Египетский царь Псамметих – это наиболее яркая фигура в египетской истории, как говорили Геродот и другие греческие историки. Современные историки помещают его в седьмой век и отводят ему место в начале двадцать шестой династии, в соответствии со шкалой Манефона. В этой, реконструированной версии истории он является Сети-Птах-Маатом из девятнадцатой династии, и это было предметом подробного обсуждения в книге «Века в хаосе», посвященной периоду ассирийского завоевания и владычества. Подробное исследование тождественности девятнадцатой и двадцать шестой династий – это главная тема книги, посвященной халдейскому владычеству. Поэтому здесь мы не уделим этому вопросу внимания. Достаточно сказать, что история девятнадцатой династии написана на основе египетских памятников, а история (та же самая) двадцать шестой династии написана на основе данных греческих авторов.
Сети-Птах-Маат на монументах – это Псамметих в истории Геродота, но современные историки ищут памятники Псамметиха независимо от памятников Сети. Были обнаружены предметы с именем, которое читается как Псамхек. Однако наиболее удивительным оказался тот факт, что среди этих довольно многочисленных реликвий не оказалось ничего, что напоминало бы историю, содержащуюся у Геродота и других классических историков. Почему Псамметих воздержался от повествования о своих великих деяниях в дни войны и мира: как ему удалось обойти одиннадцать других правителей Египта, каким образом он вернулся из Палестины, куда бежал от эфиопов, каким образом он получил помощь от карийцев и ионийцев, которые прибыли морем, как он построил для них военные лагеря и стал перв'ым из фараонов, кто позволил трекам поселиться в Египте; как он освободил Египет от ассирийской гегемонии; каким образом, будучи теперь союзником своего прежнего властителя Ассурбанипала, он начал войну в Сирин? Ничего, даже отдаленным образом напоминающего эти события, не было обнаружено на памятниках, носящих иероглифическое имя Псамхека.
Еще одна загадка состоит в самом этом имени: Псамхек, как оно написано иероглифами, звучит довольно странно для царского имени. Гардинер размышлял: «Это имя, на вид чужеземное, на самом деле является египетским и означает «продавец лимонада»1
Но фараон не взял бы себе имя «продавец лимонада». Птах и Маат в царском имени и прозвище Сети – все это египетские божества, и именно этого должно ожидать от царских имен и прозвищ. Но «продавец лимонада».,, – вряд ли это лучшее, что можно было отыскать в египетском языке, если только это имя вообще является египетским. Поскольку, кроме знаменитого Псамметиха, греческие авторы называли по крайней мере еще семерых правителей, носивших то же самое имя, но менее представительных, можно дойти и до предположения, что «продавец лимонада» стало любимым царским именем, вроде Цезаря во времена римлян.
Смысл данной ситуации совсем иной. Памятники с именем Псамхека, написанным иероглифами, можно спокойно связать с Псамхеком, управителем Египта при сатрапе Арзамесе, и именно поэтому мы уделили здесь внимание этому человеку и его социальному положению. Из писем, написанных на коже и посланных из канцелярии Ар-замеса в Вавилоне, которые были адресованы его подчиненным в Египет, мы узнали, что перед Нект-хором управителем Верхнего и Нижнего Египта был Псамхек.
Псамхека необходимо вернуть в его истинное время – в середину пятого века. Его имя, заканчивающееся на «ек», звучит на персидский манер, как мне говорил профессор Мартин Диксон из Принстонского университета. Его эпоху можно также выяснить по тем сведениям, которые мы имеем из греческих источников. В 445 г. до н. э. «царь Псамметих» послал на кораблях зерно для народа Афин. Полагалось, что эта.информация относится к тезке знаменитого Псамметиха из седьмого века, жившему в пятом веке, и что ничего иного о нем неизвестно. Это неверно: этот «царь Псамметих» не кто иной, как Псамхек, правитель при Арзамесе. Совершенно ясно, что Псамхек не отправлял зерно в Афины без ведома и даже распоряжений 'Арзамеса. Должно быть, это было то время, когда персидские интересы требовали поддержки Афин.
Восстание Инароса против персидского владычества в Египте, которое началось в 463 г. до н. э, и продолжалось до 454 г., было поддержано афинянами и их флотом. Афинянам удалось захватить крепость Мемфис, затем они двинулись к Просопиту и подверглись там длительной осаде, во время которой персы отвели воду из канала. Эта война закончилась мирным договором в 448 г. до и. э. между персами при Артаксерксе I и Афинами. Афины оставили персам Кипр и Египет, а Персия пообещала не нападать на греков на побережье Малой Азии. В результате этой политики невмешательства и наладившихся отношений последовал мирный договор 446 г. до к. э. между греческими государствами – Аттикой (Афины), Беотией (Фивы), Лакедемоном (Спарта) и другими, который позже получил название 1 ридцатилетнего мира. Артаксеркс I восстановил полный контроль над Египтом и предоставил его в качестве сатрапии Арзамесу, который сохранил свою резиденцию в Вавилоне (третьей столице империи после Персеполя и Сузы), а А-хапи, упоминавшийся в письме I, которое уже оптировалось, стал с некоторого времени его полномочным лредставителем в Египте. После смерти А-хапи его сын Псамхек был назначен на должность отца. Восстановив все это, мы получили две точные даты: Псамхек отправил зерно в Афины в 445 г. до н. э., а Нект-хор-хеб, его преемник на службе у Арзамеса, оплакивал смерть своего хозяина в 407 г. до н. э. или приблизительно около этого времени.
С этими двумя точными датами мы сможем решить еще несколько проблем. Еще несколько исторических лиц, сорванных со своих исторических якорей, были бесцеремонно передвинуты через границы столетий. Насколько запутывает такая ситуация общепринятую историческую схему, читатель может судить, познакомившись с заключением эксперта в области египетского искусства и истории, У.С.Смита, изучавшего плиты балюстрады с портретами Нект-иебефа и Псамхека:
«Странные портреты двух царей, Псамметиха I и Нектанеба I (Нект-небефа) были обнаружены на царском барельефе, и они свидетельствуют о том, что стремление к передаче индивидуальных характерных черт не утратилось в период между началом XXVI династии и эпохой Птолемеев. Они изображены на базальтовых плитах, в 4 фута высотой, которые, казалось, составляли балюстраду какого-то одного памятника. Нелегко представить первоначальный вид этого памятника или обменить, почему большая его часть оставалась без надписей в течение почти 200 лет, пока Нектанеб скова не взялся за работу. На двух основаниях плит, по обе стороны, нанесены аналогичные рисунки. На одной стороне – занимающая всю площадь коленопреклоненная фигура царя, приносящего жертвы различным божествам, с бордюром, составленным из ястребов, наверху. На другой стороне плиты – одиночная фигура царя расположена на черном фоне, а карниз – в форме змеи (урея)».
