привык доверять таким странным реакциям организма. Радей заметил мое беспокойство, и его глаза оказались зорче. Мы тут же нырнули в ближайший проулок и остановились за углом склада.
— Орат!
Проклятый предатель спокойно стоял возле группы крепких молодцов, здорово смахивающих на головорезов, и о чем-то с ними весело болтал.
— Что он тут делает?
— Неправильный вопрос, Радей. Что нам сейчас делать?
К нам тихонько присоединился Якша и поинтересовался:
— Часом не от ватаги лихих людей прячетесь, али увидали кого страшнее?
— Увидали. Слушай, брат, нам бы посмотреть на них так, чтобы сами были незаметны.
Охотник задумался, затем кивнул:
— Пересвет пока о ночлеге договаривается, а вы тогда за мной.
Здесь, видимо, недавно стояли лошади, когда их привозили в порт. Засохшие «конские яблоки», сено, запах. Стена конюшни к тому же изобиловала щелями, удобными для наблюдения. Нет, ошибки быть не может! Это Орат. Целый и здоровый. В компании таких же ублюдков. По спине заново прошел озноб. Это же сколько людей эта гнида загубила и сейчас стоит довольная, похахатывает. Душу грело лишь воспоминание о том, что мы убили его подручного и не дали захватить лодью целиком.
— Знаешь его?
Якша внимательно изучил стоящих на пристани людей.
— Этого нет, но некоторых из его людей ведаю. Ватага из охочих людей. Здесь такие любят собираться перед делом. И та быстробежная лодья им принадлежит. Убивцы, каких редко где найдешь.
— В Вергое разве принимают всех?
— Если не сделали ничего плохого местным, то почему бы и нет. Это волость вольных, здесь не работают общие для реки правила. Отсюда никого не выдают, и нет никаких законов кроме одного — ты прежде всего должен принести Вергою пользу. Потому в нем нечего делать людям без гроша за душой. Некоторые наивные души желают отработать занятое и навечно остаются в рабстве. Все здесь устроено так, что жить в порту дорого, а за простую работу платят мало. Лишь на пропитание.
— Хитроумно, — осклабился я. Звериный оскал дикого капитализма. То-то вокруг столько бедно одетых людей.
Якша огляделся:
— Пойдем в трактир рыбаков и лодейщиков. Поедим и устроимся ночевать, завтра поищем подходящий челн. Надо уходить через острова. Так мы запутаем стражников. Они обязательно начнут искать здесь, а наш дальнейший путь будет им неясен. Не бойтесь, эти, — Якша кивнул в сторону пирса, — в такие простые заведения не ходят. Да и если наняты, то столуются на лодье. Им туда приносят из трактиров.
— Хорошо.
Скоро начнет темнеть. И в самом деле, пора устроиться на ночлег. Но, черт побери, здесь проклятый душегубец Орат! Нет, надо что-то делать. Бросаю взгляд на Радея. Похоже, что он мыслит так же. Руки крепко сжали чехол с ружьем, в глазах отблески внутреннего огня.
Внезапно я останавливаюсь. Мне показалось или? Все-таки странная штука мозг. Мелькнула мимолетно неполная картинка, а он тут же нарисовал остальное. Знакомые спины, да и волосы убраны по тамошней моде в косички. Тихонько роняю:
— Осторожно за мной. Но следуйтепозади.
Стараюсь держаться неприметно и быстро шагаю вслед за тремя высокими блондинами. Они неспешно шествуют среди торговых рядом со съестными припасами. Я обхожу их стороной и, не поворачиваясь к ним, бросаю:
— Залаз! Друже зброя на пути Нави.
Яромир ни одним мускулом не дернулся, не повернул головы на призыв о помощи, но тут же ответил:
— Ряд с медами.
Я тут же отвернул направо и дождался товарищей. Якша, узнав новость, тут же повел нас в сторону питейных заведений. Именно там продавали горячительные напитки на выбор и в разлив. Но сейчас вечер, и продажа уже закончилась. Хитроумные вергойцы даже здесь умели делать деньги. Хочешь выпить поздно вечером или ночью — добро пожаловать в корчму!
Яромир появился из вечерней мглы незаметно, его родичи Белояр и Красибор встали чуть поодаль, не перегораживая друг другу обзор и сектора обстрела. Свои пистолет-пулеметы они незаметно передвинули вперед, чтобы сподручней было использовать. Ничего не скажешь, профессионалы. Разведчик егерской ватаги крепко меня обнял:
— Нам передали, что вы пропали. А пару дней назад к берегу прибило часть палубы лодьи Буслай. В ней нашли отверстия от пуль и следы крови.
Я помрачнел:
— Улада знает?
Яромир покачал головой:
— Об этом ведают очень немногие. Болян злой, как анчутка. Обещал хорошие гривны за сведения о вас. Вас ищут.
— И не найдут.
— Что произошло и почему ты объявил о близкой опасности?
— Слишком много вопросов, друже. Важно, что виновник и главный тать сейчас тут в порту. А нам нужна помощь.
— Вийко, надо уходить. Подзорники зашевелились. Наверняка по их душу, — Белояр подошел ближе и с тревогой оглядывался по сторонам.
Якша побледнел:
— Нас кто-то заметил. Здесь много татей, что зарабатывают блазными делами.
Чем мне нравятся егеры, у них на все ситуации всегда запасены молниеносные реакции. Они так долго живут в состоянии постоянной опасности, что за многие годы наработали целый комплекс мероприятий на все случаи жизни. Если появится нечто новое и опасное, то будьте уверены, эти храбрые люди тут же найдут и на это свой ответ.
Яромир коротко бросил:
— За мной!
Я кивнул своим, и мы тут же выстроились в походный порядок, прорезая редкую толпу, как нож режет масло. Со стороны нас можно было принять на небольшую группу охочих людей, то бишь очередных наемников. А кто знает их жесткие правила, тот на пути никогда не встает и лишних вопросов не задает. Больно уж решительно мы выглядели в своем продвижении к дальней пристани.
Эта лодья была не особо больше, чем на та, на которой мы прибыли в Вергой. Разве что спереди борта укреплены железом, да на рубке стояли бронированные ставни. Яромир исчез внутри суденышка, и вскоре послышался звук мотора. Судя по рычанию, на лодье стояло нечто мощное и нестандартное. Из трубы пошел черный выхлоп, на палубе забегали члены экипажа, нам призывно махнули рукой
Через четверть часа мы отвалили от высокого причала. Однако, оперативность! Я с товарищами только устроился на лавке за кормовой надстройкой, как нас позвали внутрь. Яромир показал на койки, стоящие вдоль стенок.
— Устраивайтесь! Сейчас принесут цай и будем паужнать.
— Куда мы идем?
— Пока вверх, попробуем проскочить какими-нибудь протоками. Но вас, варяг, заметили лихие люди. Так что я хочу услышать от тебя подробности.
Я тяжело глянул на Якшу и Пересвета:
— Други мои, после сего сказа у вас не будет пути назад. У вас есть выбор, неволить не буду.
Дробенцы переглянулись, но с места не сдвинулись. Нам принесли самовар и пироги. Взяв кружку с горячим напитком, я сказывал с самого начала, почти ничего не утаивая кроме подробностей
