еще хватит, но в дальнейшем гардероб необходимо поменять полностью, уверенно в нем чувствовать я себя не смогу.
И опять все упирается в финансы…
* * *
Мое разглядывание одежды и судорожный мозговой поиск источников финансирования прервал до боли знакомый звук, похожий на рингтон «old telephone».
— Так, где сотовый? — вслух подумал я и начал осматривать пространство вокруг себя в поисках айфона, руки на автомате охлопали карманы.
— Какой, к черту, айфон, мы в 90-х! — сам себе и ответив, я добавил — И даже не в 78-м! — вспомнилось очень достойное творчество на «Самиздате» авторов СКС и Алексея Вязовского, и их романы из цикла «Режим Бога».
Я метнулся в прихожую, где, как и в 2018, у родителей стоял стационарный телефон. Только в отличие от того, цифрового, сейчас оглушительно надрывался здоровый красный дисковый телефон.
— Слушаю, — осторожно сказал я в снятую трубку.
— Леха, здорово! — услышал я в ответ, — Где встречаемся?
— А это кто? — выдавил я из себя.
— Леха, да ты что, своих не узнаешь? Это же я, Димон, мы ж вчера с тобой договаривались к Женьке сходить! — жизнерадостно ответили мне на том конце провода.
— А-а, Димон, привет, видимо связь плохая, плохо тебя слышу…
— Хорошо, где встречаемся?
— Твои предложения? — осторожно спросил я.
— Давай у школы, в час?
— Договорились, в час у школы буду.
Положил трубку и на меня нахлынули воспоминания.
Нас в школе было три лучших друга — я, Димон Паршин и Женька Поляков. Учились мы вместе с первого класса. С поступлением в разные институты общаться мы стали реже, появились свои интересы и новые компании. Первым, кто фактически откололся от нашей компании, был Женька, который к третьему курсу как-то незаметно стал все чаще отказывать нам во встречах, ссылаясь на учебу и различные студенческие мероприятия. С Димоном все тоже самое произошло позднее — к четвертому курсу. Конечно, мы периодически созванивались, говорили, что надо бы встретиться, посидеть, но случалось это все реже и реже.
А потом была работа, семьи, дети, новые друзья, компании и уже, спустя какое-то время, даже перестали созваниваться.
И вот, я собираюсь и иду к месту встречи со школьным другом, с которым фактически не виделся 15 лет. Появился легкий мандраж перед встречей, как будто иду на экзамен.
Перед выходом из дома одел ветровку. Пошарив в карманах, обнаружил мелочь, но так и не вспомнил цены 94-го года. «По ходу разберемся» — подумал я.
Всю дорогу до школы разглядывал улицы и дома, отмечая для себя прохожих, одетых уже не в привычные мне из 2018 года фасоны, отсутствие большого количества автотранспорта, преобладание отечественного автопрома над редкими иномарками. «Вот этот дом лет через десять снесут, на этом пустыре воткнут высотку, здесь будет новая дорога…» — вспоминал я своё будущее. Везде понатыканы ларьки с фруктами, печеньем, пивом и водкой.
Моя школа и в 2018 г. не сильно и изменилась, за исключением пластиковых окон и нового пристроенного корпуса, фундамент которого заложили еще в конце 80-х.
Димон подошел со мной практически одновременно.
— Привет, Леха, ты что так на меня смотришь? — медленно спросил Дима, протягивая мне руку.
Пожав протянутую Димоном руку, я продолжал его рассматривать. Молодой, высокий, худой, можно сказать, еще мальчишка. Сначала я обрадовался, но потом мне стало передним неудобно. Мандраж прошел и появилась какая-то досада на себя за то, что мне, взрослому, циничному мужику, придется улыбаться и врать в глаза Димону, да и всем вокруг.
— Привет, Димон, да не выспался сегодня, собака рано разбудила. Ну что, пойдем?
— Ага, пойдем! — ответил Димон и мы направились в сторону Женькиного дома.
По дороге я старался больше молчать и активно слушать Диму, который находился в предвкушении возможности поиграть в новую игру на Денди, картридж с которой недавно появился у Жени.
Встреча с Евгением, так же, как и с Димой, не вызвала у меня каких-то особенных чувств. Женька был весёлым парнем, самого низкого роста в нашем классе. Уже в школе он начал увлекаться рок-музыкой, кассеты с которой ему давал сосед по подъезду. Если я ещё как-то воспринимал эту музыку и, благодаря Женьке, разбирался в ней, то Димон увлекался чистой попсой. Друзья казались мне маленькими мальчиками со своими маленькими радостями и детскими проблемами. Головой я понимал, что несправедлив к ним, сам таким был, но сделать с собой ничего не мог. Разорвать с ними отношения? Не стоит. Всё это и так произойдет со временем. Тем более, на этот момент школьные друзья являются для меня ценнейшим источником различной информации.
На протяжении всего дня, сколько мы находились вместе, я аккуратно выуживал из друзей сведенья, которые могли пригодиться мне в будущем — за сколько Женя купил новую игру, видели ли они кого-то из одноклассников, есть у нас какие-то совместные планы на остаток каникул, что произошло с нами недавно. Все вопросы были размытыми, общими, задавать вопросы о чем-то конкретном я боялся.
Я прислушивался к разговорам друзей, манере их речи, пытался и сам заново разговаривать, как вчерашний школьник. Получалось плохо, очень плохо.
В какой-то момент Женя спросил у меня:
— Леха, ты что, от экзаменов до сих пор не отошёл, разговариваешь с нами как с маленькими детьми?
Дима добавил, не отвлекаясь от игры:
— Ага, я тоже заметил, он вообще сегодня какой-то не такой!
После такого заявления я немного опешил, а потом опять накатило раздражение. Натянув на лицо улыбку, добавив в интонации пафоса, ответил:
— Так я ж в юрку поступил, адвокатом стану, вот на вас и тренируюсь! — и я встал в гордую позу комнатного оратора.
— Иди на кошках тренируйся, адвокат, — отвечает Женя, и они уже вдвоем с Димой смеются надо мной.
Ближе к пяти часам вечера я начал собираться домой — у Жени скоро должна была прийти с работы мать, отец лежал в больнице.
— Парни, я, наверное, пойду уже, мне еще с собакой гулять, — сказал я.
— Хорошо, созвонимся, — ответил Женя и пошёл меня провожать до двери. Дима так и не стал отвлекаться от игрушки.
Домой я шел, заглядывая во все магазины и ларьки, прикидывая порядок цен. Килограмм бананов стоил от 3-х до 3,5 тысяч, яблоки — 2,5 тысячи, хлеб в среднем около 800 рублей. Вино в ларьках — от 4,5 тысяч, водка — от 2 тысяч и до 7–8 «хорошая» за 0,7. Коньяк от 7 тысяч и выше, шампанское стоило около 4 тысяч рублей. «Импортные» сигареты от 3 тысяч рублей, жвачка — 300 рублей. Конфеты 1,6 тысяч,
