но в голове почему-то возникла мысль, что так мог бы выглядеть «Уазик», если бы правительственные деньги, выделяемые на поддержку автопрома, осваивали бы инженеры, а не эффективные менеджеры. Хищный, поджарый, опасный — вот какие эмоции появлялись при взгляде на этот автомобиль.
Он ехал по пустому шоссе неспешно, держа скорость около сорока километров в час. Так ведут себя полицейские на патрулировании — это тоже было в моей голове. Чтобы эти ребята не пропустили одинокого прохожего, я выбрался на проезжую часть, и пошел им навстречу.
Шаг, другой. Фары освещают меня, машина начинает тормозить. На всякий случай, я поднимаю руки, демонстрируя полное отсутствие опасности и готовность к сотрудничеству. А потом «уазик» взрывается.
Справедливости ради, сперва я заметил проблеск чего-то, вроде блика солнечного зайчика. Ночью, ага. И только после этого полицейская машина взорвалась. Мозг, находящийся почти в рабочем режиме, не преминул отметить, что два этих события могут быть как-то связаны. После чего меня сбило с ног взрывная волна.
Меня и джип разделяло метров двадцать. По счастью, осколками не зацепило, только дохнуло в лицо горячим воздухом. А потом невидимая ладонь великана легонько толкнула в грудь. В моем нынешнем физическом состоянии и этого было достаточно, чтобы шлепнуться на задницу.
Но теперь я соображал чуть быстрее, чем в подворотне, когда только пришел в себя. Хватило ума тут же подняться, и как можно быстрее увеличить дистанцию между собой и горящей машиной. Попутно отметив, что живых там точно не должно было остаться.
Однако, я ошибся. Дверь внедорожника вышибло изнутри, и на шоссе вывалился мужчина. Не обгоревший, но кашляющий так, словно бы дыма наглотался. Я похлопал глазами — мне точно это не привиделось? Картинка не поменялась — спасшийся из огненного ада человек был в полном порядке.
Пока я пытался сообразить, как это возможно, полицейского (если это был он, конечно), заметили и те, кто стрелял по машине. По асфальту вдруг зацокали пули, но ни одна из них не попала в выжившего. И я даже заметил причину, почему стрелки мажут по человеку, который даже не пытается прятаться. Это хорошо было заметно в темноте. Мужчину окружала слегка светящаяся бледно-голубая дымка. Что-то вроде силового поля из фантастических сериалов. Судя по всему, именно оно спасло его в машине, и продолжало защищать сейчас.
Беги, дурень!
Казалось бы, очевидное решение. Любой на моем месте подумал бы тоже самое. Вот только эта конкретная мысль принадлежала не мне. Она была отчетливо чужой. Словно в моей голове сидел кто-то, кто ее сейчас произнес.
Странностей на сегодня хватало. По правде, их было так много, что очередная меня даже не шокировала. Ок, я очнулся, избиваемый двумя неизвестными, потерял память, обнаружил, что нахожусь в странной и незнакомой Москве. Голос в голове? Ну, плюс-минус, все в пределах нормы.
Так что я не стал выделываться. Или думать о том, что за мозговой червь забрался ко мне в голову и теперь пытается командовать. Разберусь с этим потом. Когда и, если выживу.
Развернулся и побежал. То есть, поковылял на всех отпущенных мне силах.
Правда, далеко убежать не удалось. За спиной раздался еще один взрыв. Меня, в очередной раз, подозреваю даже, что не второй, швырнуло на землю. Вот только, если прошлое мое приземление происходило на пятую точку, то теперь тормозить пришлось лицом и руками.
От ярко вспыхнувшей боли возникло ощущение, что ладони я содрал до костей. Морде, вроде, меньше досталось, но тоже приятного мало. Нижняя челюсть с неприятным щелчком стукнулась о верхнюю, в глазах мелькнули звездочки. Организм и без того пребывающий не в лучшем состоянии, от такого издевательства окончательно обиделся и отключился.
Ненадолго. Возможно, всего на несколько секунд. Во всяком случае, когда я пришел в себя, тот мужик из взорванной машины, продолжал бой. А подобные стычки, я откуда-то это знал, не длятся больше минуты.
По полицейскому продолжали стрелять, но окружающее его силовое поле спокойно поглощало урон. Но и сам он не просто так стоял на проезжей части. Огрызался, да еще как! Поочередно, то с левой его руки, то с правой, срывались едва видимые сгустки энергии, похожие на крохотные шаровые молнии, и уносились в сторону многоэтажки, на вершине которой я раньше видел какой-то блик.
Странное это было ощущение — смотреть на мужчину, на то, как он сражается, и одновременно узнавать то, что я видел, и удивляться этому. То есть, я точно раньше видел нечто подобное, но при этом точно знал, что дело это не обыденное, скорее — исключительное. Что не может обычный человек вот так бросаться энергией с обоих рук. По крайней мере, явление это не самое стандартное.
Ползи отсюда нахрен!
Снова это голос. Теперь я лучше его разобрал. И с удивлением констатировал, что он женский. Бесплотный, но точно принадлежащий существу другого пола. Открытие это меня слегка напугало даже. Пилочка для ногтей в кармане, девчачий голос в голове — да кто бы спокойным остался⁈
Тем не менее, советом неизвестной я воспользовался со всем прилежанием. Потому, как — ну глупо же лежать и смотреть, как какой-то колдун бьется против снайпера. Не ровен час — заметят и подстрелят. Не один, так другой. Это сейчас они друг другом заняты. А когда закончат…
Додумать эту мысль я не успел. Что-то горячее возникло совсем рядом, и я отключился. Теперь уже надолго.
В себя пришел на кровати — и это была очень хорошая новость. Голый, прикрытый лишь простыней, с ноющим телом и лютой головной болью, но живой! Скорее всего, подумал я, снайпер или полицейский все-таки саданули по мне своим колдунством. Меня не убило, но знатно оглушило. Даже контузило, скорее всего.
Новое слово. Оно было незнакомым, пока не всплыло в моей голове. И сразу стало понятным, потянув за собой шлейф из других, совсем неприятных понятий. Перелом. Рваная рана. Ушиб внутренних органов. Разрыв внутренних органов.
Все это могло произойти, а возможно и произошло со мной. Последствия взрыва, который произошел совсем рядом могли оказаться весьма плачевными. Чтобы не гадать и не паниковать больше положенного, я рывком сбросил с себя простынь, изогнулся, и осмотрел свое тело.
Хвала всем причастным, я был цел. Полный комплект рук и ног, судя по работающему зрению, голова тоже входила в набор. Только все какое-то… костлявое? Не истощенное, а словно бы… детское? Точнее, подростковое. Когда тело мальчика начинает превращаться в мужское, но делает это так нерешительно, что без слез просто не взглянешь.
То есть — я подросток? Судя по виду, пятнадцать, ну
