После получения этого сообщения Вождь взял небольшую паузу для раздумья.
«И Троцкий пускай помучается», — Владимир Ильич чувствовал, что на другом конце провода Лев Давидович очень нервничает и пытается понять, что же на самом деле происходит. Ленин тоже размышлял. Сталин и Дзержинский оказались правы — это какой-то другой, странный Троцкий.
«Забавно, — Владимир Ильич поднялся со стула и, заложив руки за спину, несколько раз прошелся по комнате. — Отличная мысль с Калининым… Но как Лев узнал?!»
Это было непонятно и странно. Только что председатель Реввоенсовета показал совершенно другой, государственный уровень понимания происходящего. Ленин ожидал от него чего угодно, но только не такого категоричного отказа от высочайшей должности. То, что кандидатура, предложенная Троцким, полностью совпала с мнением Владимира Ильича, удивило последнего еще больше. Тем не менее, Вождь мирового пролетариата еще продолжал сомневаться.
«Похоже, что Лев Давидович таким образом цену себе набивает? Иначе, какой смысл в отказе? Очень подозрительно», — Владимир Ильич подошел к заиндевевшему окну и несколько минут всматривался в хитросплетения морозных узоров на стекле. За окном наступал вечер. Ленина не покидало ощущение, что он упустил нечто очень важное. С Троцким действительно произошло нечто из ряда вон выходящее, такое, что практически кардинально изменило саму сущность того Лейбы Давидовича Бронштейна, которого Владимир Ильич прекрасно знал и в достаточной мере ценил. В последнее время некоторые товарищи отметили, что Троцкий сильно изменился. Прежде всего, это стало заметно на митингах. Дзержинский, присутствовавший на одном из них совсем недавно, рассказал Владимиру Ильичу, что форма проведения выступления Льва Давидовича осталась практически без изменений, а вот содержание изменилось. Гениальный оратор Троцкий куда-то пропал, а на его месте остался, бесспорно, блестящий агитатор, но не более того. Еще Феликс Эдмундович отметил, что аргументы, которые Лев теперь приводит в своих выступлениях, убийственны по своей убедительности. Раньше Троцкий воздействовал как психолог-манипулятор на простые эмоции людей, сейчас же слова Трибуна Революции затрагивают самую глубину души, переворачивают самые потаенные пласты сознания, начинают поднимать что-то извечное, действительно народное. Ленин подумал о законе сохранения энергии и пожал плечами. Видимо, так и должно быть. Люди либо растут над собой, над обстоятельствами и своим «Я», либо их время уходит, и в них перестают нуждаться. Владимир Ильич повернулся к ожидавшему телеграфисту и продиктовал:
— Отличная мысль, товарищ Троцкий! Прекрасная! Я обязательно обдумаю ваше предложение. Вы тоже подумайте еще раз о посте Председателя ВЦИК. Мое предложение остается в силе.
В Златоусте Лев Давидович прочитал сообщение Вождя. Телеграфная лента, которую Троцкий держал в руках, была сырой от пота. За время диалога с Ильичем Лев взмок настолько, что руки стали мокрыми. Он чувствовал, как по спине ручьем стекает пот, жалел о том, что оделся так тепло, и думал, как предложить кандидатуру Сталина на пост Секретаря ЦК. Необходимо укреплять как его авторитет, так и собственные позиции, а без аппарата управления это совершенно невозможно. Случай, вроде как, подходящий, а в таком деле лучше раньше, чем позже.
— Отвечайте, — юзист вновь приготовился отстучать сообщение. — Товарищ Ленин, мое место сейчас на фронтах. В том случае, если Центральный комитет партии и вы лично будете настаивать на моем назначении — приму на себя эту должность. В противном случае — откажусь, так как с моей стороны станет трусостью бросить ответственный участок работы, даже ради повышения. Партией на меня возложена важнейшая задача обороны Республики Советов и строительства нашей армии. Настоящий большевик не может, не имеет права оставить важнейший пост, не выполнив свой долг перед народом и партией до конца. Это моя принципиальная позиция, Владимир Ильич.
Телеграфист отстучал текст. Лев Давидович думал о том, как подать Ленину идею о Генеральном Секретаре ЦК товарище Сталине: «Поизящнее закрутить или прямо и открыто в лоб ему зарядить эту тему?»
Тем временем пришел очередной ответ от Вождя: «Понял вас, Лев Давидович! Целиком и полностью разделяю вашу позицию. Согласен с вашим решением и поддерживаю предложенную вами кандидатуру. Буду рекомендовать на пост председателя ВЦИК Михаила Ивановича Калинина».
От неожиданности Председатель Реввоенсовета вздрогнул. Это была победа!
«Победа? — Это проснулся внутри скептик и циник двадцать первого века. — Хрен тебе! Это всего лишь временный успех, да и тот под вопросом!»
Лев уже откровенно устал от напряжения этого разговора по прямому проводу и по этой причине решил не юлить, а прямо высказать Вождю свое предложение по Сталину. Троцкий в очередной раз снял с носа пенсне и, взяв со стола лист бумаги, принялся протирать влажные стеклышки. Совершенно мокрый от пота носовой платок уже давно не помогал в этом деле. Предыдущий раз Лев Давидович протирал стекла тяжелой занавеской на окне, у которого в тот момент находился.
— Товарищ Ленин, хочу обсудить с вами еще один важнейший вопрос. В настоящее время перед нами стоит труднейшая задача управления государством. Мы испытываем жесточайший кадровый голод, который не можем быстро преодолеть. У нас нет других специалистов, кроме оставшихся от Империи. Нам приходится выстраивать систему управления, используя то, что есть, так как ничего другого у нас нет и быть не может. В этой связи партия обязана контролировать капиталистических специалистов, выполняющих те или иные функции. При этом мы не контролируем саму партию в должном объеме. Среди нас множество попутчиков и примазавшихся, в том числе и уголовных элементов. Вижу настоятельную необходимость создания сильного партийного органа, который окажется способен проводить генеральную линию нашей партии, своевременно доводить до сведения самых дальних уголков нашей страны директивы ЦК и решения съездов. Таким образом, мы сможем обеспечить достаточный контроль работы самых удаленных партийных ячеек и будем в курсе происходящего на всей территории нашей страны. Возникает серьезнейший вопрос излишней бюрократизации партийных рядов и опасность очковтирательства, победных реляций. Тем не менее, в наших силах не допустить косности системы. Усилив партийный контроль, мы станем лучше контролировать саму систему управления государством и бюрократический аппарат, доставшийся нам в наследство от Российской империи. Необходимо наладить работу Секретариата ЦК партии. Именно Секретариат сможет осуществлять функции контроля и своевременно доводить решения до самых отдаленных областей. Предлагаю эту ответственейшую работу поручить товарищу Сталину. Не сомневаюсь, что Иосиф Виссарионович сумеет успешно справиться с поставленной перед ним задачей и сможет совмещать пост наркома национальностей с работой в Секретариате партии. Пока все. Троцкий.
