не поедет. Хватит и того, что вы уже пытались его похитить.
Гном скривился при упоминании о провале их мифриловых щитов.
— Хорошо, я передам Ваши слова моему царю.
Наблюдая, как уходит коротышка, император подумал.
«И с кем мне сейчас можно посоветоваться? Кто подскажет другие варианты развития прошедших переговоров? Эх, Михалыч, как же я буду без тебя?».
И когда приступ меланхолии закончился, он велел капитану гвардии послать за Орловым. Прошла целая неделя, а он ни разу не пришёл на доклад. И хоть император уже знал, что раз тот к нему не спешит, это значит, что Орлов ничего не нарыл, но как говорит в народе «волшебный пендель творит чудеса».
* * *
Перед тем, как отправиться на бал, я застал Анри в своём кабинете, который мы уже больше месяца делили на двоих.
— Что-то интересное? — спросил я, видя задумчивый вид друга.
— А? — послышалось от него, и я понял, что Анри очень глубоко ушёл в себя и не заметил, что в кабинет кто-то зашёл.
— О чем задумался? — улыбнувшись сказал я.
— Ааа, — махнув рукой, — ничего серьёзного. Инесса прислала письмо. — И предчувствуя мой следующий вопрос, поспешил успокоить: — Всё в порядке. Просто делится новостями. В основном рассказывает, как растёт наш сын. И когда я его читал почувствовал, что счастлив.
— Представь, что будет, когда ты возьмёшь своего малютку на руки, — всё также с улыбкой сказал.
— Дааа, это давно забытое чувство, — произнёс граф, и мне показалось, что он задумался о Рауле.
Почти сразу с лица друга пропала улыбка. И я понял, что моя догадка верна.
— Мы отомстим ей, и узнаем всё о событиях тех дней. Но сейчас тебе нужно выбросить эти мысли из головы.
— Согласен. Поскорее бы завтра. Жду не дождусь, когда вернусь домой!
Ещё немного поговорив с графом я отправился вниз. Хоть до начала бала ещё было больше полутора часов, но мне ещё нужно было ехать за дуэньей, а потом за Меньшиковой.
Если я хочу, чтобы мой план полностью удался, никого не должна посетить даже мысль, что именно я был близок со Светланой!
Въезжая во двор особняка Меньшиковых, я заметил стоящего на пороге Виктора Ва Меньшикова. После смерти его отца, он стал главой рода. И судя по его виду, эта ноша была для него тяжела.
— Моё почтение, Ваше сиятельство.
— И я рад Вас видеть, князь. Я так понимаю, Вы прибыли за моей сестрой?
— Да, — ответил я. — Прошу вас познакомиться с дуэньей, графиней Долгоруковой Ириной Владимировной.
На миг глаза Виктора сузились, но буквально через секунду его лицо озарилось доброй улыбкой.
— Прав был отец, говоря о тебе, Ярар, как о консерваторе, — немного грустным тоном произнёс он. — Хотя я был бы не против забери ты мою ЛЮБИМУЮ, — выделили он это слово, — сестренку на подольше.
Мне прям захотелось рассмеяться и сказать, что мне такое счастье даром не нужно. Но сказал я другое.
— Думаю мы пока слишком молоды, чтобы переводить наши взаимоотношения в другую плоскость.
— Да? — изобразил он удивление на лице. — А с рабыней вы в какой плоскости общаетесь?
— Кхэм, Виктор, а ты не считаешь, что только что спросил, что-то лишнее? — отзеркалил я добрую усмешку, но внутри сильно напрягся.
— Да полно тебе, Ярар. Мы скоро станем родственниками. К тому же думаешь я тебя как мужчина не понимаю?
— Тем не менее, наши встречи будут проходить в присутствии дуэньи, — серьёзным тоном сказал я.
— Это тебе решать, — произнёс Меньшиков. — Однако ты моё слово услышал.
— Скоро она? — не став продолжать надоевшую тему, спросили я.
— Скоро, — с недовольством ответил он. — Слушает наставления матери.
— Наставления? — переспросил я.
— Да. Будет уговаривать тебя принять её мать на процедуры по омоложению. Разумеется, бесплатно.
— Хах, ну деньги не самое главное, — с усмешкой вспомнил я про слова, сказанные в горячке. — Ей ещё рака научить свистеть надо!
Виктор тоже улыбнулся.
А сам я пока думал, что пора поговорить с Кларой Цветкиной, моей шпионкой в роду Меньшиковых. Нужно понять, какие нынче царят порядки у них. Ведь, насколько я помнил, мать Светланы та ещё стерва, даром что лицом вышла, но погибший архимаг на то и сильнейший, чтобы получать всё самое лучшее.
Наконец-то вышла Светлана, которая, не здороваясь со мной, села в карету.
Виктор поджал губы показывая, как он недоволен поведением хоть и не единоутробной, но всё же сестры.
— Что ж, — постарался свести он всё на шутку, — желаю вам там повеселиться! Дорогая сестра, — заглянул Меньшиков карету, — ВЕДИ СЕБЯ хорошо и помни, что по окончанию бала ты должна найти меня. Нам нужно кое-что обсудить.
Попрощавшись с Виктором, я пропустил дуэнью вперед, после чего сел в карету сам. Только дурак не понял бы, что Светлану, мягко говоря, предупредили от глупых действий. А то, что Меньшикову доложат о каждом шаге Светланы, мне было плевать.
На самом деле я не хотел ехать на бал. Я приглашал Светлану затем, чтобы показать полную лояльность тогда ещё живому архимагу. Хоть и мелочь, но в подсознании людей они всегда откладываются положительно.
— Какой прекрасный сегодня вечер, — холодным тоном произнесла Света.
— Соглашусь с Вами, вечер и впрямь прекрасный. И Вы сегодня выглядите чудесно.
Она кивнула.
— Давай будем считать, что мы хорошо поговорили. Я прошу, ответьте так, если Вас спросит мой ЛЮБИМЫЙ брат, — сказала она, посмотрев на Долгорукову. Получив от неё положительный кивок, ведь это не нарушало приличий, отвернулась к окну и произнесла, — Прежде чем надевать маску светлейшей княжны, хотелось бы побыть в тишине.
Прибыв на бал, я был разочарован. Многие студенты, жившие в общежитии, пришли на бал в учебных мантиях.
«Хотя, чего я ожидал? — задал я себе вопрос. — Было бы глупо предполагать, что бал в Академии будет хоть сколько-то похож на мероприятия, проходившие в императорском дворце.».
Боковым зрением я увидел, что Светлана куда-то пристально смотрит.
— Всё в порядке? — постарался проявить участие я. После короткого разговора в карете, мы с ней не перемолвились и парой слов.
— Смотря, что ты имеешь ввиду. У меня нормально. А вот у него, — указала она в сторону одного из столов, приглядевшись я увидел Матвеева, мага, одаренного сразу тремя стихиями, — скоро они начнутся.
— Что ты имеешь ввиду? — не понял я.
— Матвеев дурак, если думает, что Солженицын простит ему вызов на дуэль. На огненном факультете уже все в курсе, что Матвеев не вернётся в Академию.
Немного подумав, я спросил.
— Но сам же Солженицын не может бросить вызов простолюдину. Это будет сильный урон чести.
— Он что по-твоему совсем? — покрутила она пальцем у виска, но
