пригласил его в свою каюту для приватного разговора. Надо было разрулить ситуацию. Мне была не нужна вражда с человеком, что отвечает за подводные работы. — Сам же видел, что твои люди прячут монеты.
— И что? От тебя убудет что ли? — наехал он на меня.
— У нас контракт! — напомнил я.
— Засунь себе в жопу свой контракт, — огрызнулся Ротерфорд. — Условия надо пересмотреть! — начал он меня продавливать. — Мы уже подняли сотню тысяч долларов! — округлил он сумму для красного словца, хотя если принять во внимание историческую ценность монет, может и поболее выйдет. — Мои парни заслуживают долю от этих денег!
— Договор есть договор, — безэмоционально произнес я. — Так что год вы работаете на меня за зарплату, как и было уговорено! — проявил я твердость, и тут же подвесил морковку. — Плюс хорошая премия по результатам работы. И еще. Ты же не думаешь, что через год я отсюда уберусь? Там все дно в монетах и одного года на подъем их всех явно не хватит. Вот тогда мы заключим с тобой уже новый контракт, где будет предусмотрен твой процент от добычи.
— Да уже весной здесь будет не протолкнутся от охотников за сокровищами, — рассмеялся Гарри. — И что мне помешает действовать без тебя?
— У тебя нет ни корабля, ни оборудования, — я хищно улыбнулся. — Как и у твоих гипотетических охотников. Корабль-то может вы и найдете, какую-нибудь рыбацкую шхуну приспособите. Акваланги даже можете заказать, хотя их сейчас делают только в двух местах, причем кустарным способом, то есть ждать выполнения заказа придется долго. Но где вы возьмете подводные пылесосы? Это чисто моя разработка, аналогов в мире нет. А без них поиски бессмысленны. Так что пока вы, охотники за сокровищами все нужное для поисков и подъема со дна ценностей получите пара лет пройдет. Готов столько ждать?
Гарри, распластав пальцем недокуренную сигарету по пепельнице, сидел, сверлил меня взглядом.
— Поэтому тебе выгоднее сотрудничать со мной. Со мной ты разбогатеешь быстрее и никаких дополнительных расходов, — подытожил я.
— Премия должна быть существенной и выплачиваться каждый месяц, — поставил он условие. — Моим парнями нужен стимул.
— Без проблем, — уступил я.
— Дай мне хотя бы примерные цифры, чтобы я мог порадовать парней.
— Хорошо, — кивнул я и задумался. — Скажем, премиальный фонд будет равняться двадцати тысячам долларов. По мере обнаружения новых находок этот фонд будет расти. Так что всё в ваших руках.
— А в месяц это сколько долларов?
— По пятьсот долларов на брата. Тебе — тысяча.
— Думаю, нас это устроит, — Рутерфорд расплылся в довольной улыбке.
Чтобы не плодить новые конфликты, премии я решил выплачивать и остальной команде корабля, не только ребятам Ротерфорда, о чем было объявлено с утра на общем построении.
И уже вечером я пожинал плоды повышенного энтузиазма членов команды. На борт подняли сундук безвестного испанского гранда. Его содержимое и заставило меня пуститься в пляс. Помимо расшитых золотом старинных камзолов, в нем оказалось два золотых кольца с крупными изумрудами, колье с такими же камнями и шкатулка, наполненная десятком необработанных изумрудов.
— Колумбийские изумруды, — счастливо прошептал я.
— Это хорошо? — спросил дядя, просочившись за мной в каюту, где я подальше от посторонних глаз и открыл сундук.
В начале семнадцатого века работали на совесть и металла на замки не жалели. Пришлось изрядно повозиться ножовкой по металлу чтобы открыть сундучок особо не куроча, ведь ему предстояло занять достойное место в моем музее.
— Они дороже алмазов! — проинформировал я его.
— То есть ты уже окупил экспедицию? — Брайан был единственным человеком на судне, которого не ослепил блеск презренного металла.
— Еще бы! — я поднялся с кресла, не смог долго сидеть на месте. Меня распирало от радости. — Раз пять уже окупил! И это только месяц работы!
— Надеюсь, ты не собираешься поселиться на этом корабле? — забеспокоился Брайан.
— Нет, конечно. У меня на берегу полно дел, — отмахнулся я от дядиных страхов. Мне, действительно, пора уже было возвращаться в большой мир. Дел там было просто тьма: начиная от строительства заводов, заканчивая разработкой новых машин для Альфа Ромео. К тому же скоро должен случиться Суэцкий кризис и мне надо было к нему подготовится. Не забыл я и о восстании в Венгрии, о котором не мешало бы предупредить руководство СССР, роль провидца надо продолжать отыгрывать.
— Сейчас сливки снимем и в Нью-Йорк. Работы по подъему сокровищ продолжатся без меня. Ты, кстати, со мной полетишь или останешься?
— Пока ураганы не начались, я бы остался, — выразил желание дядя.
Работы в этомквадрате продолжались до начала сентября. От самой южной точки архипелага Ки Уэст досюда каких-то двадцать миль если идти на Юго-Запад. Но больше никаких сундуков с колумбийскими изумрудами мы не находили, только серебряные и золотые монеты. Но стоимость найденного уже составляла полмиллиона долларов, а под водой нас ждало как минимум в двадцать раз больше.
Про сезон ураганов, что вот-вот должен начаться, все, казалось, позабыли, даже капитан. Блеск драгоценного металла и суммы обещанных премий затмил всем разум. За подъемом со дна морского сокровищ с азартом наблюдала вся команда корабля.
Всё началось пятого сентября в три часа ночи. Я проснулся от удушающей духоты. Встал со своей огромной двуспальной кровати, и поднёс руку к решетке корабельного кондиционера. Ничего. Кондей не работал, как и основное освещение, что выяснилось следом. Резервная сеть давала энергию необходимую для работы аварийного освещения, но о комфорте можно было забыть.
Пришлось одеться и отравиться на мостик, где я нашёл капитана Адамса.
— Том, что случилось? — спросил я у первого после Бога.
— Пока непонятно, мистер Уилсон. Могу только сказать, что у нас авария, судно потеряло ход, а так как генератор у нас запитан на машину, то и с подачей электроэнергии проблемы. Пока что работает резервный генератор.
— А аккумуляторы? У нас же специально установлена целая батарея новых аккумуляторов и они заряжены на все сто.
— Пока что обойдемся без них, они нам могут еще понадобиться.
Я не стал спорить. Капитану виднее. На аккумуляторы у нас запитаны электродвигатели, которые дублируют основную машины, это наш резервный движитель.
— Скажите, Том, — я немного понизил голос, — это не может быть
