Рано утром 12-го числа, неизвестная группа атаковала и разрушила мост у п. Боубли, имеющий важное оперативное значение. Нападавшие использовали автотранспорт с маркировкой 173 PiAbt и форму фельджандармерии. В результате уничтожения моста на рокадном шоссе Рогово-Минск сильно осложнилась ситуация со снабжением войск ГА «Центр», действующих на южном участке.
По показаниям рядового охранного полка Вальде, участвовавшего в охране моста и в момент нападения отошедшего для отправления естественных надобностей, уничтожение охраны объекта, состоявшей из охранного отделения и двух пулемётов, заняло у нападавших около двух минут. Минирование моста – 5 минут. Сбор трофеев и бой с подошедшим из посёлка подкреплением – 7 минут.
Судя по почерку, предполагаемая группа находится под командованием инициативного начальника, а личный состав группы хорошо подготовлен.
Моей оперативной группой в настоящий момент планируется операция по уничтожению этой группы. 15 июля 1941. Начальник оперативной группы YYY унтерштурмфюрер CC Бойке.»
* * *
– Тоха, вставай! Да вставай же ты! – кто-то тряс меня за плечо.
– А? Что? Сколько времени? – я проснулся с ощущением, что безнадёжно проспал на работу, и жена возмущённо будит меня.
Попытавшись вскочить с кровати, я запутался в спальном мешке и чуть не грохнулся оземь.
– Тох, ты что? Приснилось что? – голос Дока вернул меня к действительности.
Я мгновенно вспомнил: я – на войне! Не на игрушечной, «страйкбольной», а на самой настоящей – Великой Отечественной. Вот уже второй день.
– Серёг, я в поряде! Просто попутал мальца… Думал на работу пора. Чуть Машей тебя не назвал.
– А, понятно… – протянул друг. – Там тебя командир зовёт. Сказал – скоро выступаем. Велел раненых к транспортировке готовить.
Выбежав из «госпитального» сарая, в котором меня сморил сон, я торопливо умылся у бочки с дождевой водой и пошёл в «штаб».
– А, проснулся? – поприветствовал меня Фермер.
– Ага.
– На, перекуси. Ребята приготовили, пока ты спал. – С этими словами он пододвинул ко мне миску, в которой лежало несколько кусков сала, три вареных картофелины и кусок домашней колбасы.
– Ну, и чай, конечно, – добавил Саша, доставая откуда-то из-под стола закопченный железный чайник. – А пока ты кишки массируешь, мы поговорим.
– Угум. В смысле – «Так точно, товарищ командир». – Ответил я с набитым ртом. – За такое угощенье – я вся ваша!
– Антон, кончай паясничать! Или у тебя пара гвоздей, всё-таки вывалилась, и шифер заскользил к карнизу? – лицо командира выражало нешуточную озабоченность.
– Не, командир, я – в порядке! Да ты же знаешь – я и на своих похоронах хохмить буду, лишь бы гостям скучно не было! – с жаром ответил я.
– А, я и забыл за всеми этими скачками, думал – ты действительно «того». Такое случается… Сам видел неоднократно. А штатного мозгоправа у нас, к сожалению, нет. Ладно, лирику – побоку. Помнишь, о чём мы разговаривали? Я немного поморщил лоб, и утвердительно кивнул.
– В голову что-нибудь пришло по поводу того моста?
– Даже если и пришло, то варианта, по большому счёту, у нас всего два: работать тихо или громко.
– Поясни?
– А что пояснять-то? Или налёт, или тихий подход к объекту. А, поскольку мы систему обороны объекта всё одно не знаем, то планы сейчас строить – это тоже, что пердеть в газопровод с целью увеличения валютной выручки государства… Саня хмыкнул.
– А мы даже не знаем, что там за мост, – продолжил я.
– Я на карте посмотрел. Хорошо, что нам сапёры попались. Вот, посмотри, здесь пометка, – и он протянул мне карту.
Вчитавшись в рукописные пометки, а, точнее, с трудом разобравшись в них, я ответил:
– Ну, если я правильно понял, то мост деревянный, трёхпролётный, класс грузоподъёмности – «тридцать тонн».
– Я примерно тоже самое понял, только с пролётами не разобрался – подтвердил мои догадки командир.
– Жечь его, если я правильно понимаю, бессмысленно? Если он на тридцать тонн рассчитан, то и брёвна там – толстенные.
– Правильно понимаешь, там опоры подрывать надо.
– А взрывчатки нам хватит?
– Я посчитал, если пару фугасов разобрать – то да.
– Ну, так чего же мы ждём?
– Тебя.
– То есть?
– Ты же у нас по этому времени спец… Кстати, а с рукавами от мундиров ты хорошо придумал. Пока ты тут массу давил, я бойцам поручение дал – хорошие накладные заряды получились.
– Да какой я спец! Так немного почитал там-сям…
– Не прибедняйся.
– Есть не прибеднятся!
– Через полчаса выступаем. Ты «круппа» вести сможешь?
– Уже водил.
– Точно, я и забыл.
– Сань, а давай опознавашки сделаем. Белые повязки на левую руку.
– Точно, сейчас у Дока бинты возьмём…
– Командир, бинты здесь дефицит. Я думаю, может, гимнастёрку Дымовскую на полосы порежем?
– А он в чем ходить будет?
– Я ему могу одну из своих курток дать, всё равно у меня их три.
– Давно пора, а то он своей белой хламидой всех немцев в округе к нам соберёт.
Разыскав и разбудив Дымова, я, с грехом пополам совершил «чейндж». Сержанто-лейтенант тут же попробовал прицепить «кубари» к воротнику бундесовской куртки. Пришлось попенять на нарушение формы одежды:
– Вы, товарищ сержант, каким местом думаете? Мало того, что знаки различия не подходящие к униформе цепляете, так и ещё правила нарушаете!
– Какие правила?
– Вы у кого-нибудь из нашей группы знаки различия видели?
– Нет.
-А документы мы кому-нибудь показывали?
– Нет.
– А как вы думаете, товарищ сержант милиции, почему?
– Ну, вы секретные очень, вон у вас техника какая, и подготовка – тоже о-го-го!
– Ответ неправильный. Мы – диверсионная группа в тылу врага. И если противник случайно увидит кого-нибудь из нашей группы, он не должен знать, кто это перед ним. Именно поэтому я в деревню в гражданской одежде ходил. И для этого нам бланки твои нужны. Сам подумай, справка об освобождении из мест заключения – для разведки великолепное прикрытие.
– Ну а почему вы тогда друг друга при всех по званиям называете?
– Мы – воинское подразделение, а не банда какая-нибудь. Понял, сержант?
– Да, понял, товарищ старший лейтенант.
Быстренько изведя гимнастёрку Дымова на лоскуты, я раздал их всем присутствующим на «базе».
За всеми этими мелкими хлопотами полчаса пролетели незаметно. После сигнала Фермера все бойцы построились во «дворе». Саша встал перед строем и заговорил:
