Алексей любил боксировать, в детстве он мечтал стать олимпийским чемпионом по боксу. Любовь к этому виду спорта передалась от отца. Тот четырежды становился чемпионом СССР, был первым на Европе, а вот на Олимпиаде не повезло. Проиграл по очкам в первом же бою будущему чемпиону игр с Кубы. И мать его, Валентина, известной спортсменкой была, завоевала бронзовую олимпийскую медаль в плавании, как и отец имела целую коллекцию наград различных соревнований. Но внезапно прервала спортивную карьеру: ее посадили в тюрьму. Слишком сильно поколотила она приставшего к ней мужика. Ребра поломала, нос. А мужичок оказался майором милиции. Все надеялись на условный срок, а ее, беременную, в тюрьму. Там Валентину считали социально опасной: лупила нахальных сокамерниц, не давала себя обижать. Такая неприятная коллизия получилась – Алексей родился в тюрьме.
Мать отбыла срок от звонка до звонка и вышла озлобленной на весь мир. Бывший муж, отец Алексея, ушел к любовнице, со спортом пришлось завязать.
Нет, тюрьма не сломила Валентину. Она работала, училась, Алексея воспитывала в спартанском духе. Он рос закаленным, крепким. Хорошо учился. Но со спортивной карьерой не получилось. В чужом городе Алексей связался с дурной компанией и умудрился по разбойной статье залететь на зону-малолетку, правда, ненадолго – попал под амнистию. А потом в бардаке девяностых и училище олимпийского резерва прикрыли.
Способный юноша увлекся историей. Как ни странно, но желание стать ученым привила тюрьма. Чтобы не дать себя сломить на зоне приходилось отчаянно драться. Силы и навыков хватало, но за это Алексей расплачивался сидением в одиночке-карцере. Там в полной темноте подросток приучился думать и воображать что-то фантастическое, научное или историческое. Он мысленно уносился из мрачных застенков в космические миры или царские хоромы.
У него появилась тяга к интеллектуальному труду. На воле Сотников решил развивать не только мышцы, но и ум. Он взялся за учебники, поступил в университет. Потом аспирантура, перерыв на войну, ранение, опять наука.
Сердце Сотникова не лежало к пресным временам развитого социализма – все рутинно, предсказуемо. А сейчас можно в любой момент стать из бедняка миллионером или капризная Фортуна, наоборот, низвергнет богача в нищету. Бывший зек может стать олигархом, а олигарх и член Госдумы может исчезнуть неизвестно куда.
Но такие качели, азарт, интриги, возможность сорвать большой куш были куда больше по сердцу Алексею, нежели скучная аппаратная карьера в СССР.
Не откладывая дело в долгий ящик, Сотников решил позвонить Елене Петровне:
– Следует осмотреть помещение.
– Хорошо, приезжайте, – ответила жена пропавшего олигарха.
Алексей вышел из дома и направился к автобусной остановке через парк.
Погода стояла чудесная, самое начало осени, тепло как летом. Воздух был чист и прозрачен, душа Алексея наполнилась ожиданием чего-то светлого и радостного, стихи сами лезли в голову:
«Жемчужины дождя на землю бросив,
Корабль-тучка солнышко прикрыл,
Пришла плясунья огнезарка осень,
Ее печальный, но в огнях мотив!
Богатая девица удалая,
Одарит щедро златом тополя…
Природа расцветает, увядая,
Как царский двор украшена земля!»
Алексею нравилось сочинять стихи. Он любил сладостные минуты, когда вдохновение нашептывало ему рифмы. Но нужно было думать о деле.
Информация, почерпнутая в Интернете, говорила, что у Синицына было немало врагов и недоброжелателей. Его предпринимательская и политическая карьеры развивались успешно; он всегда стремился быть рядом с властью. Сменил несколько партий. Как только КПСС стала не популярной, перешел к соратникам Ельцина, потом недолгое время сотрудничал с ЛДПР, далее членство в Единой России. При этом Синицын имел связи с криминальными кругами в девяностые годы и да же подозревался в том, что был заказчиком нескольких громких убийств конкурентов по бизнесу. Но этого доказать не удалось.
Тем не менее, Артем Синицын явно не был святым человеком, хватало желающих с ним разобраться или прибрать к рукам его финансовую империю. Вот только как он исчез? Может, подкупили охрану и телохранители вынести своего патрона в мусорном бачке. Возможно, использовался гипноз…
Да, вариантов много. И все же интуиция подсказывала Алексею, что в деле замешана статуэтка Лады. Предстояло разобраться как именно. Ему бы опыт следователя или сыщика. А так даже голова начала трещать. Одна надежда, что вдохновение осенит его на месте.
Путь Сотникова проходил мимо стриптиз-бара. И ноги сами остановились у этого заведения! Надо бы зайти как-нибудь, посмотреть. Елену Петровну попытаться с собой пригласить.
Он стал думать об этой женщине. И почувствовал, что его охватил довольно сильный мандраж. Странно, Алексей не испытывал ранее подобного в отношении женщин, но такое состояние было у него, когда он летел в Чечню. Предвкушение предстоящей драки. Наверное, желание получить адреналин в кровь. Однако как только прозвучали первые выстрелы, весь страх исчез, и бешеная энергия заструилась по жилам. Сотников верил, что может. И когда упал первый скошенный им враг, в голове победоносно прозвучало:
– Готов!
В памяти отпечаталась и вторая жертва. Во время рукопашной схватки Алексей вырубает мощным ударом ногой в подбородок чеченца. Тот падает, длинная борода развивается, а подоспевший солдат стреляет в бритую голову противника.
Жестокая, подлая вещь война. И противно на ней, и больно, но скучаешь по ней как иной муж по жене, пусть даже у нее скверный нрав и трупный запах.
В элитный район Подмосковья Алексей добрался на автобусе. Нужно было пройти еще и большой старый парк, почему-то в народе называемый «Цыганским лесом». Осенние листья еще не опадали, природа выглядела пышной и красочной. Деревья в царских одеяниях: порфир и багрянец, а чуть желтеющую траву усеяли самоцветы крупных, ярко раскрашенных мухоморов. Как в сказочном лесу. Алексей бывал здесь неоднократно еще с юношеских лет. Этот парк не такой, как у него возле дома. Он – огромный и величественный. Здесь воздух после переполненной смрадными запахами Москвы казался сказочно ароматным, можно было насладиться близостью с природой, собирать грибы.
Здесь несколько лет назад трое косматых типов выскочили из-за деревьев, преградив Алексею путь. Самый крупный из них, размахивая большим ножом, с акцентом проорал:
– Эй ты, недоносок, скидывай шмотки, рюкзак!
Нападавший кавказец был выше и тяжелее худощавого Алексея. Плюс на руках холодное оружие. Плюс поддержка подельников. Но Сотников не растерялся: бросил рюкзак в лицо бандиту и сразу провел ногой двойной удар: сначала в пах, затем под коленку. Фактурный злодей выронил нож, повалился в глубокий нокаут. Алексей прокричал:
– Открываем разборку – тринадцатый раунд!
Не успел главарь завалиться, а Алексей уже всадил голенью в подбородок второму нападавшему, то же кавказцу с козлиной бородкой, и, изогнувшись, ушел нырком от ножа, а острием локтя точно попал по солнечному сплетению третьему нападавшему. Тот рухнул как подкошенный.
Нашли на кого нападать! Но тогда Алексей бегом поспешил от поверженных противников: ему так не хотелось давать разъяснения полиции, еще вспомнилась и судимость матери за превышение необходимых пределов самообороны.
Он не был в этом парке с того самого дня. И сейчас эти воспоминания усилили его мандраж.
Шикарный особняк миллиардера-депутата располагался на холме, возвышаясь над остальными особняками соседей. Он был похож на средневековый рыцарский замок, выглядел сурово и неприступно. Узкие окна-бойницы, высокие стены, даже ров с перекидным мостом. Правда, мост поднимался с помощью автоматической лебедки, а подступы к замку освещали вполне современные прожекторы.
Суровый вид особняка говорил о том, что хозяин – любитель старины, который хочет чувствовать себя феодалом.
У входа в этот элитный замок прохаживались два охранника, оснащенных рациями. Мужики были в бронежилетах, с немецкими овчарками на поводках. Они остановили Сотникова, потребовали документы. Алексей сунул визитку, опасливо покосившись на собак, которые обнюхивали его кроссовки. Видимо, охранников предупредили. Один из них снисходительно махнул рукой:
– Этот к Елене Павловне. Чистый, вроде. Сообщи Насте, пусть встретит и проводит.
Алексея встретила обворожительная секретарша.
Внутри особняка было не так сурово, как снаружи. Яркий свет, много зеркал, картин. Вон там, кажется, висит Пикассо. Алексей знал его стиль. На фоне творчества реалистов произведения гения кубизма казались ему детской мазней. Перед входом в кабинет красовалось внушительное полотно. Неужели настоящий Леонардо да Винчи? Рама позолоченная, дорогущая вещь! Вообще, ощущалось некоторое сходство внутреннего убранства особняка с Эрмитажем.
