– Ты ведь знаешь, дитя мое, – ласково произнес он, – все, чего я хочу, это видеть тебя счастливой, а также, чтобы ты заняла достойное тебя место в обществе.
Прежде чем продолжить, он взглянул на жену, словно ища поддержки.
– Мы стареем, твоя мама и я, и нас очень беспокоит, что в случае нашей смерти ты останешься совсем одна и тебя некому будет защитить.
Он подавил тяжелый вздох.
– А кроме всего прочего, ты очень богатая девушка. Я иногда даже сожалел по поводу того, что твоя крестная мать оказалась такой щедрой к тебе, ведь богатые невесты часто становятся жертвами всяких бездельников и проходимцев. Но тебе, моя девочка, это, слава богу, не грозит.
– У вас много общего, ведь лорд Бэнтам – заядлый охотник, – вновь вступила в разговор леди Эшфорд.
Манера жены высказывать совершенно очевидные вещи с таким видом, будто она совершает открытие, обычно весьма раздражала лорда Эшфорда. Однако сейчас он лишь едва поморщился и нежно поцеловал дочь в макушку.
– Хорошо, Вита, как ты и предлагала, мы поговорим об этом позднее.
– Спасибо, папочка.
Вита приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать отца в щеку, а затем, улыбнувшись матери, покинула гостиную с грацией эльфа. Глядя на нее, трудно было поверить, что это взрослая девушка, стоящая на пороге замужества, а не беспечный, шаловливый ребенок.
Она легко взлетела по лестнице в свою комнату и, закрыв за собой дверь, остановилась на мгновение, глядя прямо перед собой. В ее потемневших от гнева глазах бушевала буря, губы были крепко сжаты.
Как могло такое случиться? Как это произошло так неожиданно, захватив ее врасплох, подобно разорвавшейся прямо под ногами бомбе.
– Я не выйду за него! Ни за что! – сказала она.
Сама того не желая, Вита произнесла эти слова так громко, что звук своего собственного голоса заставил ее вздрогнуть.
Девушка быстро подошла к камину и с такой силой несколько раз дернула за шнурок колокольчика, что буквально через несколько секунд в комнату вбежала ее служанка.
– Что-то случилось, мисс Вита? – испуганно спросила она.
– Мою амазонку… быстро! И прикажи оседлать лошадь… нет, я сама пойду в конюшню! Просто помоги мне переодеться!
Служанка поспешно принялась расстегивать застежку ее платья на спине.
– Где Марта? – спросила Вита.
– Внизу, пьет чай, мисс.
Виту вдруг ужасно потянуло к Марте – своей доброй, всепонимающей и всепрощающей нянюшке. К ней она всегда несла все свои горести и неприятности, и та умела утешить и ободрить свою любимицу.
Марта твердо придерживалась своих привычек и в этот час, как обычно, пила чай в комнате у экономки. Не было никакой необходимости заставлять ее спешить и возвращаться к своим обязанностям раньше времени.
Эмили помогла своей хозяйке переодеться в амазонку из темно-зеленого бархата, который подчеркивал белизну ее кожи и огненный отлив ее золотистых волос.
Торопясь, Вита мельком взглянула на себя в зеркало, надела шляпку с высокой тульей и нежной, прозрачной вуалью и, подхватив по дороге хлыстик и перчатки, поспешно вышла из спальни и спустилась вниз по ступеням задней лестницы, чтобы избежать встречи с отцом.
Если бы она его встретила, генерал скорее всего сам захотел бы составить ей компанию в верховой прогулке, и девушке пришлось бы ждать, пока он будет готов.
Вита прекрасно знала, что отец не любил, когда она отправлялась на верховую прогулку одна. Однако, войдя в конюшню и велев оседлать одну из своих любимых лошадей, Вита отказалась даже от того, чтобы ее сопровождал грум.
– Я всего лишь собираюсь проехаться по парку, чтобы немного поупражняться.
– Если вы хотите знать мое мнение, мисс, то я вам скажу, что уж чего-чего, а упражнений вам с лихвой хватает, когда вы выезжаете на целый день поохотиться, – с легкой фамильярностью старого слуги сказал ей старший грум.
– Это так, Хедлэм, – согласилась Вита. – И именно поэтому я не могу позволить лениться ни себе, ни тем более лошадям.
– Уж это-то я знаю, мисс, – с усмешкой отвечал Хедлэм.
Он помог Вите сесть в седло и с молчаливым одобрением смотрел ей вслед, отмечая, как она прекрасно держится в седле и управляет своей норовистой лошадью с искусством и умением, заставившими его в который уже раз повторить:
– Да, девочка вся в отца!
Отъехав на достаточное расстояние от конюшни, Вита дала волю своей кобыле, и та весело помчалась по зеленому лугу, радуясь возможности двигаться в полную силу.
После нескольких минут бешеного галопа, от которого вспыхнул яркий румянец на ее щеках и несколько золотистых прядей выбились из ее безупречной прически, Вита направила лошадь в сторону приземистого длинного здания, находящегося почти в самом центре их поместья.
Она еще не доехала до ворот, как оттуда выехал верхом молодой мужчина и направился ей навстречу. В его радостном взгляде, обращенном на девушку, можно было безошибочно прочитать восхищение, смешанное с обожанием.
– Я поджидал тебя, – сказал он, улыбаясь, – но не думал, что ты приедешь так рано.
– Я собиралась заехать после ленча, – ответила Вита, – но произошло нечто ужасное, и мне было необходимо увидеться с тобой прямо сейчас!
В голосе девушки прозвучало такое неподдельное волнение, что ее собеседник внимательно посмотрел на нее.
Это был очень приятный молодой человек, стройный и гибкий и, без всякого сомнения, джентльмен по рождению. Однако он не обладал ни изысканными манерами, ни элегантностью тех мужчин, что постоянно окружали Виту в самых роскошных гостиных Мэйфера[1] или вились вокруг нее на балах, на которых она всегда была неизменной, признанной всеми первой красавицей.
Чарльз Фентон был сыном управляющего.
Его отец служил вместе с сэром Джорджем, и когда они оба демобилизовались из армии, генерал предложил майору Фентону управлять его поместьем. О своем решении генерал ни разу не пожалел, ибо трудно было бы найти более умелого и честного управляющего, который считал бы делом своей жизни оправдать доверие своего генерала.
Разумеется, Вита не могла избежать знакомства с Чарльзом, и столь же неизбежно молодой человек не мог не влюбиться в эту взбалмошную жизнелюбивую красавицу. Она приняла это как должное, но хотя Чарльз ей очень нравился, девушка никогда не относилась к нему серьезно, как к своему поклоннику, по той простой причине, что при сложившихся обстоятельствах он никогда не мог бы стать претендентом на ее руку.
Различие в их положении, а также то, что Вита была богатой наследницей, обладающей своим собственным, независимым состоянием, делало невозможным для молодого человека даже мечтать о том, чтобы просить ее руки.
