– Рад вас видеть, ваше высокопреосвященство. Его святейшество просит вас к нему.
Статс-секретарь исподлобья взглянул на Меркати. Конгрегация Священной канцелярии, а по-старому – инквизиция, была единственной структурой в Ватикане, на которую всесильный помощник Папы никак не мог полностью распространить свое влияние. Все его попытки взять под абсолютный контроль этот институт католической церкви, предназначенный для выявления и искоренения ересей, каждый раз заканчивались крахом.
Не помогло ни прямое эмоциональное давление на Пия XI, ни сложная интрига с воздействием на понтифика через его личного врача. Хотя до этого момента все начинания кардинала заканчивались успешно. Ведь удалось ему, используя того же врача, чья дочь была любовницей дуче, воплотить в жизнь Латеранские соглашения с Муссолини, по которым Святой Престол признавал власть фашистов в Италии. Благодаря тому же врачу, Пий XI согласился с мнением статс-секретаря, что высшие интересы матери-Церкви требуют беспрецедентного подписания конкордата с нацистом Гитлером. Даже несмотря на то, что фашисты в Allemang явно начинали проповедовать языческие культы, а из-под благообразной маски заботы о стране начала высовываться нечеловеческая морда нацизма. Но было похоже, что некоторые тайны «Святого отдела расследований еретической греховности» так и оставались закрыты для второй фигуры в Ватикане.
– Вы меня слышали, господин кардинал? – напомнил о себе глава Инквизиции.
Пачелли в ответ равнодушно-вежливо улыбнулся:
– Простите, задумался.
Меркати ничего не ответил и только еще раз сделал приглашающий жест в сторону кабинета Папы.
Войдя в кабинет первосвященника, Пачелли, сильнейший эмпат со времен эпохи Трои, неожиданно понял, что способность легко управлять чувствами других людей внезапно и резко покинула его. Такое состояние посещало статс-секретаря несколько раз за всю жизнь и было равносильно тому, как если бы всесильный кардинал внезапно лишался способности видеть окружающий мир в цвете. Он знал, что время от времени его сверхчеловеческие способности требуют отдыха и в такие часы просто уединялся в келье одного из монастырей вблизи от Рима. Тяжело досадуя на то, что главное оружие так неожиданно перестало действовать, и сделав над собой усилие не выскочить немедленно из кабинета, кардинал еле заметным поклоном поприветствовал Пия XI:
– Ваше святейшество…
Папа из-за стола, на котором лежала единственная толстая папка с православным крестом на обложке, указал на свободное кресло:
– Присаживайтесь, ваше высокопреосвященство, и присоединяйтесь к нашей беседе. Позвольте мне представить наших гостей – личного представителя местоблюстителя Патриаршего Престола, настоятеля Данилова монастыря отца Иннокентия с его помощниками.
Сидящий напротив главы Ватикана одетый в рясу простого православного монаха пожилой, но еще крепкий мужчина вежливо, на классической латыни, улыбчиво произнес:
– Чрезвычайно рад знакомству, ваше высокопреосвященство. Ваше рвение в служении делу Христа широко известно в Московской Патриархии и может служить примером для всех смиренных служителей Церкви, независимо от принадлежности прихода.
Пачелли в ответ склонил голову:
– Благодарю вас, господин настоятель. Я также рад познакомиться с вами.
– А это мои помощники, – глава Данилова монастыря указал на монаха и монахиню в углу кабинета, которые вместе с вошедшими ранее монахами-иезуитами склонились над столом, заваленным древними свитками, – отец Андрей и сестра Наина.
Услышав свои имена, монах и монахиня обернулись. И в тот же момент статс-секретарь получил страшный ментальный удар, от которого его начавшая было просыпаться способность управлять эмоциями людей опять исчезла. Мгновенно определив, что источником потери им главного оружия является кто-то из этих двоих, кардинал в панике, беззвучно закричал:
«Кто вы!!? Из какого Дома?! Назовитесь!!»
В ответ в голове кардинала раздался тихий, на грани эмоциональной слышимости смешок, а потом, ломая остатки воли, сознание существа, известного окружающим как Эмилио Пачелли, посетила посторонняя мысль:
«Это неважно, кто мы. Просто прими как данность, что ты должен сейчас подчиняться и со всем соглашаться. Ну!!»
Чужая воля скрутила «Я» главного помощника Папы, не давая пробиться наверх сознания мысли, что он знает об этих двоих что-то важное и страшное. Обезоруженный, находящийся в полуобморочном состоянии, пересиливая наваливающуюся слабость, кардинал хрипло спросил:
– Могу я поинтересоваться, отец Иннокентий, с чем связан ваш визит в Ватикан в столь знаменательный для нашей матери католической Церкви день, как Пасха?
Делая вид, что не замечает внезапно побледневшего лица статс-секретаря, гость безмятежно и благожелательно ответил:
– Естественно можете, ваше высокопреосвященство. Я привез, – настоятель Данилова монастыря низко поклонился Пию XI, – его святейшеству личное послание от местоблюстителя Патриаршего Престола, в котором последний предлагает начать сотрудничество между нашими Церквями в деле служения христианским ценностям, поставив дела Веры выше канонических разногласий. Особенно в сотрудничестве по этическому противодействию начавшим появляться кровавым режимам с античеловеческой сутью. И кстати, рассказал о многообещающих переменах, начавшихся в России, которые, как видится Московской Патриархии, покончили с зарождавшейся коммунистической диктатурой в моей стране. Диктатурой, забывшей основную заповедь Нового Завета: «Нет ни эллина, ни иудея…»
– Благодарю вас, отец-настоятель – внезапно прервал его Пий XI, до того внимательно слушавший обоих собеседников. – Я до последнего момента сомневался, как закончить одну мысль в сегодняшнем пасхальном послании. Вы натолкнули меня на правильный выбор. Эти слова я и использую.
Настоятель Данилова монастыря еще раз низко склонил голову:
– Это высокая честь для меня, ваше святейшество…
Первосвященник перевел взгляд на своего статс-секретаря:
– По церковным канонам вы, ваше высокопреосвященство, должны сейчас сопровождать меня. Надеюсь, как лицо, отвечающее за протокол, вы не будете против, чтобы я пригласил наших гостей присутствовать на балконе базилики Святого Петра во время папского послания?
Задыхающийся под прессом чужой воли главный помощник понтифика сразу увидел, откуда он сможет получить помощь. Толпа. Громадная толпа людей, с их взрывом эмоций, уже сейчас собравшаяся на пьяцца Сан-Пьетро, послужит ему. Он выпьет их эмоции до дна, а потом вспомнит, кто эти двое, и сокрушит их. Навяжет свою волю и заставит умереть в сладких грезах. Прекрасно, что странные монах и монахиня будут находиться рядом. Чем ближе объект, тем сильнее воздействие. Эта мысль придала существу по имени Эмилио Пачелли такую надежду, что он даже нашел в себе силы улыбнуться главе Ватикана:
