Саламатин подошёл к самой стойке, наклонился над продавщицей и решительно произнёс:
— А сейчас вы немедленно достанете для меня лучшую радиозарядку, или я…
— Рена — ат… — продавщица взглянула на менеджера.
Но он и сам уже сообразил, что к чему. Одним прыжком Ренат подскочил к Артуру, схватил его за шкирку, оттащил от стойки и прошипел:
— А сейчас ты вылетишь отсюда нафиг…
— Вот как, значит! Предатель родины! — Артур хлопнул обидчика по щеке.
Дальше всё развивалось стремительно. Саламатин почувствовал тычок в живот; потом тяжёлая подошва врезалась ему в спину, он кубарем скатился по лестнице и вылетел на улицу.
— Вот дряни! — он отдышался и поправил пиджак, — как пить дать — белорусская агентура! — тут Артур схватился за спину, — а-а! — да, пинаться этот белорусский шпион Ренат умел.
Саламатин поплёлся по улице. Уже смеркалось; народ расходился по домам, а Артур ощущало всё большую потребность перекусить или хотя бы выпить чего — нибудь.
На счастье, у перекрёстка, на углу улицы Терешковой, ещё стоял фургончик — кофейня. Такие штуковины наш герой видал и в своём времени; там они, правда, устраивались на платформе МАЗ, хотя сути это не меняло; продавали в них не кофе, а мате или чай, но из сериалов и книг Артур прекрасно знал, что в десятые годы люди и шагу не могли ступить без чашечки кофе — старинного, ныне полузабытого и дорогущего, но, говорят, вкуснейшего напитка.
— Можно кружечку компрессино, — обратился Саламатин к юному продавцу в коричневом фартуке.
— Как — как?
Артур и сам понял, что сморозил глупость, и поспешил исправиться:
— То есть, я хотел сказать, кружечку англичано.
— Американо?
— Да, да.
— Пятьдесят шесть.
— Копеек?
— Рублей, — продавец почему — то засмеялся, словно Саламатин пошутил.
— Что?! Вы серьёзно? Ведь кофе в вашем времени было дешёвым!
— Что вы говорите? — черноволосая девушка, варившая кофе в глубине фургона, повернулась к окошку, — в каком это «нашем» времени?
— Ну, я имел в виду, вроде бы, раньше все пили кофе… то есть, я хочу сказать, сейчас все пьют кофе, — Саламатин почувствовал, что разговор явно уходит куда — то не туда, — но ладно, если оно такое дорогое, я его покупать не буду.
— Не «оно», а «он», — заметил продавец, — не хотите — не поку…
— Постой, — перебила его девушка и обратилась к Артуру, — я вам налью кофе бесплатно, если вы объясните мне, что такое «наше» время.
— Ваше время, — Саламатин с интересом смотрел на то, как его собеседница готовит американо, — это то время, в котором вы живёте. Вы поверите мне, если я скажу, что сегодня переместился в ваше время из будущего?
— Могу и поверить, — продавщица подала Артуру кружку, — если вы меня в этом убедите.
— Вот, пожалуйста, — тот достал из кармана коммуникатор — надо же, какая удача! Похоже, дело пошло — таки на лад.
— Да, это очень интересный прибор. Он может телепортировать вас в другую галактику?
— Нет, что вы, это простой коммуникатор.
— Ах, коммуникатор! Конечно, как я сразу не догадалась. А скажите…
— Послушайте, вообще — то было бы хорошо, если бы вы связались с властями.
— Вот как?
— Да, да. Я должен спасти Россию от скорой гибели.
— А, я понимаю, понимаю. Ожидается вторжение инопланетян?
— Нет, просто Китай и Белоруссия…
— В них случится зомби — апокалипсис?
— Лена, хватит, — вмешался продавец, — это нехорошо.
— Что?
— Нехорошо издеваться над больным человеком.
— При чём здесь больной? Это просто такая шутка. Ведь правда? — Лена посмотрела на Саламатина.
— Отстаньте от меня, — тихо сказал тот и ушёл, оставив кофе нетронутым.
Между тем темнело. Ещё с полчаса Артур слонялся по улицам; потом нашёл тихий, заросший клёном, черёмухой и бурьяном дворик, залез там в обшарпанную беседку и устроился на узкой скамейке.
…Из лесу потянуло холодом и сыростью; в сухой траве умолкли кузнечики, в кронах деревьев стихли голоса птиц. Солнце исчезло за высокими соснами и берёзами, скатившись на запад, туда, где далеко, за лесом, плескались зелёные, как бутылочное стекло, волны рукотворного моря. Последние золотые лучи проникали сквозь ветви деревьев и падали на беседку, на разноцветные стены домов, на холодную серую землю, освещая их мягким, радостным светом. Какой — то запоздалый пешеход быстрым шагом прошёл по тропинке; под его ногами тихо зашуршали листья. Где — то хлопнуло окно, проскрипела дверь; а Артур всё лежал на скамейке, смотрел на далёкое фиолетовое небо с серебряно — жёлтыми пятнами облаков и, засыпая, думал о том, что вот этот соседний дом — его родное жилище, но он никогда туда не вернётся; что ему уже не посидеть на этом балконе, который было видно сквозь ажурную решётку беседки, и не выглянуть в это окно, что глядело на него своим чёрным квадратным глазом чуть левее. Думал он и о том, что ни Белорусская Федерация, ни Китай не имеют права владеть русскими землями и что он приложит все силы к тому, чтобы уберечь Россию от катастрофы, и о том, что не грустить ему нужно, а радоваться, потому что любой истинно русский (ни я, ни кто угодно другой не сможет объяснить вам, что такое истинно русский и чем он отличается от неистинно русского) отдал бы всё за такой прекрасный шанс пустить историю в другое русло и сохранить величие своей (Белорусская Федерация, в принципе, тоже была вполне себе русской и вообще жилось там неплохо, но она не была своей) страны. Но такие серьёзные мысли не очень — то хорошо думаются, когда твоё тело находится в лежачем положении; глаза Саламатина слипались, и он всё больше отдавался могучей, благословенной стихии сна.
Город засыпал; последние отсветы заката ложились на его улицы, и в этом красно — золотом вечернем свете, что незаметно сменялся голубыми сумерками, смутно угадывались резные крылья ангелов, спустившихся охранять сон всех горожан — людей, животных, домов и деревьев.
— А в моё время будет теплее, — подумал Артур, распрямившись, лёжа на лавочке.
Затем он резко, без рук, сел, скинув утреннюю дрёму. Как же ему хотелось, чтобы все произошедшие оказалось просто сном, чтобы он сейчас очутился у себя дома, в своей постели — но нет. Перед ним оказался тот же самый заросший двор, что и вчера вечером.
— Надо придумать новый гениальный план по спасению России, раз уж я всё ещё здесь, — подумал он — долгое уныние, как читатель, должно быть, уже заметил, было Артуру несвойственно.
Но никаких идей ему в голову так и не приходило. Было холодно; на скамейке и на кустах вокруг беседки блестела роса; облезлая металлическая решётка за спиной Саламатина вся запотела.
— Пойду, что ли, посмотрю на пляж. Хоть увижу его ещё затопленным. — подумал Артур.
Добравшись пешком до пляжа, Саламатин стал бесцельно похаживать вдоль берега.
— Первым делом необходимо раздобыть деньги, — думал он, шагая, — а затем поехать в Москву к президенту. Местные дремучие власти не дадут мне осуществить великое и только гений оценит мой замысел. Но откуда мне достать деньги?
— Эй, парень, отличный костюм!
Артур оглянулся.
— Да, ты. Отличный косплей, — произнёс толстый мужчина в синей майке, жёлтой шапке и с пластмассовым мечом, — а какого персонажа ты изображаешь?
— Я не персонаж! Я Артур Саламатин. Я пришёл из будущего для того чтобы спасти Россию.
— Хороший косплеер никогда не выходит из роли, — ответил мужчина, достав телефон, — замутим селфи.
— Да какое селфи! — разозлился Саламатин- у меня есть доказательства. — И Артур полез в карман за коммуникатором, но, вспомнив, как его подняли на смех в прошлый раз, решил показать свой проездной.
Годовой проездной, напечатанный на электронной бумаге, красиво перемигивал фотки с видами Новосибирска будущего.
— Красивая вещица. — заметил мужчина, — где купил?
— На заказ делал, — грустно ответил Саламатин, уже отчаявшись кого — либо убедить в своей правоте.
— Хочешь, я за неё пятьсот рублей дам?
— Давай, — согласился Артур.
— Простолюдины всё равно не смогут понять всю технологичность приборов, которые я им показываю. Только настоящий гений сможет понять технологию будущего, — думал Саламатин, жуя не разбавленные водой макароны быстрого приготовления.
— И как они это едят? Запить бы чем — нибудь…
Ближе к вечеру Саламатин вернулся в Академгородок. Несмотря на все неудачи, он всё ещё не отчаивался найти способ спасти страну от гибели; сейчас ему предстояло приступить к важной части своей миссии — поиску достойных помощников; и, к счастью, у Артура уже был неплохой план на этот счёт.
