Боец-зенитчик, что лежал сейчас на операционном столе, имел тяжелую осколочную рану в ногу, и трое врачей с операционной сестрой боролись за его ногу. То и дело слышалось:
– Зажим! .. Убрать кровь! .. Есть один осколок! Тампон!
В открытое не смотря на инструкцию окно, было слышно звуки прифронтового города. Стрельба зениток, привычный мат завсклада, чьи-то возмущенные крики, рев авиационных моторов.
За окном операционной была крыша пристройки, и в последние дни частенько один из врачей вылезал на нее покурить и прогуляться. Поэтому громкий бум на пристройке они услышали довольно четко.
– Да куда еще!!! – послышался почти сразу, и последующие за ними звуки заставили одного из врачей оторваться от раненного и с недоумением посмотреть на окно, где были слышны странные быстрые звуки. Бум-шлеп, бум-шлеп, бум-шлеп. Мимо окна привлекая внимание желтым портфелем и полуразмотанной портянкой пробежал кто-то непонятный. Почти сразу послышались звук ломающихся веток, и радостные крики, перемешанные с болезненными айканьями:
– Жив! Цел! Ой .. Б..я. Жив. Уй! Ха-ха. Цел!
Мимо окна мелькнув красно-белым, опускался парашют.
– Нужно будет узнать что это было, – сказал врач, вернувшись к раненному которому уже зашивали рану.
Гадский ветер потащил меня по крыше. Попытка затормозить ни к чему не привела, меня потащило дальше, из-за чего пришлось быстро перебирать ногами. Ремень, которым был привязан портфель, больно врезался в ногу, из-за чего я постоянно морщился.
Тут пристройка кончилась, и я полетел на растущее рядом дерево. С хрустом веток я повис на стропах в полуметре от земли.
Облегченно вздохнув, я быстро осмотрелся. Ко мне уже бежали люди, причем преимущественно в военной форме. Первым добежал боец с винтовкой. Опасаясь, что мне могут принять за немца, я быстро заорал:
– Свои б..я!!
– А то я не понял, так материться только наши могут, – ответил запыхавшийся боец, и прислонив винтовку к стволу дерева стал помогать мне спуститься.
Тут налетели остальные, и меня мгновенно освободив из строп, и ремней парашюта стали кидать в воздух, дружно скандируя и крича не впопад.
– Ай маладец, пятерых сбил..– радостно кричал лейтенант-грузин, командуя бойцами что меня качали. Спину начало стрелять болью.
– Молодец, .. ай да летчик. … Вот, настоящий сокол.
Перед лицом мелькали разные лица, и руки.
– Да поставьте меня на землю, мне к командованию надо у меня важные разведданные!
– Смирно! – рявкнул кто-то рядом.
Бойцы ловко поймали меня и поставили на землю, после чего быстро выпрямились и замерли.
Я тоже встал по стойке смирно, стараясь не заметно проверить сухие ли штаны, а то до этого было как то не до того.
«Уф, сухие, что странно!»
Командир, что скомандовал стоял неподалеку и чуть насмешливо наблюдал за моими манипуляциями, явно поняв что я делаю. А вот меня он сразу напряг. В двух метрах от меня стояли два командира, один политрук с синими петлицами и с глазами особиста, другой майор-авиации. Именно политрук и командовал.
– Представьтесь! – снова скомандовал он. Майор же молчал. Позади них, метрах в пятидесяти, стояла черная эмка, из которой выглядывал боец в пилотке и с синими петлицами.
«Явно ихняя машина!» – понял я и смущенно ответил.
– Всеволод Суворов …, – и замолк, сказать мне больше было нечего. Это не в окружении, где нет возможности проверить мои слова, тут проверить могут.
– Какой полк? – нахмурившись спросил политрук.
– Никакой, мне семнадцать, я собираюсь поступить в летную школу, – хмуро ответил я.
Меня удивила странная реакция майор, он резко встрепенулся и с интересом посмотрел на меня, что-то прикидывая в уме. После чего они с особистом быстро переглянулись. А то что он особист, я был уверен на все сто, не раз имел с ними дело, друзей у отца иного.
– Бойцы свободны, – скомандовал политрук, и повернувшись ко мне сказал:
– Нужно поговорить.
В это время у эмки остановилась полуторка из которой с грохотом посыпались бойцы, у командира вылезшего из кабины, была красная повязка комендатуры на рукаве.
– Я их задержу, – быстро сказал он и направился к комендачам.
– Так у нас мало времени. Хочешь стать летчиком истребителем? – быстро спросил майор.
Что-что, а для меня это был сюрприз, и сюрприз не малый.
– Конечно хочу, – возмутился я.
– ЛаГГ знаешь?
– Немного знаю, управлять умею, – ответил я осторожно.
– Кто ты и откуда, мы узнаем позже, а дело тут такое …
…при эвакуации подбитой машины, его механики притащили севший на вынужденную истребитель. Майор сразу прикинул, что это шанс, потери от немецких истребителей действительно были большие, вот он и пошел на небольшое должностное преступление оставив и отремонтировав самолет.
– …никто не может с ним справиться. Наш самый опытный пилот поднялся, сразу сел, и сказал что им управлять не возможно. Истребитель есть, а посадить в него некого. Даже соседи от него отказываться.
– Ну это понятно, мне он тоже не сразу дался, – кивнул я, недоумевая, я то зачем в бомбардировочном полку, а майор был именно оттуда.
– Но дался?
– Да!
– Хорошо, я понимаю что надолго ты у меня не задержишься, но хотя бы неделю с прикрытием, все легче. Так слушай меня. Ты сержант Суворов, пилот связного самолета семнадцатого бомбардировочного полка. Утром двадцать второго вылетел на поиски севшего на вынужденную машины капитана Ильина, но был подбит истребителями и сел на вынужденную, дальше сам сообразишь.
– А сколько я в полку?
– Пусть будет две недели. С одиннадцатого.
– А документы, – быстро спросил я, заметив, что комендачи идут к нам.
– В штабе, сдал на замену, – успел сказать майор.
– Товарищ майор, капитан Воронов, дежурный наряд комендатуры. Разрешите обратиться к летчику?
– Обращайтесь, – кивнул он.
– Ваши документы, – это уже мне.
– У меня их нет… – начал я говорить. Майор и политрук, который действительно как я и предполагал оказался особистом данного полка, подтвердили, что по счастливой случайности они оказались моими командирами, и что я сдал по приказу начштаба полка документы на замену. Капитан записал мои данные и пожав руку, поблагодарил за сбитые. И когда мы подходили к машине к нам подбежал конопатый боец с моим сапогом в руке, и спросив разрешения у майора обратиться к летчику, отдал мне сапог, сказав:
– Большое вам человеческое спасибо товарищ летчик, – с чувством сказал боец.
– Да ладно, еще собью, – засмущался я, и по команде майора сел на заднее сиденье машины.
