сидя на пеньке, я осматривался, три дома выстроились в треугольник, несколько хозяйственных и скотных сараев, все добротно и аккуратно, сразу видно, что здесь хозяин следит за порядком. Скрип открывавшейся двери привлек мое внимание. В открывшейся двери стоял командир Красной Армии. Я точно в сорок первом, у него были петлицы и лейтенантские кубари. Спокойно выйдя во двор, он что-то спросил у моего конвоира на польском. В это время из дома вышел, судя по рясе священнослужитель, и подойдя к разговаривающим тоже что-то спросил, мельком глянув на меня. Судя как оба болтуна вытянулись, он был старше их. Минуты три я слушал их непонятный мне разговор, и бросаемые на меня взгляды. Видимо о чем-то договорившись, они подошли ко мне:
– Что ты здесь вынюхивал русский? – Спросил священник.
– Ничего. Меня не там выбросили. Должны были в районе Бреста, а я оказался незнамо где!
– Выбросили? Парашютист?
– Да! Радист! Сбросили прямо в болото, все утонуло, рация, запасы, оружие, даже сапоги пришлось скинуть, когда меня на дно тянуло.
– Ты не русский?
– Да русский я. Во Франции жил с родителями, отец офицер штаба, служил под командованием Деникина. Когда меня пригласили работать на одну страну, я согласился.
Сказал я с намеком, что работаю на немецкие спецслужбы. Похоже, что священник это понял, поэтому спросил на немецком, но поняв, что я его не понимаю уже английском:
– Кто вас встречает? – На это я отвечать не собирался, что и сказал на плохом английском:
– Не имею права говорить! – Священник поднял брови, и сказал:
– Ваш английский оставляет желать лучшего!
– Никогда им не интересовался! Я во Франции жил.
Немедленно последовал вопрос уже на французском языке, причем плохом, я с трудом его понимал:
– Как же ты оказался почти в ста километрах от Бреста, если тебя выбросили именно там.
– Где меня сбросили, там я и оказался, в этих болотах полно всяких гадов, а я ненавижу змей.
– Вы действительно хорошо говорите на французском языке, значит, штурман ошибся. Вас сбрасывали ночью?
– Да, в три часа!
– Что-то мы не слышали ночью гудения моторов!
– Не знаю, меня сбросили с пяти тысяч метров, и я долго планировал, был сильный ветер.
– Вполне может быть! Нам надо проверить, какое у вас кодовое имя?
Я задумался, пока чесал языком, говоря всякую чушь, обдумывал свое положение, надо дождаться возможности свалить от них. Подумав, назвал первое пришедшей мне в голову слово, что и выложил священнику. То, что они из польских националистов я понял сразу:
– Как-как? Квазимодо?
– Да! Извините конечно, а не пора ли меня покормить? А то уже со вчерашнего дня ничего не ел, как покормили на аэродроме, так и хожу голодный!
– Да-да конечно. Янек …, и что-то сказал тому парню, одетому в нашу форму. После чего тот на чистейшем русском пригласил меня в дом. Священник за нами не последовал, а остался во дворе с тем мужиком, что меня привел.
