Если Вам более удобны другие время и место, прошу указать.
Имею честь быть Вашим покорным слугой
А. А. Эбергард.
P. S. Передавшему письмо офицеру приказано непременно дождаться ответа.
Лиза улыбнулась, читая эти строки, и попыталась представить, сколько бумаги и чернил извёл потенциальный кавалер (а сомневаться о целях назначаемого свидания не приходилось), прежде, чем вымучил из себя эти несколько предложений. Совершенно явно чувствовалось, что это писано ну абсолютно неискушённым «ловеласом»…
— Не обижайтесь, лейтенант, но ответного письма не будет…
— Сударыня!.. — Фролова с удивлением обнаружила, что глаза человека могут совершенно запросто выражаться матом. Причём, разумеется, не издавая ни звука. Вернее не глаза, а лицо…
И лицо флаг — офицера Эбергарда в доли секунды высказалось по адресу Фроловой весьма нелицеприятно. В плане: Трудно тебе, стерва хренова, пару строчек черкнуть? Я тут при чём, если тебе этот старый пень не понравился?..
Но до пожеланий гореть в аду, пусть и мысленных, дойти не успело.
— Не беспокойтесь, Виктор Рудольфович, просто передайте своему адмиралу, что я приду в место им назначенное. В четыре часа, — улыбнулась женщина. — Надеюсь, этого достаточно, чтобы вы не получили взыскания?
— Вполне! — поклонился Шен. — Покорнейше благодарю, сударыня. Честь имею!
Андрею пришлось совсем недолго ждать свою даму напротив творения архитектора Фельдмана рукотворной гранитной скалой взметнувшегося из волн Северной бухты напротив Приморского бульвара. К многочисленным достоинствам Фроловой адмирал мысленно добавил ещё и пунктуальность. И не только…
То, что женщина в светской одежде будет выглядеть интересней, чем в сестринской форме ожидалось, но чтобы до такой степени…
Елизавету можно было узнать с трудом. Бархатный костюм вишнёвого цвета, такого же цвета шляпка, причёска из совершенно роскошных волос пшеничного цвета под ней, походка, изменившаяся под стать новой одежде. В общем: очаровательная женщина превратилась просто в «сногсшибательную».
— Доброго вечера, Елизавета Сергеевна! — Андрей протянул Фроловой букет жёлтых хризантем. — На улице всё меньше солнышка, так пусть его станет немного больше в вашей комнате.
Хризантемы он любил ещё в прошлой жизни: стоят долго, а, значит, и дольше напоминают женщине о том, кто их подарил. Да и красивые они. Розы или орхидеи, конечно, пошикарнее выглядят, зато и «умирают» значительно быстрее.
— Благодарю, очень приятно!
— Приятно мне, что вы всё-таки приняли моё приглашение.
— Не скажу, что это было так уж и легко сделать, — Лиза лукаво посмотрела на адмирала. — Представляете себе, в какое положение вы ставите добропорядочную женщину, назначая ей свидание сразу же после знакомства?
— Могу только ещё раз принести извинения — по долгу службы не имею возможности ухащивать за понравившейся женщиной по всем правилам этикета…
«И «этикетки» — до жути захотелось добавить Андрею, но было понятно, что данная «шутка юмора» понята собеседницей не будет…
— Елизавета Сергеевна, — продолжил адмирал, — Я терпеть не могу ходить вокруг да около, и предпочитаю сразу как-то обозначить то, что высказать хочется…
Андрей почувствовал, что уже с первых же слов запутался, и говорит совершенно не то, что собирался. И всё больше напоминал сам себе министра — администратора из шварцевского «Обыкновенного чуда»: «… мне ухаживать некогда…»
— Я слушаю, — женщина посмотрела на него с улыбкой и совершенно не собиралась приходить на помощь заплутавшему в словах собеседнику.
— Не знаю как и выразить… С нашей первой встречи я почувствовал, что хочу познакомиться с вами поближе. И очень пожалел, что состою на той должности… Ну вы, я надеюсь, понимаете…
Строить предложения становилось всё сложнее и сложнее. Ситуацию спасла Фролова:
— Андрей Августович, будьте проще и естественней. Я пришла на свидание не с командующим флотом, а с мужчиной. Галантным и, как успела убедиться, тактичным мужчиной. Я, смею вас уверить, женщина неглупая и не смольнянка какая-нибудь.
Кстати, чувствую, что потребовалась вам не просто для постельных развлечений. Иначе бы просто не пришла. Давайте забудем, что вы адмирал и командующий флотом, а я просто сестра милосердия из местного госпиталя. Хорошо?
— Только об этом и думал всё последнее время. Вы выслушаете меня не перебивая, ладно? А потом я отвечу на все вопросы, которые у вас возникнут. Хорошо?
— Уговорили, — улыбнулась Фролова. — Но потом вы выслушаете и меня на тех же условиях. Хорошо?
— Разумеется. Итак…
А что «итак»? Андрей в очередной раз попытался собраться с мыслями…
— Елизавета Сергеевна, прошу меня простить, я прекрасно понимаю, что по возрасту вы годитесь мне в дочери, но что я могу поделать с собой? Есть браки, где разница ещё большая. И вполне счастливые браки.
Постесняться сказать вам те слова, которые сказать хочется, а потом всю жизнь себя корить за то, что струсил? Струсил не под снарядами врага, струсил услышать в ответ «Нет!»…
Честное слово, если услышу как раз это самое «Нет!» — приму безо всякой обиды. Конечно, это будет весьма неприятно, однако ничего негативного в ваш адрес в моей душе не родится.
Я, разумеется, не надеюсь услышать немедленное «Да», но хотя бы надежду на то, что…
Нет! Прошу прощения, я опять запутался в словах…
Андрей взглянул на Елизавету, увидел, что та смотрит на него хоть и не ободряюще, но вполне доброжелательно.
В общем, я прошу у вас разрешения продолжить наше общение, узнать друг друга получше, и вернуться к этому разговору уже на другом уровне.
— Не думала, что адмиралы столь косноязычны, — улыбнулась женщина. — Нет, нет, не обижайтесь, Андрей Августович! Я прекрасно понимаю, что вы имели в виду на самом деле, но прозвучало это как-то не очень уважительно по отношению ко мне: мол, вы мне понравились, давайте пообщаемся, я на вас посмотрю, оценю, подумаю подходит ли мне подобный альянс, и, в случае положительного решения предложу свои руку и сердце.
— Ни в коем случае! — вспыхнул адмирал. — Я…
— Не надо оправдываться, — оборвала его Фролова. — К тому же теперь вы не должны меня перебивать. Мы ведь договорились?
Я же сказала 'создаётся впечатление'. Именно 'создаётся впечатление'. Вы очень милы и трогательны, что совсем не сочетается с образом боевого адмирала и вообще старого морского волка.
— Это я только с вами… — попытался оправдаться покрасневший до ушей Эбергард.
— Разумеется. Иначе бы не стали не только командующим флотом, но и офицером вообще.
