а не по платному шоссе. Именно это меня утомило. Все эти тягачи с автобусами… Даже «Брежневский Розгон» — это когда после Клина топишь в пол до упора, меня взбодрил не сильно.
Проехав пост ГБДД на штатных шестидесяти, я полез в сумку, достал бутылку коньяку, сорвал пробку и хорошо глотнул. А то смеху будет, если я засну за рулем.
Леха умер зимой две тысячи пятого. Сердце и бухло. А за десять лет до этого, в девяносто пятом, мы с ним купили себе наконец приличные тачки. Я- ' Ягуар', а он «БМВ».
Выезжая в Завидово на выходные, мы бескомпромиссно выясняли, чья тачка лучше, и кто из нас больше гонщик. Это заключалось в том, что, после этого поста мы — разгонялись. Приехавший первым к следующему посту ГАИ- победитель. Общий результат был в мою пользу, но мы не успокаивались.
Со стороны, это выглядело круто. Достаточно сказать, что на границе Московской и Тверской областей, на шоссе есть небольшой горб. То ли труба под шоссе, толи еще что, так и не посмотрели. Так вот, разогнавшись до упора, мы оба, то есть наши авто, на этом горбе прыгали.
Простые обыватели это место вообще не замечали. А вот мы…Чадя выхлопом, ревя моторами, мы подскакивали на пол-метра- метр, и жестко приземлялись, убивая амортизаторы, искря дном и глушителями. Бггг… в сервисе «Ягуаров», для меня спецом держали пару запасных глушителей.
Я встряхнулся. Интересно, а S- класс, прыгнет так же? Встречные- попутные — вдалеке. И я надавил на газ.
Почти и не прыгнул. Вдобавок, правое колесо попало то ли в выбоину, то ли на камень, и машина, треща блокировками, и пиликая аврийками, вошла в занос, а потом и сорвалась в переворот в кювете. Я даже испугаться не успел. Мелькнула лишь мысль, что двести сорок, для этого покрытия, многовато…
06.06.1937 г. Воскресенье. Москва.
Как правило, Председатель ЦИК СССР, Верховного Совета СССР, Первый секретарь ВКП(б), Председатель Совета Труда и Обороны, и прочая, и прочая, товарищ Калинин, приезжал в Кремль, и приступал к работе в двенадцать часов дня.
Здесь не было ни капли комчванства, как поговаривали в Партии. И уж совсем не причем было барство, которое пытались приписать Михаилу Ивановичу некоторые фрондирующие газеты. Голый прагматизм, и ничего больше.
Массив информации за прошедшие сутки, требующей вмешательства в процессы, собирался в ведомствах всю ночь и ранним утром. Обрабатывался, отсеивался через фильтры людей, на то уполномоченных. Вопросы, требующие решения Высшего Руководителя, доходил до секретариата не раньше двенадцати. И лишь потом ложились на стол аккуратной стопкой документов.
Сегодняшний день, начался также. После короткого совещания с Рыковым и Бухариным, Калинин с головой ушел в бумаги. Посетители начались еще через час, и лишь те, что были в утвержденном еще две недели назад графике.
Секретариат работал как часы. Так что, после звонка Поскребышева с докладом о посетителе, пока в кабинет заходили и устраивались посетители и стенографисты, Калинин успевал просмотреть подготовленные к беседе материалы, собранные в папках слева, на рабочем столе.
Особо трудных решений не требовалось, и поэтому, не отвлекаясь от беседы с очередным товарищем, Михаил Иванович, иногда все же уходил в себя. В том случае, когда его взгляд падал на папку в центре стола.
В ней были собраны материалы к разговору, что состоялся уже под вечер. И был он, весьма неприятным.
В кабинет зашли, поздоровались, и уселись за стол для совещаний, Нарком Обороны Ворошилов, зам. наркома обороны Тухачевский, и, напротив них, глава НКВД Берия. Калинин, ответив на приветствия молчаливым кивком, взял со своего рабочего стола эту папку, и уселся во главе.
— Слушаем сообщение товарища Берия- негромким, бесцветным голосом сказал он.
Наркому Внутренних Дел нельзя было отказать легкой театральности. Совершенно неторопясь, он полез в портфель, достал папку, положил пред собой и некоторое время перебирал в ней бумаги, раскладывая их на столе, в нужном ему порядке. В последний раз осмотрев полученную композицию, он снял пенсне, и в упор посмотрел на Тухачевского. А потом заговорил.
В конце прошлого года, по нескольким уголовно-хозяйственным статьям, задержан комкор Путна. В процессе допросов, он неожиданно рассказал о том, что некоторыми высшими военными руководителями, обсуждается возможность военного переворота.
Проведенная проверка сочла эту информацию достоверной. Был выявлен круг высокопоставленных военных, принимавших участие в этих обсуждениях. Так же выяснилась фигура возможного главы страны, после переворота. Все опрощенные и допрошенные назвали имя Тухачевского. Кроме того, проведением ряда следственно- оперативных мероприятий, это все полностью подтвердилось.
Кабинет главы государства, не то место, где можно сотрясать воздух впустую. Поэтому, когда Берия закончил доклад, повисла гнетущая тишина. Тухачевский побледнел, и затравленно взглянул на Калинина. Тот, помолчав, заговорил:
— И ведь что любопытно, товарищи. — он подвинул к себе папку, что взял с рабочего стола, и открыл ее — комплексная проверка состояния дел в армии, которую в прошлом году провела ЦКК, не оставляет других выводов. Все эти болтуны и заговорщики, отвратительно командовали и руководили на доверенных им постах. Совершенно очевидно, что в ближайшее время, по большинству из них, и так начала бы работать прокуратура. По тем же что и у Путны статьям. Бесхозяйственность, нецелевое использование или разбазаривание средств и техники, отвратительное состояние боеготовности, и высокая смертность в частях. Возникает вопрос.
Калинин встал и прошелся вдоль стола. Потом остановился за спиной Берии, уставившись в лицо Тухачевскому:
— Михаил Николаевич, мы чего-то не знаем о вашей деятельности? Как вас-то занесло к этим…- Калинин поискал слово, но решил не миндальничать — говнюкам?
Вместо заместителя, заговорил Ворошилов. И заявил, что готов ответить перед партией и народом, за случившееся во вверенном ему хозяйстве. И что, несмотря на серьезные расхождения во взглядах с Михаилом Николаевичем, просит учесть его, Ворошилова, мнение. О том, что бы и в дальнейшем, использовать товарища Тухачевского в качестве военного руководителя. Выдающиеся организаторские способности которого, высоко ценят в Красной Армии.
Это заявление несколько разрядило обстановку. Потом Тухачевский длинно, велеречиво, и скучно оправдывался. Сообразив, что в узилище его решили не сажать, он приободрился. И говорил бы еще долго, но был остановлен движением руки Калинина. И потом, в ответ на кивок хозяина кабинета, снова заговорил глава НКВД.
Он доложил, что по информации из проверенных источников, установлено: в скором времени, в Китае, японцы намерены перейти к массовому террору по отношению к населению. Совершенно точно известно о резне, что планируется в городе Нанкин. По предварительным оценкам,
