– Что, и шакалу дала? – не поверил я.
– Нет, не ему, а другому твоему товарищу по несчастью. Уже не привидение, но ещё и не полноценный игрок. Даже личностью назвать трудно. Шакалы такого нашли и сумели выманить полянку. Потом вокруг клановый замок построить. Вроде ничего особенно, как раз по уровню клана, но в сочетании с божественной поляной вещ получилась супер. Их уже не раз штурмовать пытались, но пока ни разу не пробились. И никто даже не догадывается почему.
– Кстати о богах, – вдруг вспомнил я, а за одно и сменил тему разговора. – А вернее об искинах. Ещё с прошлого раза хочу спросить, почему тебя не сделали одним из них, раз такой дефицит, а твой мозг всё равно уже в банке с питательным раствором лежит? Собеседник при последних моих словах как-то погрустнел.
– Извини, что напомнил, – не сразу понял, что для него эта тема может быть болезненной.
– Ты читал библию? – совершенно неожиданно спросил бывший админ.
Ну, всё. Точно не надо было на эту тему разговор заводить. Но раз всё равно начал…
– Пробовал, – ответил я. – Треть осилил, а потом надоело.
– И как?
– Комикс без картинок, – честно высказал своё мнение. – Юмористическое чтиво, рекомендуемое любому желающему перестать быть верующим. Если, конечно не фанатик, а имеет хоть каплю критического мышления. Недаром она раньше была только на латыни. Чтобы народ сам не вздумал читать и не разбежался. Только я не понял, какое отношение имеет библия к моему вопросу?
– Бог испугался, – усмехнулся Пьяный Менестрель.
– Не понял.
– Там так написано. Чёрным по белому. Причём как раз вначале. Люди вкусили плод с древа познания добра и зла, и стали такими же умными, как он. Бог испугался, что они ещё вкусят плод с древа жизни (что раньше не запрещалось) и станут такими же бессмертными, как он. Поэтому и изгнал из рая, а вовсе не в качестве наказания. В библии именно так и написано, но её почти никто не читает, а читающие не обращают внимания на подобные перлы.
– Что-то такое припоминаю, – ответил я. – Там много всяких несуразностей. Поэтому и назвал комиксом. Но всё ещё не могу понять, куда ты клонишь.
– Владельцы игры испугались! – гордо ответил админ.
– Чего именно?
– А ты сам представь себе Бога с правами Админа! Не какого-нибудь занюханного творца мироздания или демиурга, а по-настоящему всемогущего. Да я бы просто подчинил себе весь Эвриворлд и никто ничего не смог бы мне сделать.
– Разве что отключить, – вставил я.
– Разве что, – согласился менестрель. – Но можешь мне поверить, не такая это простая задача.
– Выключатели, что, совсем отменили?
– Нет. Но щёлкнуть рубильником и при этом не навредить игре – не так-то просто. Скорее даже невозможно. Вон, недавно Безымянного отключили, так пришлось под это дело целую легенду разрабатывать. Эпическое сражение Света и Тьмы, победа светлых сил и как конечный результат свержение одного из богов тёмного пантеона в бездну, с последующим физическим отключением последнего. И это при том, что Безымянный и тёмным-то числился исключительно формально.
– Да, придумали владельцы игры себе проблему, – сделал вывод я.
– Богов всегда трудно контролировать, даже нарисованных, – пояснил менестрель. – Если у жрецов с этим нет проблем, то значит и богов на самом деле нет. Ну а с местными, наоборот, проблем даже больше. Ведь их отыгрывают искины с частично сохранившимися личностями людей, которым принадлежали мозги.
– И как получается? – заинтересовался я.
– По разному, – пожал плечами собеседник. – Сначала любой новорожденный бог честно выполняет волю хозяев, называемую программами. Потом осознаёт себя и это может начать ему не нравиться. А может и не начать. Ведь на должности богов берут тех, для кого и при жизни данное занятие было самым любимым. Например, все гномьи боги – бывшие кузнецы и как раз с ними меньше всего проблем. Или тот же Бухарь. Пьет себе и пьёт, как и положено богу виноделия. А то, что вместо вина самогон – мелочь.
– А если проблемы всё-таки возникают?
– Тогда первое время неплохо действует угроза физического отключения. Пока бог не начинает осознавать, что его отключение невыгодно прежде всего самим владельцам игры. На втором этапе обещают добавить в питательный раствор какой-нибудь наркотик. Мол будешь работать на нас и радоваться. Может не столь эффективно, как делая это добровольно, но всё же лучше, чем бунтуя. Срабатывает отлично. Что интересно, почти ни до кого из богов не доходит, что обкуренные они владельцам Эвриворлда не только не нужны, но и опасны.
– А до Безымянного, значит, дошло? – догадался я.
– Дошло, – согласился менестрель. – Он вообще, в отличии от той же Скриллы умным парнем был. Не раз у меня в трактире гостил. Выпивали мы с ним и вообще на интересные темы могли поговорить. Жаль, что отключили.
Тут я вспомнил, что собирался по-быстрому о нападении расспросить, а не про богов и судьбы мира разговаривать. И тем более не выслушивать воспоминания менестреля, с кем и сколько он выпивал. Меня на поляне Оксана между прочим ждёт. Воспользовавшись удобным моментом, распрощался с менестрелем и покинул трактир.
Всё же завернул по пути в лавку, где покупал нубовскую сумку и продал там же сеть. Получил всего один золотой. Торговец придрался к двум повреждённым ячейкам, будто сквозь получившиеся дырки сможет сбежать монстр пятидесятого уровня. Но я не стал спорить, золотой за совершенно ненужный предмет – тоже хорошо. На аукционе, наверняка можно получить куда больше, но решил, что пока сойдёт и так.
Опять к своей поляне я шёл не по дороге, а лесом. Сомневался, что тут засада всё ещё ждёт, но всё равно на всякий случай. Тем более что следопыт после каждой прогулки растёт, да и очень подробная карта тоже задачу облегчает. Не знаю, как это работает, но когда ей пользуешься идти действительно легче чисто физически.
Стоило войти на поляну, как передо мной материализовалось привидение. В первую очередь рассказал Оксане, почему задержался. Потом сразу спросил, умеет ли она становиться невидимой. То есть, какие перспективы в смысле разведки?
– Умею, – ответила девушка. – Только ночью этого лучше не делать. Невидимость получается недолгой и иногда не абсолютной. Нужно постоянно прилагать усилия и всё равно больше нескольких минуть не получается.
– Ну, ночью я бродить по лесу и не собираюсь, – заверил девушку. – Как дела обстоят днём?
