не афишировал это попустительство исполнения приказа.
— «Волга шесть», ответьте «Черёмухе один», — как только офицеры уселись в дежурный автомобиль, водитель взялся за рацию.
— «Волга шесть» на приёме.
— Уточните адрес, «Волга шесть».
— Д-дом н-номер д-девятнадцать по улице Вяземского, спальный район, — отозвалось в ларингофоне.
— Что-то совсем плох лейтенант. Заикаться стал, — сказал кто-то из офицеров.
— Полчаса назад он вообще ничего сказать не мог. Кто-то из курсантов информацию передал, но сбивчиво и непонятно, а прокурорские и полиция молчат. Вроде, но точно не знаю, кого-то поймали.
— На месте разберёмся, поехали, — как старший по званию, полковник взял на себя обязанности старшего в наспех собранной офицерской группе быстрого реагирования. Именно так: «Офицерская группа быстрого реагирования» она называлась, припомнил Свиридов.
Ехали молча, каждый думал о своём. Полковник всматривался в тёмные окна домов. На другом конце города в квартире была его жена и дочь, которую он не видел неделю. После приёма экзаменов ему удалось вырваться из училища и побывать дома. И на следующий день после дежурства он так же хотел переложить обязанности начальника кафедры на своего заместителя и побыть немного с женой и пообщаться с дочерью, но теперь понимал — не судьба. С утра завертится: опросы, написание рапортов, разбор кто, чем занимался с последующей оценкой действий каждого, в том числе и курсантов, и офицеров.
— Вроде наши, приехали, — сообщил водитель. Возле упомянутого дома выстроилась редкая цепь оцепления.
— Выходим. Пешком дойдём, — скомандовал Свиридов, всматриваясь в большое количество людей в форме и автомобилей служб быстрого реагирования. — Давайте разделимся. Двое со мной. Товарищ майор, вы к прокурорам. Товарищ капитан, вы к полиции. Водитель в машине и… товарищ капитан, останьтесь с ним для связи, если по рации что важное сообщат.
— Есть! — тихо, без бравады ответили офицеры.
Свиридов вышел из автомобиля последним.
— Товарищ полковник, — обратился к нему один из офицеров, — наши курсанты в оцеплении стоят, но их мало, не хватает народа прикрыть всю территорию. Может связаться с ответственным и тревогу по училищу объявить?
— Подожди. Сейчас поговорим с офицерами и со смежниками, тогда и решим, — ответил полковник, идя к фургону возле которого стояли офицеры. Среди них он заметил лейтенанта и хотел сначала поговорить с ним, выяснить обстановку, а потом делать выводы и принимать решения.
— Т-товарищ п-полковник! — завидя его, лейтенант вытянулся.
— Вольно, лейтенант и успокойся. Коротко доложи, что произошло?
— Во время п-патрулирования группой н-номер восемь замечены п-подозрительные личности. Вызвана п-подмога. Группа б-быстрого реагирования прибыла через три минуты п-после получения с-сигнала… — иногда заикаясь, докладывал лейтенант. Полковник смотрел на него и понимал его состояние. Только закончил училище, стал командиром взвода и считай сразу такое ЧП…
— Стоп! Подожди, — прервал офицера полковник, — что с курсантами?
— Отправлены в г-госпиталь. Один в тяжёлом состоянии. Скорая и п-полиция прибыли на место очень быстро. Задержаны трое п-подозреваемых, их сразу забрали. На сейчас п-получен п-приказ оцепить район.
— Понятно, сил хватает? — ответил Свиридов.
— Х-хватает. Скоро прибудут с батальона ППС и с-сменят.
— Хорошо, выполняйте, — ответил Свиридов, а когда они чуть отошли, произнёс, — Сергей Васильевич, останьтесь с ним, чтоб совсем не расклеился. Щепетнов кивнул и вернулся к лейтенанту.
— Товарищ майор, я вам третий раз повторяю… — повышая голос, говорил военный прокурор в чине старшего начальствующего состава.
— Товарищи офицеры, тише. Полковник Свиридов, — подходя, представился Свиридов. В темноте он не различил количество звёзд на погонах прокурора, но два красных просвета выделялись отчётливо.
— Советник Суркин, — представился в ответ военный прокурор.
— Я старший группы. И для принятия оперативного решения, необходимо узнать обстоятельства случившегося.
— Хорошо, но потом не мешайте, — проиграв дуэль взглядов, сдался прокурор, — вашими курсантами задержаны трое подозреваемых, их сейчас доставили к нам. При них обнаружено огнестрельное оружие с глушителем, боеприпасы и взрывное устройство. Оно сработало, но нештатно. Детонатор был отделён от взрывчатого вещества. По рассказам очевидцев прозвучал сильный хлопок, а взрыв не произошёл. Это всё.
— Что с курсантами? Мне сообщили, что есть раненые.
— Да. Двое ранены и отправлены в госпиталь, но это ещё до прибытия следственно-оперативной группы. Удовлетворил? А теперь не мешайте. Работы много. До утра б управиться, чтобы паники не было… — удаляясь, произнёс военный прокурор.
— М-да, ничего непонятно, — пробормотал майор.
— Ладно. Разберёмся. Ты с остальными офицерами оставайся тут, дождитесь пока прибудет смена и возвращайтесь в училище, а я в госпиталь.
— Есть…
Ночной город пугал своей пустотой. Пустые улицы, затемнённые или потушенные рекламные огни, отсутствие автомобилей, чернеющая темнота оконных проёмов.
Свиридов смотрел в окно, мысленно анализируя имевшуюся информацию. Из разрозненных обрывков вырисовывалась некрасивая картина. Неизвестные, в количестве трёх боевиков пытались провести теракт в городе, что до этого в их тихом городишке не случалось. По крайней мере он не слышал ни об удачно предотвращённых случаях, тем более, ни о совершённых. Поймали курсанты, обстоятельства уточняются. Он так и не смог поговорить с участниками задержания, все до сих пор находятся в крепких лапах следственных органов. Но самое неприятное и что сильно портило общую картину — двое ранены.
— Ладно, как узнаю состояние раненых, тогда доложу в училище, — пробормотал себе под нос Свиридов.
— Что вы сказали, товарищ полковник, — оживился водитель.
— Ничего. С училищем связь была?
— Да, доложились, что прибыли на место. Новых указаний не было.
— Хорошо. Долго ещё?
— Нет, подъезжаем. Только там КПП, нас пропустят?
— Пропустят.
— Тогда хорошо, а то помню, что до главного корпуса там далеко идти.
Возле КПП рядовой проверил документы, доложил дежурному и только когда получил приказ: «Пропустить!», открыл противотаранный шлагбаум.
«А по уму тут всё устроено», — думал Свиридов, проезжая КПП.
Возле главного здания автомобиль остановился.
— Ты припаркуйся где-нибудь, я пока пойду, разузнаю, что и как.
— Хорошо, — ответил водитель. Его звание — прапорщик и пенсионный возраст позволял не строго следовать Уставу. Не зря в армии ходит поговорка, что только прапорщик может далеко послать генерала, что того и не найдут.
— Полковник Свиридов из училища, — представился встречавшему у входа офицеру.
— Лейтенант Журстин, дежурный офицер. Вы по поводу курсантов?
— Да. Что с ними?
— Одного точно знаю в операционную сразу повезли, а второго после смотрового не знаю куда отправили. Если хотите, можете присесть, подождать, я узнаю.
— Операционная на каком этаже?
— На пятом. Но вас всё равно не впустят, если только в холле можете подождать.
— Проводите? Я возле операционной посижу, может помощь какая понадобится или ещё что.
— Хорошо. Рядовой Исченко! — подозвал лейтенант дневального, — проводи товарища полковника на пятый этаж к операционной номер шесть, а я пока разузнаю, куда второго курсанта направили.
— Слушаюсь!
К лифту шли торопливым шагом. Нехорошее предчувствие терзало полковника. В холле пятого этажа рядовой указал на стоявшие вдоль стены кресла и удалился. Свиридов остался один. Он ходил, мерил шагами холл. Однажды по коридору торопливым шагом прошли облачённые в белые халаты медработники, но на его просьбы никто не остановился, а быстро скрылись за широкой дверью с надписью: «Операционная номер шесть».
«Может пойти узнать, что со вторым курсантом?», — думал полковник, как дверь операционной отворилась и из неё вышел пожилой медик.
— Вы уже здесь? — поинтересовался он.
— Да, я из училища…
— Понял, других тут не будет.
— Что с курсантом? — задал первоочередной вопрос Свиридов.
— Не смогли, — расстёгивая ворот, тяжело вздохнул медик, — не спасли. Огнестрельное ранение перикарда [7]. Удивляюсь, что его до нас довезли…
Сильный толчок в грудь опрокинул меня. Стало трудно дышать, в глазах замелькали тёмные круги. Сквозь туман слышалась стрельба, возня, невнятная брань. Я пытался подняться, но только безвольно мотал руками из-за чего грудную клетку пронизывала нестерпимая боль. Ртом глотал воздух, стараясь наполнить лёгкие, но не мог глубоко вздохнуть. Несколько раз терял сознание, а в короткие промежутки, что оно возвращалось, слышал громкую неразборчивую речь, меня несли куда-то, гул работающего двигателя, опять несут. Промежутки между осознанным и бессознательным смешались. Я не понимал, где нахожусь, что со мной. Было трудно дышать.
* * *
Светало. Возвращаясь полковник Свиридов хотел заехать домой, к семье. Слишком долго он находился в госпитале, решая текущие проблемы, общаясь с выжившим курсантом, выясняя обстоятельства произошедшего. Конечно, никто бы его не упрекнул, если
