зубы заговаривать, пока мы досмотр производим
- Есть, - ответил Степка.
Казанцев, не залезая в люльку, направил ствол пулемета на приближавшуюся машину.
Махнув рукой, полковник приказал остановиться, отойдя немного назад. Переговоры он оставил Степану, обыск нам, а сам нас курировал и в случае
возможного успеха давал отмашку на захват.
Мы дождались, когда немного усядется поднятая пыль, и окружили машину. Водительская дверь была открыта. Мне у заднего борта было видно ногу в сапоге на
ступеньке и форменные штаны. Степка стоял рядом и, держа в руках удостоверение, внимательно изучал путевой лист, отмахиваясь от что-то горячо говорившего
водителя.
Из кузова доносились странные и немного знакомые хрипы и хлюпы. Машина была с закрытым кузовом, откинув завязки, взял брезент и под прикрытием Андрея,
заглянул в кузов.
Выглянув из-за борта, показал полковнику знак, что все чисто. Почти сразу раздался звук одиночного выстрела и шум падения тела на землю.
- Блин, кровью забрызгало, - услышал я ворчание Степки.
- Соловей, что в кузове?
- Свиньи, - ответил я, криво усмехнувшись.
- В путевом листе тоже так написано, - подтвердил наш переводчик, оттирая форму.
- Крепыш справишься с машиной?
- Так точно, - ответил лейтенант.
- Садись за руль, едешь за нами. Водителя в кузов.
Мы сообща кинули тело убитого немца в кузов, он почему-то ехал без сопровождения, один, и стали готовиться к отъезду.
Казанцев с хрустом и скрежетом коробки развернул грузовик и мы попылили дальше. Заметив удобный съезд на проселочную дорогу, притормозил и осторожно
повернул. Остальные следовали за нами.
Стукнув меня по плечу, Андрей показал на нечто правее нашего движения. Убавив и так маленькую скорость, тихонько по густой и достаточно высокой траве
направился туда. Острый глаза Андрея не подвел, там был овраг, причем с водой. Оставив мотоцикл на самом краю. Я опустил очки и поставил мотоцикл на
подножку. Андрей уже успел отойти в сторону и знаками показывал как остальным лучше встать.
Повесив каску на руль, я подошел к краю обрыва, снимая на ходу перчатки. У самой воды, уйдя в мягкую землю почти по верхние гусеницы, стоял танк. Та
самая знаменитая 'тридцатьчетверка' с ее странной башней.
Когда рев моторов стих, я махнул рукой Толе, подзывая.
- Что? - подходя, спросил он, теребя слежавшуюся под каской чёлку.
- Вон твоя 'тридцатьчетверка'.
- Да ну?! - удивился он, подскакивая к краю обрыва.
- Остановимся тут на ужин. Крепыш займись, - скомандовал полковник.
К моему удивлению интерес к танку проявили не только молодежь, но и старшие товарищи.
Люки были закрыты и попасть внутрь, не представлялось возможным.
- Ржавчина появилась, давно стоит. Немцы техникой не разбрасываются, может, не заметили? Овраг с дороги не заметен, посадочных полей тут нет, - сообщил
Андрей, свои наблюдения.
- С сорок первого, старый танк, - кивнул я.
- Видите следы? Боком сполз, может водитель не заметил обрыва, или еще что? Странно, что он не кувыркнулся при такой круче, - заинтересованно спросил
Толя.
- Пулемета стрелка-радиста нет, - показал в пустой проем, Шатун.
Закончив с осмотром, я полез наверх нужно слить из бака грузовика горючее в канистры, командиры совещались у карты, а Толик закопался в инструментах,
он решил попробовать открыть люки.
Когда через пробитую дыру в баке стекли последние капли бензина, от танка раздался радостный вопль:
- Открыл!
Аккуратно закрыв канистру, я не торопясь последовал за остальными. Общий люк на башне был открыт, как раз когда я заглянул вниз, со скрипом распахнулся
и люк мехвода. Из верхнего показался Толя, и стал рассказывать, что видел внутри:
- Экипажа нет. Замок и прицелы на месте. Снарядов почти нет, всего семь штук. В башне курсовой пулемет при патронах.
Пока мы готовили ужин, наделав бутербродов, и повесив над костерком котелок для чая, Толя гремя железками, все возился с бронетехникой, видимо истинная
душа танкиста не давала бросить ее просто так.
- Толя? Танкист, уже все готово! - в который раз звал я его.
- Сейчас! - был его ответ.
Вдруг произошло то, отчего Шатун подавился и закашлялся, Батя пролил на штаны горячий чай, а остальные вскочили на ноги. Мы услышали, как громко
взревел дизель танка и, не заглохнув продолжил работать на холостых оборотах.
Тряся ошпаренной рукой, Стрелок мне как раз чаю подливал, я поставил кружку на землю и, подув на горевшую кожу, присоединился к остальным. Все
столпились на краю обрыва и смотрели на испускающий тёмно-серый дым из выхлопных труб танка. Из башенного люка вместе с клубами дыма показалась вихрастая
голова Толика, увидев нас, он радостно махнул рукой. Почему-то дым шел не только с кормы, но и изнутри танка.
Ловко скатившись с брони, он легко поднялся на кручу и присоединился к нам.
- КАК? - был общий вопрос.
- А что ему будет? Вон у нас сорок лет памятником простоял, так солярку залили и сходу завели... На самом деле завести проще некуда. В баллонах
оставался сжатый воздух, правда, на один пуск, но я никак не думал, что он заведётся. Даже странно.
- Почему думал не заведётся? - поинтересовался Батя.
Толик сплюнув, пояснил:
- Там в боевом отделении есть лючки с доступом к двигателю, заглянул. Систему охлаждения двигателя вместо антифриза была залита вода. В первую зиму все
трубки полопались. Сейчас с полчаса поработает, движок перегреется и заклинит. Хотя может, немного дольше проработает, масла там с запасом было залито.
- Танкист. Ты его сдвинуть сможешь?
- Наверное, не знаю что с ходовой, - пожал он плечами.
- Так свиней из кузова на хрен! Грузовик сталкиваем вниз. Работаем!
Пока мы открывали задний борт, Командир инструктировал Толика:
- Нужно будет утопить в озере и танк и грузовик. Сможешь?
- Попробую.
В это время заглянувшие в кузов Даль и Андрей отшатнулись. Андрей глухо выругался, сержант побледнел как полотно.
- Чего вы? - заглянул в кузов Шатун: - А хрюшки покушали. М-да, мало что от немчика осталось. Ну что встали? Толкаем!
Свиньи с визгом разбежались, когда мы прикладами согнали их с машины, после чего столкнули грузовик. Чудом не скапотировав он подпрыгнул, пролетел мимо
