Ника поглядела на Сергея, но тот не отреагировал на шутку. Молодой человек слушал, не пропуская ни единого слова, побелевшие губы были плотно сжаты, глаза смотрели куда-то вдаль.
– И еще потому, что вы были с Мишей Ахилло, – поспешила добавить Ника. – А познакомились мы с вами тоже в театре, но уже в Большом, на «Аиде». Миша вас тогда представил как своего начальника, а вы еще шутили, что заставляете его по утрам делать гимнастику…
Пустельга кивнул, и Ника вдруг поняла, что ему больно – физически больно.
– Потом мы встретились еще раз – последний. Кажется, это было в самом начале ноября. Вы шли но набережной, была очень плохая погода…
Виктория Николаевна помолчала, затем все же договорила:
– Я еще тогда удивилась. Это случилось почти в том же месте, где я когда-то встретила… одного моего друга. Странное совпадение…
– У вас хорошая память. – Пустельга встал и машинально одернул гимнастерку. – Спасибо. Может, еще увидимся…
Ника хотела ответить, но Сергей приложил руку к козырьку и быстро зашагал в сторону больших ажурных ворот, ведущих к Главной Площади. Виктория Николаевна вспомнила их встречу на набережной. Тогда Сергей тоже выглядел невеселым, но его глаза были другими – живыми, яркими. Что они с ним сделали? Может, и в этом был замысел тех, о ком говорил Сергей? Ее хотели напугать – по-настоящему, до потери воли. Это почти удалось. Пустельга прав, шансов мало. Правда, он говорил, что в какой-то момент… Что это могло значить? В какой-то момент она станет свободной, неподвластной этим убийцам. Наверно, на что-то подобное надеялся Флавий, даче не послал бы ее почти на верную гибель. Все они – и Сергей, и Флавий, и даже старый священник, видевший Нику первый раз в жизни, – почему-то уверены, что она справится. Ника грустно усмехнулась – ей бы такая уверенность не помешала.
В одном Пустельга прав: они не всесильны, иначе ни к чему такие сложности. Значит, шанс все-таки есть. Пустельга говорил о мести, но Ника не желала никому мстить. К чему? Это ничего не изменит, да и не отомстишь всем, творившим зло. Ее дело проще – и одновременно куда опаснее. Что ж, по крайней мере, что-то стало понятнее. Пока игра идет по чужим правилам. Пусть, она подождет…
Ника почему-то представляла, что за нею приедет огромная черная машина, такая, как у Флавия, но обязательно с зашторенными окошками. Там будут трое, или даже четверо, верзил в плохо сшитых штатских костюмах с револьверами под мышкой, ее грубо возьмут за руку, возможно даже толкнут… Потом – кабинет с обязательным портретом усатого Вождя, лампа, направленная в глаза…
Все вышло иначе. Машина действительно оказалась большой, но не черной, а белой, без всяких шторок. В ней были двое – молчаливый шофер и симпатичный молодой человек, безупречно одетый и столь же вежливый. Никто не проверял документы. Нику пригласили занять место на заднем сиденье, и сопровождающий легко тронул шофера за плечо.
Ехали, как она и ожидала, к Центру, прямо к Большому Дому. Но случилось неожиданное: авто затормозило возле Исторического музея, у одного из запасных выходов. Виктория Николаевна удивилась но без возражений прошла в предупредительно открытую дверь. Тут же вспомнилось: здесь работал Орфей. Интересно, бывал ли он в этом подъезде? Она ожидала увидеть пыльную лестницу, ведущую вверх, но вместо этого за дверью оказался пост охраны трое крепких молодых людей в форме с лазоревыми петлицами – такими же, как у Пустельги. Ника уже знала: это люди из госбезопасности. Похоже, наркомат Ежова действительно не имел отношения к ее делу.
Молодой человек лишь кивнул, не став показывать никаких документов, но этого оказалось вполне достаточно. «Лазоревые» стали по струнке, пропуская прибывших. Прямо за порогом действительно была лестница, но вела она не вверх, а вниз. Не успев удивиться, Ника шагнула вперед, услыхав за спиною предупредительное: «Осторожнее, эскалатора, И тут же ступеньки двинулись бесшумная лента заскользила куда-то под землю. Виктория Николаевна схватилась рукой за поручень, оглянулась и с удивлением поняла, что находится в метро.
Все было как и положено: два эскалатора, мягкий свет фонарей и глубокая наклонная шахта. Правда, из эскалаторов работал лишь один – тот, по которому они спускались. Похоже, техника включалась индивидуально – для каждого пассажира отдельно.
Внизу блеснул свет – приближалась платформа. Ника поискала глазами название станции и с удивлением прочла: «Исторический музей». Странно, о такой станции, да еще в центре города, ей слыхать не приходилось. Может, новая, только что открытая линия? Нет, не может быть, здесь бы толпилось полно народу! Между тем платформа была пуста, лишь двое аккуратных парней все с теми же лазоревыми петлицами прохаживались возле эскалатора.
Сойдя с последней ступеньки, Виктория Николаевна растерянно оглянулась, но сопровождающий уже был рядом. Вежливо улыбнувшись, он кивнул в сторону одной из платформ. Итак, предстояло ждать поезда. Ника взглянула на табло, где обычно высвечивалось время, но вместо этого увидела большую цифру «14». Спрашивать она не решилась, достаточно и того, что они находились на никому в Столице неведомой станции метро, собираясь куда-то ехать. Очевидно, не в сторону центра: Главная Крепость – рядом, туда вполне можно дойти пешком.
Поезд появился минуты через три. И вновь Ника удивилась: он был похож на обычный, но имел всего два вагона. Двери бесшумно раскрылись, сопровождающий кивнул, и Виктория Николаевна поспешила войти. Она оглянулась, пытаясь найти привычные сиденья, но внутри вагона все выглядело необычно:
вместо сидений стояли несколько мягких кресел и небольшие столики. Ника присела, двери негромко хлопнули, поезд тронулся. Сопровождающий вновь улыбнулся и, не говоря ни слова, указал на лежавшие на столике свежие газеты. И вновь Виктория Николаевна поразилась: часть газет оказались иностранными – на немецком, английском и даже китайском языках. Интересно, для кого предназначался этот поезд? В большевистской Столице отнюдь не поощрялось чтение «Таймс» или «Фолькишер беобахтер». Ника взяла свежий номер «Фигаро» и стала с интересом просматривать заголовки. За этим занятием прошло несколько минут, и тут она сообразила, что поезд идет без остановок. Может, на этой линии нет промежуточных станций? Она подождала пару минут и заметила промелькнувшие за окнами огни платформы. Нет, станции были, но поезд не собирался останавливаться. Похоже, секретное метро ходило по заказу.
Ника успела проглядеть несколько заметок о последних смотрах мод в Париже, когда поезд слегка качнуло и вагон остановился. Виктория Николаевна встала, с сожалением положив «Фигаро» обратно на столик. Сопровождающий, ничего не сказав, поднял газету и, чуть поклонившись, вручил ее Нике. Отказаться она не решилась.
Платформа была совершенно такой же, как и первая, – пустой, с двумя крепкими парнями в «лазоревой» форме на перроне. Эскалатор стоял, но как только Виктория Николаевна и вежливый молодой человек приблизились, черная лента бесшумно заскользила вверх. Ника быстро оглянулась, надеясь заметить название станции, но так и не сумела. Либо она смотрела не в ту сторону, либо эта станция, в отличие от «Исторического музея», была безымянной.
Эскалатор доставил Викторию Николаевну в небольшое помещение с обязательной охраной; на этот раз наверху сторожили не двое, а целых пятеро. Тут уж пришлось показывать документы. Нике – захваченный из дому паспорт, а молодому человеку – маленькую темно-красную книжечку. Их пропустили без звука, сделав какую-то отметку в списке, имевшемся у старшего. Теперь надо было идти вперед – в подземный тоннель, освещенный большими, горевшими синеватым светом фонарями. Конец тоннеля терялся где-то вдали, но долго идти не пришлось. Метров через пятьдесят молодой человек кивнул в сторону небольшой запертой дверцы в стене. Ника послушно подошла ближе, сопровождающий вынул ключ и открыл замок. За дверью оказался лифт. Викторию Николаевну удивило количество кнопок: их было не менее трех десятков, но молодой человек, чуть подумав, нажал не одну, а сразу четыре. Очевидно, каждому этажу соответствовал определенный шифр.
Она так и не поняла, куда направляется лифт – вверх или вниз, плотные двери не давали выглянуть, к тому же кабина двигалась быстро, но очень мягко. В конце концов Ника решила, что они все-таки направляются вверх. Если это так, то за эти недолгие минуты они должны были подняться примерно до уровня десятого этажа. Подобных зданий в Столице почти что и не было, но Виктория Николаевна тут же сообразила; тоннель, откуда они начали путь, мог находиться глубоко под землей.
Двери кабины бесшумно растворились, за ними оказался темный, освещенный небольшими тусклыми лампочками коридор. По бокам – двери, одна за другой высокие, обитые черной кожей. Все они казались запертыми, во всяком случае из них никто и не вышел, пока Ника шла по коридору. Все вокруг выглядело пустым, словно хозяева куда-то ушли. Что это могло быть? От мужа Ника слыхала, что под Столицей построен целый город, где находятся запасные центры управления на случай войны, бомбоубежища, склады и даже тайник для нетленных останков Ленина. Может, она попала в один из таких центров, пока еще пустующих? Коридор казался бесконечным, но вот наконец они подошли к одной из дверей, как две капли воды похожей на все остальные. Ни таблички, ни номера не было, но молодой человек не сомневался ни минуты, даже не стал стучать, просто толкнул дверь рукой и вежливо уступил дорогу.
