В первые постсоветские годы заявления лидеров тюркоязычных стран о своей приверженности «турецкой модели» государственного строительства и экономического развития привели Анкару к убеждению в том, что Южный Кавказ и Центральная Азия в будущем окажутся в зоне влияния Турции. Верные этому убеждению, турецкие лидеры начали активную внешнеполитическую игру на южной периферии бывшего СССР, стараясь получить как можно больше дивидендов из сложившегося геополитического хаоса. Более того, исходя из со____________________
3 Дж. Айбнер, К. Кокс. Этническая чистка продолжается. Война в Нагорном Карабахе, Ереван, 1998, с. 31.
4 Cm. David Carment and Patrick K. James, Third Party States in Ethnic Conflict: Identifying the Domestic Determinants of Intervention, in "Ethnic Conflict and International Politics: Explaining Diffusion and Escalations", Edited by Steven E. Lobell and Philip Mauceri, Palgrave Macmillan 2004, p. 23.
[стр. 11] ВВЕДЕНИЕ
здавшейся ситуации, Запад рассматривал Турцию в качестве чуть не ли единственного гаранта установления мира на Южном Кавказе, одновременно обусловив разрешение Карабахского конфликта посредничеством Анкары5.
В новой геополитической ситуации в турецких кругах появилась весьма влиятельная прослойка интеллектуалов и политиков, выступавших за пересмотр существующей кемалистской установки о невмешательстве в пертурбации за пределами страны, в особенности на Ближнем Востоке и других сопредельных с Турцией регионах. Доктрины, известные под названиями «неоосманизм» и «неопантюркизм» были призваны обеспечить Турции роль новой геополитической оси и региональной державы, иными словами – замены «статусквоизма поисками новых горизонтов»6.
Распространение влияния Турции в южных регионах бывшего СССР рассматривалось Западом также в качестве способа противостояния иранскому влиянию в мусульманских ареалах и пресечения «возвращения» России в эти регионы.
Таким образом, с одобрения Запада в начале 1990-х Анкара, в качестве идеологической базы взяла на вооружение факторы цивилиза-ционной, историко-культурной и этно-конфессиональной солидарности для обеспечения реализации новых и весьма амбициозных внешнеполитических инициатив. Настойчивое подчеркивание этноязыковой, культурной и исторической общности Турции с тюрко-язычными государствами Южного Кавказа и Центральной Азии получило особый размах и было направлено на достижение собственных целей.
Призывы к единству тюрок на основании общности языка, культуры, истории, религиозной и этнической близости сочетаются на современном этапе с воинственными устремлениями пантюркизма, которые проявились в форме прямого вмешательства в вооруженные конфликты на территории Кавказа (Карабах, Абхазия, Чечня)7. Аналогичной политики Турция придерживалась и на Балканах, оказывая существенную военно-политическую помощь «родственным» народам в этом регионе.
____________________
5 А. Чакрян. Карабахская проблема в контексте армяно-турецких взаимоотношений,
Ереван, 1998, сс. 6-7 (на арм. яз.).
6 Cm. Atilgan Bayar. Neo-Osmanlilar, «Aktuel», No. 49, 11-17.06.1992, цитата по, Malik Mufti. Daring and Caution in Turkish Foreign Policy, "The Middle East Journal", vol. 52, No. 1, Winter, 1998, pp. 46-49, Ola Tunander. A New Ottoman Empire? The Choice for Turkey: Euro-Asian Centre vs National Fortress, "Security Dialogue", vol. 26(4), 1995, pp. 413-426.
7. И. П. Добаев. Исламский радикализм: генезис, эволюция, практика, Ростов-на-Дону,
Издательство СКНЦ ВШ, 2003, сс. 168-169.
[стр. 12] ВВЕДЕНИЕ
Следует отметить, что для правящих кругов Турции пантюркистская доктрина не выглядела полностью изжитой, более того, по мере изменения геополитической ситуации она периодически активизировалась. Аннексия Александретского санджака в 1938г., ревитализация пантюркистских планов в период Второй мировой войны и активное сотрудничество с Вермахтом, военная оккупация Северного Кипра в 1974г. и последующая пантюркистская риторика начала 1990-х вновь и вновь доказывали, что в этом вопросе турецкие лидеры республиканского периода вовсе не отошли от внешнеполитической линии младотурок. И действительно, кемалисты не создали новой идеологии и стратегии. Стратегия кемалистов являлась, по сути, продолжением младотурецкой политики, адаптированной к новым реалиям8.
С момента начала холодной войны в геополитической конъюнктуре международных отношений особое значение со стороны Запада придавалось Турции, как стране со стратегическим географическим положением, а также способностью оказывать влияние на «советских тюрок» по ту сторону «железного занавеса». Это обстоятельство отлично понимали в Анкаре, всячески стараясь разыграть карту «особой роли» с целью получения новых политических и экономических дивидендов. Неслучайно «архитектор турецкой либерализации» Тургут Озал еще в 1980г. недвусмысленно указывал, что 87 миллионов населения в Советском Союзе, половина населения Ирана, 15 миллионов человек в Китае являются турками «и если Турция захочет, то может изменить баланс сил в мире»… если наши союзники будут осознавать важность роли Турции»9.
В целом можно констатировать, что идеология пантюркизма в республиканской Турции вовсе не исчезла, а с 1960-х получила еще и политическое оформление, институционализируя свое присутствие на политическом поле Турции в лице Партии националистического движения во главе с Алпасланом Тюркешом.
Зарождающиеся в начале 1990-х новые политические элиты в Советском Азербайджане в свою очередь возлагали большие надежды на Турцию в вопросе приобретения независимости и даже высказывались в пользу объединения с Турцией в форме конфедерации в ближайшие 20-30 лет10. К примеру, лидеры Народного Фронта Азербайджана счи
____________________
8 А. Авагян. Позиция Турции – как покровителя мусульман в ходе Московской конференции, «Проблема Нахиджевана в русско-турецком договоре 16 марта 1921г.», (материалы конференции), Ереван, 2001, с. 47 (на арм. яз.).
9 «Ас-Сафир», Бейрут, 10.06.1980, цитата по Г. Симонян. Из истории армяно-турецких отношений, Айастан, 1991, сс. 554-555, (на арм. яз.).
10 Gareth Winrow. Turkey and the Caucasus. Domestic Interests and Security Concerns, The Royal Institute of International Affairs, London, 2000, p. 9.
[стр. 13] ВВЕДЕНИЕ
тали, что «Турция – это окно, которое смотрит на Запад для всех тюркских народов в Азии и кавказских регионах… Наша цель – создание «Великой Турции» или объединение турок за рубежом под эгидой Турции»11.
Еще до распада СССР пантюркистские круги внутри советского государства активизировали свои действия – не без помощи турецкой агентурной разведки. Столица Азербайджана превратилась в один из центров пантюркистской Пропаганды. Неслучайно на первых собраниях с участием делегатов из центральноазиатских тюркских государств высказывались идеи об установлении тесных связей «с последним независимым турецким государством»12.
Одновременно, еще до распада СССР, из уст турецких официальных лиц звучали заявления, напрямую поддерживающие пантюркистские намерения в будущем. Так, в начале 1990г. государственный министр Турции Эрджумент Конукман утверждал, что «в грядущие годы тюрки, проживающие в сопредельных государствах, будут формировать независимые государства под турецким флагом. Старый и больной оттоманский турок вновь приобретет былую мощь»13. А премьер-министр Турции Йылдырим Акбулут в отношении жителей Нахиджевана использовал выражение «наши граждане»14.
Первоначальная эйфория после распада СССР, периодические визиты и встречи лидеров тюркоязычных стран и общин и кажущиеся успехи турецкой дипломатии создали иллюзию, что «21-ый век будет веком турков» и в скором времени можно будет говорить о «появлении тюркского мира от Адриатики до Великой китайской стены»15. Пантюркистская риторика турецких политиков в точности повторяла ту, что была на вооружении младотурецких лидеров в начале 20-го века.
Чем очевиднее становилась неизбежность распада Советского Союза, тем откровеннее доносились из Анкары пантюркистские заявления.
Еще весной 1991 года Тургут Озал первым из турецких президентов нанес визит в Баку, а 9-го ноября 1991г. Турция первой признала независимость Азербайджана, после чего были предприняты серьез____________________
11 «Аль-Байан», Абу Даби, 17.09.1989, цитата по В. Надеин-Раевский. Турция, Россия и тюркоязычные народы после распада СССР, «Мировая экономика и международные отношения», N0. 4, 1994, с. 45.
12 Daniel Pipes. Moscow's next Worry: Ethnic Turks, «The New York Times», 13.02.1990.
13 Там же
14 Hugh Pope. Turks Identify with Azerbaijanis' Flight, "The Wall Street Journal", 31.01.1990, Nicole and Hugh Pope. Turkey Unveiled. Ataturk and After, London, UK, John Murray, 1997, pp. 280-281.
15 Там же
[стр. 14] ВВЕДЕНИЕ
ные шаги по установлению двусторонних, политических, экономических, культурных, а также военных связей.
Эти изменения дали мощный импульс усилению националистических настроений внутри турецкого общества16. Были вновь возрождены пантюркистские идеи и программы, а Карабахский вопрос в этом контексте рассматривался в качестве препятствия для их реализации. По мнению российского исследователя В. Н. Надеина-Раевского, пантюркистские идеи получили новые импульсы в ходе Карабахского конфликта и развала Советского Союза17. Это особенно четко проявилось в изначальной позиции Турции в отношении Армении в целом и в отношении к Карабахскому вопросу – в частности.
