Командование таким участком фронта, что поручен бригаде, конечно, самомнение повышает, но лучше бы этого не было. Проще жилось бы. Занимался бы делами по специальности – фильтровал бывших пленных, формировал бы из них учебные и штрафные батальоны, готовил бы пополнение для фронта, гонял бы диверсантов в нашем тылу. Так нет же, командование повысило до комбрига. «Справитесь, товарищ капитан!» Все из-за Вовки! Чего он со своим отрядом на Лепель поперся? Держал бы оборону в Докшицах, и все было бы нормально. Так нет, снова на подвиги потянуло! Зарвался Вовка от успехов! За несколько недель февраля вон сколько поселков и местечек освободил. Так еще Лепель, Глубокое и Витебск взять захотел! Видишь ли, помощь 4-й ударной армии в прорыве фронта хотел оказать. Где мы, а где они?! Как будто у них своих сил для этого нет, у них там целый фронт и страна за спиной, а у нас только леса и болота. Понятно, что в Витебске большой лагерь для военнопленных и освободить их надо, но ведь сил-то на все направления не хватает. Даже с учетом того, что он по дороге на Лепель пополнил свой отряд за счет бывших пленных из лагерей в Докшицах, Крулевщине и Березине да с партизанскими отрядами соединился, но ведь мало этого, очень мало.
В Лепеле немцы собрали кучу народа, вдобавок к тому же хорошо обученную. Не то что мы – партизанская вольница, что хочу, то и ворочу. Хорошо, что военная удача была на нашей стороне. Как ни старались немцы собрать все свои силы в кулак, но пришлось им часть сил выделить на другие участки своей обороны. Не ожидали они от нас такой наглости, как удар на Лепель, потому и отступили к самому городу, а не полезли на рожон, как Вовка. Дали нам свободу действий, а тут и партизаны подтянулись, помогли с ударом по врагу, взорвав участок железной дороги на Оршу, снеся пару гарнизонов в своей зоне. Много гитлеровцев накрошили, но в итоге все равно нам пришлось отступать. Не по зубам нам оказался городок, а тут еще Вовку ранило.
Как он только мог на ту блуждающую группу полицаев попасть, непонятно. Сам же ведь мастак засады делать, а тут попал как незнамо кто. Вообще, с этой засадой много странного. Ох, не зря контрики землю роют! Обычно блуждающие группы врага стараются идти тихо и незаметно для противника. А тут и засаду организовали, и минометы с десяток километров на себе по глубокому снегу тащили, и рация-то у них была. Не похожи они на блуждающих по нашим тылам окруженцев, больше тянут на специально подготовленную группу «рейдовиков». Кроме того, непонятно, почему они именно на Володькину колонну напали? Там перед ней колонна снабжения из пяти грузовиков почти без охраны прошла, да вдобавок к тому неподалеку от места засады останавливалась отлить. То, что полицаи ту колонну видели, точно известно, пленный подтвердил. А вот почему не напали, непонятно. Команды не было, или запасы продовольствия и боеприпасов были не нужны? И спросить не у кого! В плен взяли всего несколько человек, да и то рядовых полицаев из хохлов и литовцев, а что они могут сказать? Ничего существенного, так, по мелочам! Володькина колонна была куда круче вооружена, чем тыловики. Два бронетранспортера «Ганомаг», несколько мотоциклов с пулеметами, радиомашина, грузовик с охраной. То, что в колонне «радиола» шла, еще не значило, что это штабная колонна. А если и штабная, то охраны при ней куча, и народ в нее не просто так попадает. Любому с первого взгляда понятно же будет, что такая колонна сильный отпор дать может. Так нет же, напали именно на нее, словно специально ее ждали. На что полицаи рассчитывали? Их всего-то было два десятка человек. На свои мины, пулеметы и минометы? Возможно. Хотя как посмотреть. Володя ехал во второй бронемашине в середине колонны, бойцы были в бронежилетах и готовыми к бою. Мины сработали немного раньше, чем надо для гарантированного поражения бронетранспортеров. Практически сразу со стороны засады колонна была обстреляна из пулеметов и минометов. Близкими разрывами мин были повреждены второй броневик и «радиола». Часть бойцов охраны смогла не только покинуть свои машины, но и, заняв оборону, открыть ответный огонь. Из бронемашин их поддержали пулеметы и АГС. Шедшие впереди колонны мотоциклисты развернулись и тоже присоединились к веселью, гася огневые позиции полицаев. Те явно не ожидали такой оперативности от охраны. Вовремя в атаку не поднялись и не смогли смять оборону бойцов. Может, и не отбились бы сами бойцы охраны от немецких прихвостней, да случай помог. Неподалеку от места засады на соединение с нами шел партизанский отряд. Услышав звуки боя, не испугались, ударили по полицаям с фланга и смяли их. Те, бросив тяжелое вооружение, поспешили отступить в лес, но по снегу далеко уйти не смогли. Их догнали егеря и штурмовики из Володиной охраны. Если кто от них и ушел, то всего несколько человек, остальных положили. У нас в том бою девять погибло, восемь ранено, из них пятеро тяжело, в том числе и Вовка.
Вот ведь он, гад такой, свалил все на мои плечи, а сам теперь по госпиталям мотается. Между прочим, второй раз уже. Первый летом прошлого года был, когда по немецким тылам шел. Но тогда-то он хоть жив остался, только спину осколками посекло, а тут тяжелое ранение получил, без памяти всю дорогу был. Всю правую часть тела взрывом разнесло, да вдобавок ко всему какая-то сволочь свинцом ему в спину нашмаляла. Хорошо, что парни его смогли вытащить и быстро в эвакопункт, а затем в госпиталь доставить. Константинов первым же рейсом приказал Вовку за линию фронта отправить. Говорят, что генерала Левашова тоже в нашем тылу тяжело ранило…
Интересно, почему тут потолки такие высокие? Метра четыре, не меньше! Мне раньше казалось, что потолки в штабе около трех метров, а тут вон какие они высокие. Побелены хорошо, аккуратно и ровно. Как-то раньше этого не замечал, все дела и заботы. Лежать на спине вообще-то неудобно, почему-то нельзя повернуться и почесать спину, да и головой не покрутить по сторонам, мешает что-то. Видно по бокам плохо. Одно могу сказать: стены тут зеленой краской мазаны. Интересно, у кого это я в кабинете заснул? Не у Константинова, не у Цанавы, не у Пономаренко точно. У них стены и потолки кабинетов не такие. На совещаниях насмотрелся, особенно у двух последних. Скучно было, вот и рассматривал обстановку. Вообще, странное ощущение, что я даже и не в штабе, а где-то еще. Тихо тут слишком. В штабе, как ни старайся, обязательно какой-нибудь гул стоит, то один, то другой к телетайпу, что в соседней комнате стоял, или к карте мотался, посыльные и связные приходили. А тут тихо. Словно умерли все. Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить! Пусть лучше все живыми остаются, и так за последние две недели кучу народа потеряли. Бои тяжелыми были, да и погода не радовала. Две недели держались морозы под сороковник. Вот народ обморожения и получил. Считай, половину личного состава в лазарет пришлось отправлять, а как иначе? Немцы и полицаи в населенных пунктах по домам закрепились и только часовых в тулупах на улице оставляли. Да каждые полчаса их меняли, сами носа на улицу не показывали, греясь у печек, а нам, увы, такое было не по карману. Пока была возможность, требовалось как можно больше освободить территории и врага на мороз выгнать. Иначе нас быстро сомнут. Что такое пара тысяч более или менее обстрелянных бойцов с несколькими десятками тысяч освобожденных из лагерей для военнопленных против кадровых частей Вермахта. Так, почти пустое место! Поэтому и требовалось срочно расширить подконтрольную нам территорию и соединиться с нашими войсками, рвущимися к Витебску.
