– Нет.
– Ты дрожишь…
Он был так близко, что Клэри чувствовала тепло, исходящее от его тела, даже через мокрую одежду…
В этот момент из темноты возник Саймон, с грохотом свалившись на утрамбованную землю. Он упал на колени и теперь лихорадочно озирался:
– Куда я дел очки?..
– Они у меня. – Клэри всегда держала его очки, пока он играл в футбол, иначе они непременно падали у него с носа и тут же гибли под ногами. – Держи.
Саймон протер линзы и водрузил очки на переносицу:
– Спасибо.
Клэри чувствовала, что Джейс наблюдает за ними; его взгляд давил ей на плечи, как тяжелая ноша. Саймон, похоже, заметил это и нахмурился. Изабель появилась последней – изящно, даже не покачнувшись, соскочила на землю. С ее роскошных длинных волос струилась вода, намокший плащ тяжело повис, но Изабель не обращала на это никакого внимания.
– Ух, весело! – с улыбкой сказала она.
– Ну все, – ответил Джейс, – на Рождество получишь от меня словарь.
– Зачем он мне?
– Посмотришь, что значит слово «весело». Сдается мне, ты не правильно его понимаешь.
– Вечно ты пытаешься подмочить мне удовольствие. – Изабель скрутила густую массу волос в жгут и выжала из них воду.
– Подмочить можно репутацию, и здесь тебе помощники не нужны. – Джейс огляделся: – Что теперь? Куда идти?
– Никуда. Будем ждать, пока за нами не придут.
Клэри это предложение в восторг не привело.
– Откуда фейри узнают, что мы уже на месте? Может, надо в какой-нибудь звонок позвонить?
– Летний двор знает обо всем, что происходит в его владениях. Наше появление наверняка заметили.
Саймон посмотрел на Изабель с подозрением:
– А откуда у тебя такая полная информация о фейри и их Летнем дворе?
К всеобщему изумлению, Изабель вдруг зарделась. В подземный коридор, откинув занавес из корней, вошел юноша с длинными черными волосами.
Клэри уже приходилось видеть фейри – на вечеринке у Магнуса. Дивный народ отличался холодной неземной красотой и какой-то пугающей отчужденностью. Даже когда фейри пили и веселились, никто не принял бы их за земных созданий. И этот юноша не был исключением: иссиня-черные волосы обрамляли прекрасное, словно точеное лицо, холодные глаза имели цвет зеленого мха, скулу украшал узор в виде листа – то ли татуировка, то ли родинка. Его грудь защищали латы серебристо-коричневого оттенка, похожие на заиндевевшую древесную кору; при каждом движении они переливались множеством цветов – мшисто-зеленым, темно-серым, пепельным, небесно-голубым.
Изабель с радостным криком бросилась ему на шею:
– Мелиорн!
– Ага, – вполголоса сказал Саймон, – вот и источник ее обширных познаний.
Фей Мелиорн чопорно посмотрел на Изабель сверху вниз и вежливо, но решительно снял ее руки со своей шеи:
– Не время для нежностей. Королева Летнего двора желает встретиться с тремя нефилимами, явившимися в ее владения. Вы готовы?
– Нас четверо, – быстро сказала Клэри, взяв Саймона за руку.
– Примитивные люди не допускаются ко двору королевы, – бесстрастно сообщил Мелиорн.
– Кто бы мог подумать… – произнес Саймон, ни к кому особо не обращаясь. – И что, придется ждать здесь, пока сам корни не пущу?
– Было бы любопытное зрелище, – без улыбки сказал Мелиорн.
– Этот человек с нами, ему можно доверять, – вдруг сказал Джейс. Все посмотрели на него с изумлением, а Саймон, похоже, и вовсе лишился дара речи, поскольку не отпустил в адрес Джейса никакого язвительного замечания. – Он бился с нами плечом к плечу не в одной битве.
– А именно в двух, – еле слышно прошептал Саймон. – Причем один раз в обличье крысы.
– Без него мы никуда не пойдем, – решительно заявила Клэри, взяв Саймона за руку. – Королева сама изъявила желание говорить с нами. Это нужно ей, а не нам.
В зеленых глазах Мелиорна промелькнула искра недоброго смеха.
– Как будет угодно. Только имейте в виду: Летний двор не имеет обыкновения потакать желаниям своих гостей.
С этими словами фей развернулся и пошел по коридору. Изабель поспешно догнала его и зашагала рядом. Джейс, Клэри и Саймон последовали за ними в молчании.
– А вам разрешают встречаться с дивным народом? – спросила Клэри. – Ну, в смысле… Лайтвуды знают, что Изабель гуляет с этим… как его?
– Мелиорном, – подсказал Саймон.
– Да я бы не сказал, что они гуляют, – мрачно произнес Джейс, сделав ударение на последнем слове. – Полагаю, они предпочитают проводить время под землей.
– Похоже, ты не одобряешь ее выбор. – Саймон отбросил в сторону свисающую с потолка плеть.
Теперь они шли по коридору, выложенному гладкими камнями, сквозь которые кое-где пробивались самые упрямые корни. Плиты пола были выточены из твердого камня, похожего на мрамор; прожилки и вкрапления переливались как толченые самоцветы.
– Дивный народ иногда развлекается со смертными, но заканчивается это всегда одинаково. Смертный надоедает, и его безжалостно бросают, причем в крайне изношенном состоянии. – Джейс говорил очень тихо, однако таким тоном, что у Клэри мурашки побежали по коже.
Изабель расхохоталась, и стало понятно, почему Джейс понизил голос. Каменный коридор отражал и многократно усиливал любой звук, так что казалось, будто Изабель смеется над самым ухом.
– Ты меня уморил! – Она вдруг споткнулась, попав каблуком в щель между плитами, но Мелиорн легко подхватил ее, причем на его бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул.
– Не понимаю, зачем люди носят обувь на таких высоких каблуках.
– Мое кредо – «не меньше восемнадцати сантиметров», – заявила Изабель с обольстительной улыбкой.
Мелиорн посмотрел на нее с каменным выражением.
– Я про каблуки, – начала объяснять Изабель. – Шутка такая. Понимаешь?
– Надо спешить, – сказал фей. – Королева не любит, когда ее заставляют ждать.
Он ускорил шаг, оставив ошеломленную Изабель за спиной.
– Вечно забываю, что у дивного народа нет чувства юмора, – пробормотала она, когда остальные с ней поравнялись.
– Ну не скажи. Я знаю ночной клуб пикси, который называется «Горячие крылышки», – возразил Джейс и быстро добавил: – Хотя сам конечно же там не бывал.
Саймон уже открыл рот, чтобы задать Джейсу какой-то вопрос, но так и захлопнул его, не произнеся ни слова, потому что коридор закончился и перед ними предстала огромная пещера с высокими каменными колоннами. Колонны увивали пышные лозы с яркими цветами; со стен свисали полотна тонкой небесно-голубой ткани. Пещеру наполнял яркий свет, хотя нигде не было видно ни одного факела, и вообще она больше напоминала залитую летним солнцем беседку, чем мрачное подземелье. И ее переполнял народ! Играла завораживающая, слегка дисгармоничная музыка – как будто в медовую сладость добавили резкой лимонной кислинки, – и под нее, едва касаясь ногами пола, танцевали феи. Их волосы развевались, как знамена, – синие, черные, алые, золотые, белоснежные.
