– Но почему надо разоружать крейсер?
– Вы пойдёте в Севастополь. Вооруженный корабль турки через проливы не пропустят. Могут и так не пропустить, поэтому, на всякий случай, вас там будет ожидать гражданский пароход, на который вы передадите Владимира Ивановича. В этом случае можете догонять эскадру и получите обратно свои пушки.
А за несколько часов до этого у Рожественского был такой же неприятный разговор с Семёновым.
– Владимир Иванович, у меня к вам поручение чрезвычайной важности, но, боюсь, оно вам не очень понравится.
– Ну что вы, Зиновий Петрович, я выполню любой ваш приказ. Не сомневаюсь, что без необходимости вы не попросите меня о чём бы то ни было.
– Рад слышать. Так вот: В ближайшие два дня вы покинете эскадру и отправитесь в Россию. (лицо Семёнова стало вытягиваться) Я знаю какой путь вы проделали после интернирования "Дианы", чтобы попасть на вторую эскадру, каких сил и нервов вам это стоило, но, возможно именно поэтому, я остановил свой выбор именно на вас. Мне нужен офицер, которому я могу доверять абсолютно. И не беспокойтесь, война для вас, вероятно, на этом не закончится, мы ещё встретимся с вами и вместе пойдём в бой.
– Зиновий Петрович, я, конечно, выполню ваш приказ, обидно правда, но раз вы говорите, что это необходимо и делаете мне честь остановив на мне свой выбор, то… Жду ваших распоряжений, – Семёнов хмуро прсмотрел на адмирала.
– Я был уверен, что вы меня поймёте. Вот этот пакет, – Рожественский достал из стола объёмистый свёрток, напоминающий современную бандероль и покрытый несколькими печатями, – вы должны доставить во Владивосток. Лично старшему морскому начальнику, кто бы в это время таковым не являлся. В вашем присутствии он должен пакет вскрыть и поместить его содержимое в сейф до сообщения, которое будет отправленно ему позже. Конверты из сейфа он потом тоже должен будет вскрыть в вашем присутствии. Вам понятна задача?
– Так точно! Но…
– Не беспокойтесь. Всё продумано и согласованно. Вы направляетесь в Севастополь, откуда вас литерным поездом доставят во Владивосток. Даже воинские перевозки будут блокированы, чтобы вы успели поскорее.
Эти слова произвели впечатление на кавторанга и обида стала потихоньку уходить. Не зря ему поручают такое дело, если даже эшелоны в манчжурскую армию будут задержаны, ради того, чтобы он выполнил свою задачу. Семёнов догадался (да и кто бы не догадался), что речь идёт о соединении владивостокского отряда крейсеров со второй эскадрой, ну или взаимодействия их друг с другом.
Из воспоминаний капитана первого ранга Семёнова Владимира Ивановича
… "Алмаз" вышел в море на следующий день после нашего разговора с адмиралами. Несмотря на то, что командующий выразил своё удовольствие крейсеру за быстрое выполнение приказа о разоружении, кавторанг Чагин был в подавленном настроении и я его прекрасно понимал. Я сам проделал путь от Сайгона до Петербурга и от Петербурга до Мадагаскара, надеясь принять участие в бою, и вот снова возвращаюсь в Россию.
Через несколько дней мы подходили к Криту. Там нас уже ожидал пароход Доброфлота. Наверху решили не рисковать и переправить меня на Чёрное море на сугубо гражданском корабле.
А Чагин был счастлив вдвойне: во-первых он имел возможность вернуться к эскадре, а во-вторых на крейсер передали для установки два стодвадцатимиллиметровых орудия и боезапас к ним.
Иван Иванович тепло простился со мной и пожелал удачи в выполнении возложенной на меня миссии.
Проливы миновали довольно быстро, но я это мог наблюдать только через иллюминатор. На пароходе меня встретил штабс-капитан Померанцев из контрразведки и вежливо предложил всё время пути провести в его обществе в каюте. Андрей Севастьянович был хмурым и неразговорчивым спутником, хотя было заметно, что он волнуется и его гнетёт груз ответственности за меня и пакет, который я везу. Здорово видно его проинструктировали на этот счёт в родном заведении.
По прибытии в Севастополь к нам присоединился ещё один контрразведчик. На этот раз это был флотский лейтенант Сергей Борисович Клюев. Он доставил нас на вокзал и мы вместе с эшелоном везущим пушки и снаряды на Дальний Восток простились с Крымом.
В России уже царствовала зима и я даже слегка простыл от такого резкого изменения климата. Постепенно атмосфера в нашем обществе потеплела и по вечерам мы уже регулярно играли в винт, чтобы скоротать время.
За окном купе нашего вагона проносилась заснеженная Россия. С каждым часом я приближался к войне, к выполнению задания, которое дал мне адмирал.
В случае задержки нашего поезда на какой нибудь станции или разъезде Померанцев немедленно выходил из вагона в котором ехали только мы втроём и пять солдат охраны и буквально через несколько минут наш состав трогался дальше. Даже не представляю какой документ он показывал начальнику станции, если среди нашего безбожного бардака он имел такое абсолютное действие.
Пейзажи зимней Сибири, проносящиеся за окном купе были унылы и однообразны, эти десять дней пути были наверное самыми скучными в моей жизни. Спутники в силу их профессии многословием не отличались, стоянки в городах и на станциях были очень кратковременными и я даже не успевал бы прогуляться по перрону или сбегать в привокзальный буфет, как быстро нашему поезду открывали очередной перегон. Да меня бы и вообще не выпустили из вагона, господа контрразведчики вежливо, но настойчиво просто не отпускали меня дальше трёх шагов от пакета, который я вёз. В Омске и Иркутске мы посылали в буфет конвойного с сопровождающим его начальником караула.
Во Владивосток прибыли накануне годовщины начала этой войны. Не заезжая никуда, прямо с вокзала мы, вместе с моими сопровождающими отправились в морской штаб. Контр-адмирал Карл Петрович Иессен, старший морской начальник Владивостока и командующий бригадой крейсеров был уже предупреждён о моём визите и ждал нас у себя в кабинете.
– Здравствуйте, Владимир Иванович, – протянул он мне руку, после чего поздоровался и с моими сопровождающими.
Я протянул Карлу Петровичу пакет от командующего эскадрой и конверт с предназначенным ему лично письмом. Вскрыв письмо он на несколько минут углубился в чтение.
– Ну приблизительно нечто подобное я и ожидал, – проговорил он, – вот, господа, прошу ещё раз убедиться, что все печати на пакете целы. Я запру его в свой сейф и вскрою по приказу в вашем присутсвии. Прошу оставить адреса, по которым я смогу вас найти при необходимости.
