Безусловно, доверять в столь деликатном деле любым своим техническим специалистам, работающим на заводах, было невозможно. Ведь их будут очень усердно пытаться перекупить. Поэтому Император решил присылать инженеров-консультантов из числа рыцарей братства Красной звезды, где к 1868-му числились и некоторые вполне адекватные инженеры. Плюс планировалось привлечь несколько настоящих кадровых сотрудников КГБ, имеющих, по удачному стечению обстоятельств, вполне адекватное техническое образование. Да, придется натаскивать их в инженерном деле, но шанс глубокого внедрения того стоил. Ведь кто-то должен «согласиться» на уговоры европейских правительств о «молочных реках и кисельных берегах».
— Ваше Королевское Величество, — вкрадчиво обратился Бенджамин Дизраэли к Виктории, привлекая ее внимание.
— Вы знаете, мне кажется, Александр сильно изменился.
— Что-то во время беседы пошло не так?
— Да нет. Но как раз это и пугает. Вы знаете, он мне очень тонко намекнул, что нашел истинных виновников событий в Санкт-Петербурге и «искренне» беспокоился за мою безопасность.
— В самом деле? — удивился Бенджамин. — И кто же эти виновники?
— Он называл различных банкиров, и прежде всего Ротшильдов.
— Даже так, — задумался Дизраэли. — А как же правительство Великобритании?
— Просто намекнул, что считает его заложником обстоятельств, и поставил меня в странную ситуацию своими ответами, приравняв к жертвам.
— Но такая позиция нам удобна.
— Не знаю. Я в курсе истинных виновников переворота и подозреваю, что Александр тоже. Да. Я совершенно убеждена в том, что он знает если не все, то очень много. И раз так, то зачем ему сдались банкиры и особенно Ротшильды?
— Осмелюсь напомнить Вашему Королевскому Величеству, что именно дом Ротшильдов финансировал эту кампанию. Думаю, этот факт открылся.
— В самом деле? — Виктория неподдельно удивилась.
— Насколько мне известно, Ротшильды очень сильно опасаются Александра. Ведь его успех в финансовых операциях довольно внушителен. По моим сведениям, он на данный момент является одним из самых богатых людей в мире.
— И во сколько же оценивается его состояние?
— Сложно сказать. Что-то порядка трехсот миллионов фунтов стерлингов.
— Впечатляет! — Королева вновь удивленно подняла брови.
— Безусловно. Но это только то, что нам известно хотя бы по слухам. Он, знаете ли, лучше Ротшильдов соблюдает завет их знаменитого предка и не распространяется о своих капиталах. При этом можно сказать, что его финансовая активность продолжает оставаться на высоком уровне. Ротшильды опасаются разорения. Небеспочвенно, конечно. Но их паника, на мой взгляд, преувеличена.
— Если Александр узнал, что финансировали они, то им теперь в самый раз паниковать.
— Да. Я с вами согласен. Но непонятно, как Александр будет играть в этом случае. Он Император, они обычные аристократы и банкиры. Учитывая довольно суровый характер этого варвара, я бы предположил скорую резню.
— Нет. Это исключено. Если бы Александр хотел их вырезать, то не стал мне о них сообщать. Тут что-то еще. Только вот что?
— Поживем — увидим. Как вы думаете, он попробует предпринять какой-нибудь шаг, дискредитирующий Великобританию? У него ведь много тузов в рукаве.
— Не думаю. По последним донесениям Джона Рассела, ему досталась страна в очень тяжелом положении. Мне кажется, что Александр попытается максимально выдержать дистанцию от вопросов европейской политики, сосредоточившись на модернизации России. Тем более что те миллионы фунтов стерлингов, которыми он обладает, нужно куда-то девать.
— Джон Рассел… вы знаете, он пропал.
— Когда? Что с ним случилось?
— Насколько мне известно, он отправился в Россию доводить дело до конца. — Бенджамин лукаво улыбнулся, на что королева лишь хмыкнула. — С тех пор от него ни слуху, ни духу. Многие из тех людей, что работали с ним, завершили свой земной путь.
— Вы предполагаете, что Джон погиб?
— Я на это очень надеюсь, потому что, если он попал в плен… — Бенджамин скривился и отвел взгляд.
— Он много знает?
— Очень много. Но время для паники не пришло, мы достоверно не знаем ничего о его судьбе.
— Так выясните! — Виктория раздраженно потерла висок и закрыла глаза.
Пребывание Александра в Берлине оказалось весьма насыщенным. Как Саша и предполагал, помимо решения экономических и юридических вопросов, он стал предметом охоты для разнообразных невест.
Самая большая интрига разгорелась вокруг Луизы Шведской.[48] Даже не интрига, а натуральный скандал. Смысл его упирался в довольно скользкий момент, связанный с тем, у Карла XV не было сыновей, то есть по Конституции 1809 года право на наследование престола Шведского и Норвежского королевств должно было перейти к его младшему брату Оскару. Однако в случае, если Луиза родит сына, то этот сын и становился бы наследником шведского престола. Даже более того. Фактически свадьба Александра и Луизы приводила к тому, что их возможный сын выходил единым монархом Российской империи, а также Шведского и Норвежского королевств. Такое положение дел вызывало в Лондоне и Париже самую откровенную панику, ведь резкое усиление Российской империи, связанное с результатами войны 1867 года, могло получить далеко идущее продолжение.
— Шарль,[49] вы уверены в этих слухах? — Наполеон III был несколько обеспокоен.
— Полностью. Князь Горчаков и Карл XV разве что под ручку не ходят. Они проводят очень много времени вместе, обсуждая разные детали.
— Так, может быть, они специально провоцируют вас, видя раздражение?
— Безусловно. Но ситуация в полной мере опасна. Лависа — девица на выданье, Александр — молодой неженатый монарх Европы, причем весьма влиятельный. Вероятность заключения этого брака вполне существует.
— Мне кажется она маловероятной. Ведь шведы носятся со своей идеей объединить всю Скандинавию в одно единое государство. Зачем им союз с Россией?
— Идеи идеями, а с финансами у них сейчас большие проблемы. Швеция стоит на пороге грандиозной катастрофы. Возможно даже революции, если кто решит ей помочь. — Шарль лукаво улыбнулся.
— То есть вы считаете, что аристократия Швеции попробует избежать кризиса, воспользовавшись услугами России?
— Вполне. Если Ловиса выйдет замуж за Александра, то их сын будет монархом не только России, но и Швеции с Норвегией. Норвегия, вероятно, этого терпеть не будет, и выйдет из личной унии. А вот у Швеции положение тяжелое, и она вполне сможет пойти на этот династический союз.
