Я решил вопрос просто, забрав саблю из его рук и вручив ему назад со словами:
— Возьми и владей с честью, Проухв. По крайней мере, двое из нас обязаны сегодня тебе своей жизнью. И в пару к этой сабле — вот эти два пистолета.-
Наклонившись, поднял те самые пистолеты, что выделялись своей отделкой.
— А от меня лично — подойдя к повозке, я достал мешок со своими личными вещами и извлек из него широкий кожаный пояс с позолоченной пряжкой и всевозможными карманчиками, кольцами, крючками для оружия и с вышивкой из золотой и серебряной нити, протянул его Прошке. Лицо парня даже светилось счастьем, как же, общее признание воинских заслуг и отличное, дорогое оружие.
Я вновь похлопал его по плечу:
— Смотри не загордись, Проухв.-
Затем обратился к остальным:
— Если найдете оружие лучше собственного, меняйте не задумываясь. Остальное мы продадим, а вырученные деньги разделите между собой.-
Я уже уходил, когда мой взгляд упал на один из кинжалов, лежащий на самом краю полотна. Взяв его в руки, я внимательно осмотрел его. Кинжал как кинжал, из стали далеко не самого лучшего качества, с зазубринами и ржавчиной возле рукоятки. Что же привлекло мое внимание, недоумевал я.
Камень. В рукоятке кинжала блестел камень, крупный, с ноготь большого пальца величиной. Светлый, почти прозрачный, но стоило мне немного повернуть рукоятку, камень поменял свой цвет от голубого до темно-фиолетового. Осторожно, с помощью даги, я извлек его. Камень не был огранен или отшлифован и имел форму почти идеального шара. Посмотрев сквозь него на свет, я едва смог сдержать свои эмоции — тысячи крохотных звезд вспыхивали и гасли внутри него, стоило лишь чуть-чуть шевельнуть пальцами.
Я далеко не знаток в геммологии и не могу определить, к какому классу минералов он принадлежит. Камень очень красив и этого достаточно. Можно только догадываться, насколько он преобразится, побывав в руках хорошего ювелира.
Завернув его в носовой платок и положив в карман, я тут же забыл о нем, потому что из-за поворота показались два всадника, те самые, что убегали от погони вайхов.
Всадники приблизились к нам, один из них ловко соскочил с лошади. Вернее соскочила, поскольку была девушкой не старше двадцати весьма и весьма приятной наружности. Я даже глаза расширил от удивления, они ведь тогда проехали от меня буквально в паре шагов. Оправданием служило только то, что в то время ее заслонял от меня второй наездник, худой и бледный юноша, что даже несколько странно при здешнем климате.
Я поприветствовал даму полупоклоном. Черноглазая, с длинными волнистыми волосами цвета воронова крыла, высокая, гибкая в движениях, она была хороша, даже очень хороша. Одета девушка была в юбку или брюки интересного фасона.
Такой я видел только в вестернах, когда каждая штанина представляет собой целую юбку, довольно пышную, и короткую бархатную курточку всю вышитую сложными узорами. Шляпку видимо потеряла во время бегства. Оценив произведенное впечатление, девушка подошла ко мне и представилась:
— Энолия Крейг, дочь барона Марона Крейга, хозяина здешних мест.-
Что-то не похоже, что хозяина, скептически подумал я, вслух же произнес:
— Барон Артуа де Койн, к Вашим услугам леди.-
— Барон Анри Коллайн, с восхищением к Вашей красоте, леди Энолия — представился невесть, когда подошедший Анри.
Так Коллайн, ты попал, и попал серьезно. Насколько я мог выучить своего друга, Энолия именно тот тип женщин, что больше всего тревожит его сердце. Завязался оживленный разговор, в котором мы узнали подробности встречи Энолии с вайхами и ее бегства. Третьим всадником, погибшим у самой реки, оказался одним из ее слуг.
Разговаривал больше Анри, полностью включив свое мужское обаяние. Я в основном поддакивал в нужных местах и глубокомысленно кивал головой. Голова была занята совершенно другими вещами, не относящимися к предмету разговора.
Наконец Энолия попросила сопроводить ее к замку и пригласила стать ее гостьями. Здесь слово взял я, вежливо поблагодарил ее за предложение и, конечно же, согласился, глядя на изнывающего Анри. Но основной причиной согласия стала необходимость дать людям передышку перед решающим броском к заветному каньону.
На горизонте замаячил Прошка, знаками показывая, что могила Сентора готова и все ждут только нас. Кивком головы дав ему понять что все ясно, я обратился к Энолии.
— Леди Энолия мы с удовольствием сопроводим Вас к замку и воспользуемся Вашим
гостеприимством, но сейчас нам необходимо похоронить нашего боевого товарища. Это не займет много времени и Вам не придется долго ждать.-
Тело Сентора, завернутое в полотно, лежало на краю могилы, мы стояли рядом грустные и сосредоточенные.
— Друзья — обратился я к своим людям — мы отдаем последние воинские почести Сентору, погибшему в бою как настоящий мужчина. Никто не знает, что ждет нас завтра, но пока мы живы, он останется в наших сердцах. И пусть земля ему будет пухом.-
Я поднял вверх руку с пистолетом, взводя курок, подавая пример остальным. Грохнул недружный залп, и тело Сентона опустили на дно могилы.
— На моей родине так принято провожать в последний путь воинов, погибших на поле брани — ответил я, отвечая на молчаливый вопрос Коллайна.
— Красивый обычай — промолвил Анри. Я кивнул, соглашаясь с ним.
Преодолев реку вброд, мы продолжили путь обычной колонной, с той лишь разницей, что место Нектора занял Прошка.
Анри продолжал увиваться вокруг баронессы, засыпая ее комплиментами и рассказывая столичные новости. Энолия благосклонно принимала ухаживания, бросая на него томные взгляды. Изредка она обращалась ко мне, приглашая принять участие в разговоре. Я односложно отвечал, занятый своими мыслями.
Нервно всхрапнул Ворон. Успокоив его, потрепав по холке, вспомнил слова Коллайна, сказанные им накануне:
— Артуа, вы удивительно подходите друг другу, ты и твой конь. Оба не пропустите ни одной симпатичной кобылки.
Вот уж воистину, жеребец на жеребце — и улыбнулся, довольный. Потом добавил:
— Хотя чего можно ожидать от человека с таким фамильным гербом — тут он заливисто рассмеялся.
Свой герб я, не мудрствуя лукаво, содрал с эмблемы Феррари — коня, поднявшегося на дыбы. Я не обижался на дружеские подколки, мы часто пикировались с ним, упражняясь в остроумии и разгоняя дорожную скуку.
И вовсе мы с Вороном не похожи, знаете, какие комплименты умею дамам отпускать. Хотя кто его знает, что шепчет на ухо Ворон своим подружкам. Есть у него, кстати, достоинства значительно крупнее моих. А вот танцевать он не умеет, и петь, между прочим, тоже. Сам ты кобель порядочный, бедная леди Энолия.
