Кошка Филча не умерла, а только окаменела под действием какого-то проклятья. Я облазил все доступные справочники, но заклятья с такими характеристиками не нашел. Замораживающее заклинание подходило лишь на первый взгляд — оно было кратковременным и легко снималось. Миссис Норрис, однако, должна была дожидаться созревания мандрагоры для приготовления лекарственного зелья. Кто бы ни наложил на нее таинственное заклятье, он был очень сильным магом.
Впрочем, через некоторое время ажиотаж, связанный с кошкой Филча, поутих, и все вернулись к привычным заботам.
— Представляете, — как-то за завтраком сказал нам Флетчер, — сестра говорит, что Поттер может быть наследником Слизерина. Что это он открыл Потайную комнату.
— Смешно, — ответил Нотт. — Он на том месте случайно оказался, это и ежу понятно. К тому же, тогда бы он так легко не отделался от Дамблдора…
В это время в зал с шумом влетели совы. Перед Пирсом опустилась большая серовато-коричневая самка филина по имени Лета с привязанным к лапке посланием. На ней была надета удобная мягкая сбруя, не мешавшая летать, а к нагруднику прикреплен небольшой сверток. Пирс снял письмо и сверток, и Лета тотчас поднялась и покинула зал — она никогда не брала еду со стола.
— Слушай, а ведь это тебе, — удивленно сказал Пирс и протянул мне посылку.
— Мне? — я взял ее и прочитал на обертке: "Мистеру Л. Ди". Сверток был довольно тяжелым.
— А что там? — спросил я. Пирс развернул письмо и пробежал его глазами.
— Отец ничего не написал, — через некоторое время ответил он. — Только то, чтобы я тебе это передал.
— Давай, разворачивай, — сказал Нотт. Но я не хотел смотреть содержимое посылки в зале.
— Разверну, когда придем к себе, — ответил я. — Здесь не буду.
Позавтракав, мы отправились на трансфигурацию. Но едва мы поднялись на нужный этаж, как я был вынужден остановиться от нахлынувших на меня странных ощущений.
С некоторых пор я перестал носить палочку в кармане мантии. Прежде всего, это было страшно неудобно. Ее было некуда девать на занятиях в тренировочном зале, а просто положить палочку Левиафана на пол казалось мне в некотором роде кощунством. Поэтому несколько вечеров я посвятил изобретению специального крепления, удерживавшего палочку на руке и позволявшего легко выхватывать ее при необходимости. Крепление было похоже на шину, которую накладывают на сломанные конечности. Двумя мягкими кольцами оно обхватывало мое предплечье от кисти до локтя, а в специальные отверстия на этих кольцах вставлялась палочка. Это было удобно и имело лишь один недостаток — такое приспособление некрасиво растягивало рукав свитера, хотя под школьной мантией это было незаметно. Последнее время палочка просто кипела энергией. Я чувствовал ее даже тогда, когда она была вставлена в держатель и не касалась моей кожи. И сейчас, оказавшись в коридоре, ведущем к классу Макгонагалл, я испытал неожиданный прилив силы, но по сравнению со всеми предыдущими он оказался настолько мощным, что я был вынужден остановиться и прислониться к стене.
Сила захлестывала меня подобно волнам, распространяясь от палочки по всему телу. Это было дикое и невероятно приятное ощущение. Казалось, сейчас я могу сделать все, что только захочу, что у меня получится любое заклинание, пусть даже самое сложное. Меня распирало желание действовать…
Неожиданно в эту эйфорию вкрался шелестящий голос. Поначалу он звучал будто бы издалека, но довольно быстро приближался, становясь все громче и отчетливее. Чем ближе он становился, тем мощнее были исходившие от палочки волны силы. Голос шептал: "Голод и смерть… иди же… иди скорее… ждал слишком долго… убить… хочу убить…" Эти слова проникали прямо в мозг и сливались с переполняющими меня энергиями…
Кто-то тормошил меня за плечо. Я вдруг осознал, где нахожусь, и что меня окружают встревоженные одноклассники.
— Да что с тобой! — говорил Нотт, тряся меня за плечи и глядя в глаза. — Эй, очнись!
— Может, на него кто-то наложил заклинание зомби? — с опасением предположил Флетчер.
— Я в порядке, — пробормотал я, отлипая от стены. Палочка успокоилась, голоса больше не было слышно.
— Ну и как это понимать? — спросил Нотт. Мы продолжили наш путь в класс трансфигурации.
— Пока не знаю, — ответил я, пытаясь разобраться, что же только что произошло. — Вы ничего не слышали, когда мы там стояли?
— Кроме визга Паркинсон?
— Да. Чего-нибудь более странного.
— Нет, — сказал Пирс. — А ты слышал?
— Возможно…
Пирс не стал ничего уточнять, поскольку к тому времени мы уже добрались до Макгонагалл, встречавшей нас у входа в класс.
— Поторопитесь, — сказала она. — Сегодня у нас много работы.
Как и остальные преподаватели, последнее время профессор Макгонагалл была беспокойной и нервной. На трансфигурации я работал так же активно, как и на чарах, но сейчас, после происшествия в коридоре, было трудно не связать очевидные факты воедино. Палочка Левиафана вела себя странно, и мои магические способности были здесь не при чем. Если голос, который я слышал, действительно существует, то она среагировала именно на него — точнее, на его обладателя. Возможно, конечно, что голос был у меня в голове — к примеру, из-за переизбытка энергии, — но с какой стати палочке вдруг выкидывать такие фортели? Ничего подобного в книге, рекомендованной мне Флитвиком, описано не было.
Я размышлял над этим во время урока, стараясь по возможности контролировать интенсивность заклинаний, чтобы не разорвать несчастную мышь на клочки. Макгонагалл, тоже составившая индивидуальный план для нашей работы, задала мне послойную трансфигурацию — я должен был создать животное из обыкновенной кости: начать со скелета, постепенно наращивать сухожилия, хрящи, мышцы и завершить все это белой шкуркой. Анатомический атлас помог мне не слишком — сотворенная мышь едва ходила, хромала на обе передние лапы, а ее череп больше напоминал птичий.
— Для первого раза неплохо, — сказала Макгонагалл, косясь на ковыляющее по парте существо. — Только в следующий раз сделайте ее хотя бы в два раза меньше.
Для лучшего понимания анатомии я создал мышь полтора фута длиной, и в самый разгар моих экспериментов Пирс отсел за другую парту, сказав, что опасается, как бы мое чудовище не позавтракало его рукой.
Вечером я раскрыл сверток, присланный мне отцом Пирса. В нем оказался мешочек и письмо.
"Мистер Ди, — начиналось письмо, — я был чрезвычайно впечатлен тем подарком, что прислал мне Трент. У вас безусловный талант художника, и я не сомневаюсь, что, реши вы связать свою жизнь с искусством, вас ожидает большое будущее. У меня есть деловое предложение. Возможно, Трент рассказывал, что я коллекционер, в том числе и предметов искусства. Также у меня есть множество знакомых, которые могли бы быть заинтересованы в приобретении ваших работ. Я буду благодарен, если вы пришлете мне несколько своих рисунков — не обязательно подобной тематики, а тех, что сами сочтете интересными. Возможно, я или кто-нибудь другой приобретем их за достойную цену. В любом случае, даже если это предложение покажется вам неинтересным, напишите мне ответ и отправьте с Летой.
