прокомментировал Друг. – Они не знают про Зеркальный щит.
– А мы их удивим, – ответил Федор. – Как вас зовут? – спросил у незнакомца. – Мне нужно как-то обращаться.
– Я Жан, – ответил тип.
– Скорее – Ганс, – Федор ухмыльнулся. – Ну, может, Фриц, Алоис, Йоган. Короче, дойч.
– С чего вы взяли?
– Выговор германский, «р» жесткое, французы произносят его мягче.
– Я из Эльзаса[4], так что Жан. Француз.
– Пусть так, – пожал плечами Федор. Дальше он молчал.
Автомобиль доставил их к особняку, где замер у крыльца. Жан выскочил наружу и встал у дверцы.
– Выходите, князь!
– Нет, – ответил Федор. – Приведите Оболенскую. Я хочу видеть, что она не пострадала.
– Выходите!
Жан вытащил из кармана «браунинг» и направил его на Федора.
– Стреляйте! – он откинулся на спинку. – С патроном сами будете беседовать?
– Шайзе! – выплюнул эльзасец и велел шоферу: – Присмотри за ним!
Сунув пистолет в карман, он поднялся по ступенькам и скрылся за дверью. Там, поднявшись на второй этаж, сообщил о разговоре главарю.
– Князь показывает зубки? – усмехнулся тот. – Он не знает с кем имеет дело. Но мы не будем открывать все карты сразу. Покажите ему женщину, а затем ведите ко мне. Возможно, он чего-то и задумал, потому будьте настороже. Отто тоже пусть идет. Оружие держите наготове. Маги закрываются щитом, но огня трех пистолетов, да еще в упор он вряд ли выдержит. Выполняйте!
В самом деле Федор ждал другого.
– В доме трое, – сообщил вернувшийся с разведки Друг. – Считая этого эльзасца. С шофером – четверо. Варвара заперта в подвале. Она в наручниках, но вроде бы не пострадала. Что будем делать?
– Сначала побеседуем, – ответил Федор. – Потом посмотрим.
Ждал он недолго. Дверь дома распахнулась, на крыльцо вышли Жан с Варварой. Федор вылез из машины.
– Простите меня, князь! – сказала Оболенская. – Мне сообщили, что вы разбились в аппарате. Предложили подвезти в больницу. В машине вот надели, – она показала скованные руки.
– Девчонка – молодец! – восхитился Друг. – Держится уверенно.
– Мы потом поговорим, – ответил Федор. – Залезайте в автомобиль и ждите меня здесь.
– Мы так не договаривались… – начал было Жан, но наткнулся на ледяной взгляд Федора и замолчал.
Варвара сбежала по ступенькам и запорхнула в автомобиль. Федор закрыл за ней дверцу. Жан в свою очередь сказал что-то водителю. Тот вылез из машины и вытащил из-под кожаной тужурки «маузер» с укороченным стволом. Жан, в свою очередь, достал свой «браунинг».
– Идите, князь! – указал стволом на дверь.
Федор пожал плечами и двинулся в указанном направлении. В прихожей к ним присоединился третий тип с «маузером» в руке, но со стволом стандартной длины. Под прицелом трех пистолетов Федор поднялся по лестнице на второй этаж. Там его ввели в просторную комнату, судя по мебели, кабинет. Здесь за письменным столом у окна восседал главарь этой шайки – мужчина с холеным, породистым лицом. Выражение его было надменным.
– Проходите, князь! – сказал главарь и указал на стоявший перед столом стул. – Bitte setzen Sie sich![5]
– Danke[6], - ответил Федор и занял предложенное место.
– Говорите по-немецки? – продолжил главарь.
– Я, – кивнул Федор.
– Используем этот язык, – сказал собеседник. – Мне так проще. Буду откровенен. Для начала представлюсь: офицер германского Генерального штаба Фридрих фон Бюлов. Прибыл во Францию с особой миссией.
– Князь Юсупов-Кошкин, – подхватил Кошкин. – Капитан Российской армии.
– А еще кавалер ордена Святого Георгия, – тонкие губы фон Бюлова тронула улыбка. – Герой сражения под Гродно. Мы о вас многое знаем, князь.
– Напыщенный гусак! – хмыкнул в голове Федора Друг. – Если б знал, сюда не притащил бы. Немцы, мать их так. Гонору выше крыши. В моем мире они посчитали, что легко справятся с Россией и союзниками. Дескать, армия у них – ого![7] В результате огребли по полной. Через двадцать лет пытались повторить – опять мордой сунули в говно. Ничего, мы их научим.
– Что молчите, князь? – спросил фон Бюлов.
– Жду, пока вы объяснитесь, – хмыкнул Федор. – Для чего похитили княжну Оболенскую, да еще надели ей наручники? У германских офицеров принято такое обращение с женщинами? Или они лишь с ними не боятся воевать?
– Не забывайтесь, князь! – фон Бюлов сжал кулак. – Прекращайте дерзить! Вы не в том положении. Ваша жизнь и жизнь вашей спутницы у меня в руках.
– Так бы сразу и сказали, – пробурчал Федор. – Вот что, фон Бюлов. У меня в кармане портсигар с папиросами. Ваш подручный не дал мне допить кофе, покурить не получилось. Я могу сделать это сейчас? С посторонней помощью, разумеется, руки у меня скованы.
Немец на мгновение задумался.
– Гут, – кивнул. – Жан, дай ему закурить. Отто, Курт держите его на мушке. Надеюсь, князь, вы не станете совершать глупости? Нам известно, что вы – кинетик и легко двигаете предметы. Со скованными руками это затруднительно, но вы можете попытаться. В этом случае мои подчиненные будут стрелять.
– Глупости совершать не буду, – заверил Федор.
Подошел Жан, достал из кармана пленника портсигар, вытащил из него папиросу и помог ему закурить.
– Пепельницу придвиньте, – попросил Федор. – Меня учили не сорить на ковер. Здесь он, похоже, дорогой.
– Персидский, – уточнил фон Бюлов. – Помоги ему, Жан.
Немец поставил перед Федором тяжелую мраморную пепельницу.
– Данке, – сказал Федор и стряхнул в нее пепел с папиросы. – Слушаю вас, герр фон Бюлов.
– У меня к вам несколько вопросов, – начал немец. – Отвечаете честно, и мы расстанемся без последствий. Слово офицера.
– Задавайте, – согласился Федор.
– С какой целью вы прибыли в Париж? С кем из французских офицеров встречались и о чем с ними говорили? Для чего ездили на стрельбище? Для чего заказали Ньюпору самолет и с какими переделками?
– Вы неплохо информированы, – хмыкнул Федор.
– Мы разведка Генерального штаба, – осклабился фон Бюлов, – и умеем работать.
– Отвечая на ваши вопросы, я раскрою военные секреты, то есть совершу измену, – произнес Федор. – Меня ждет виселица, в лучшем случае – расстрел. Так что лучше промолчу.
– Все равно расскажете, –
