— Этого мне не известно, а что помешательство – то да. Правда, оно идет рука об руку с весьма серьезным контролем. Ряд конструкторов уже серьезно пострадали, слегка заигравшись, получив вполне реальные уголовные сроки. Впрочем, их заменили по ходатайству генерального секретаря ЦК ВКП(б) исправительными работами по их прямому профилю с ограничением свободы и поражением в правах.
— Лихо!
— Именно что. С одной стороны, из рога изобилия обсыпают специалистов, а с другой – дают понять, что им светит в условиях плохой работы.
— Жаль, очень жаль, что они их как раньше не расстреливают, — покачал головой Невилл Чемберлен. — Раньше это очень сильно помогало сдерживать научно-техническое развитие Советов.
— То было раньше. Сейчас все по-другому, как я и говорил. Возвращаясь к вышеупомянутым контрактам, важно отметить, что учебу там приравнивают к трудовой деятельности и оплачивают. Правда, оставляя за собой право либо сократить выплаты за плохую успеваемость, либо их прекратить, либо вообще отозвать сотрудника с курсов без возмещений. В общем, с этим вопросом на заводе разобрались очень быстро, предварительно выгнав подстрекателей и дебоширов. Очень, знаете ли, нехарактерная черта для Советского Союза, который мы знали раньше.
— Да, все это очень необычно, — согласился уже задумавшийся Чемберлен.
— Вторым важным пунктом этих странных для СССР контрактов является то, что заработная плата у всех сотрудников состоит из трех частей: оклада, личной премии и коллективной премии. Оклад, как вы понимаете, фиксирован и обязателен к выплате. Личную премию сотрудник получает только если ответственно относится к своей работе, бережет инструмент, старается допускать меньше брака и так далее. Коллективная премия состоит из нескольких долей, отмечающая соответственно успех работы бригады, отдела, цеха и собственно завода. То есть, каждый сотрудник материально заинтересован не только в личном успехе, но и в коллективном. Отсюда многоуровневый взаимный контроль друг за другом и чувство личной пользы от общего успеха. Особенно интересно положение у руководящих сотрудников – их оклад в общей сумме зарплаты составляет тем меньшую долю, чем выше их категория. Настолько, что директор завода получает зарплату только исходя из того, как его предприятие трудится.
— И что, там на этом Ковровском оружейном заводе, — заинтересовано спросил Чемберлен, — все организовано таким странным и необычным образом?
— Я потому и сказал, что он больше подошел бы какому-нибудь передовому прогрессивному дельцу из США, но не военному заводу в СССР. Это шок, сэр. Натуральный. При таком подходе можно использовать весьма результативно и не очень квалифицированных сотрудников, дабы получать впечатляющий результат. Чего стоят только уровень организации работы отдела контроля качества. Впрочем, наш агент описал только ту часть завода, которую увидел, в составе высокой комиссии. И думаю, мы увидели только вершину айсберга.
— И как это все отражается на результатах?
— На заводе освоено производство нового ручного пулемета РП-38 и пистолета-пулемета ПП-38П. За январь было принято ОТК на заводские склады тысяча восемьсот пулеметов и тридцать пять тысяч пистолетов-пулеметов. И эти в пределах плана. После реконструкции и установки нового оборудования, Ковровский завод оказался одним из лучших не только в Советском Союзе, но и, не побоюсь, этого слова, в Европе. Французы очень сильно помогли, завезя в Ковров новейшее, передовое оборудование, ну и сами русские сделали мощный шаг в плане организации производства. Именно поэтому качество этих образцов очень высокое. Впрочем, дело тут не только в зверском подходе ОТК на всех этапах производства, но и просто весьма низкий уровень брака. Можно сказать, что Советы смогли прыгнуть выше своей головы. Не завод, а чудо какое-то.
— Дорого обходятся им эти золотые пулеметы?
— А вы знаете – я бы их такими не назвал. РП-38 обходится в восемьсот рублей, а ПП-38П в четыреста шестьдесят. Что намного дешевле, чем их старые модели.
— И сколько это в фунтах стерлингов?
— Тридцать два и восемнадцать с половиной, соответственно.
— Ого!
— Именно! — поддержал возглас Чемберлена лорд Иден. — И это спустя полгода после освоения. Есть все основания полагать, что полное развертывание технологических циклов позволит не только снизить стоимость, но и увеличить объем выпуска. В том числе и существенно. Конечно, я понимаю, что таких предприятий в СССР немного. Их можно буквально по пальцам пересчитать, но подобные ласточки говорят нам о весьма и весьма серьезных переменах в Советском Союзе, причем не на словах, а на деле.
— И что вы намерены делать?
— Прежде всего приложить все усилия к тому, чтобы об этом не узнал баварский ефрейтор и его окружение, потому что в противном случае он никогда не нападет на СССР.
— Вы хотите задействовать Канариса?
— Думаю, он вполне в силах придержать подобные сведения в папке, да и своих разведчиков направлять туда, где они не смогут увидеть ничего решительно позитивного. Нужно продолжать создавать у Гитлера впечатление о СССР, как о колоссе на глиняных ногах. Иначе они могут и подружиться.
— Гитлер и СССР? — усмехнулся Чемберлен. — Для вида и ради краткосрочной выгоды он будет сотрудничать с кем угодно. Хоть с дьяволом. Но по-настоящему подружиться, да еще с Советами… нет. Это нереально.
— Причем тут Гитлер? — удивленно посмотрел на него Иден. — Вы разве не заметили, как СССР красиво разыграли чешскую партию? Если бы мы своевременно не вмешались, то у них был бы шанс на создание в некой перспективе Чешской Советской Социалистической Республики. Советы стали играть тоньше и не столь прямолинейно как раньше. Пообтесались, так сказать. Да и Испанская кампания. Формально выиграли мы, но меня не оставляет ощущение, что нас кто-то обвел вокруг пальца. По крайней мере, Советский Союз смог получить от всей той заварушки довольно значительную выгоду и не остался в конечном счете в убытках. А это странно. Очень странно. И не похоже не только на советскую схему внешней политики, но и на старую имперскую. Боюсь, что у Гитлера в таких условиях перспектив не будет никаких. Особенно после того злополучного восстания. Поставь он Германию сейчас в два огня с таким сильным противником, хотя бы и на словах, и все. Конец. Тихо придушат подушками и скажут, что умер от грудной жабы. Даже преданные Геринг с Гудерианом не решатся заступиться. Поэтому мне… всем нам нужно постараться приложить все усилия к тому, чтобы наш добрый друг, адмирал Канарис помог руководству Вермахта и Рейха пребывать в красивых иллюзиях. Дикие варвары должны остаться таковыми.
