— Сергей Сергеевич, не сомневайтесь, лично с лейтенантом Шубиным лазили на штабель, вскрывали укупорки, все так и есть… они, родимые….
— Да, Валериан Григорьевич, а как так могло получиться, что контейнеры с боеприпасами были загружены без обычных мер учета и безопасности? Вы же лично отвечали за погрузку.
— Ага, привозят три контейнера, с накладной, но без описи, в накладной указано БК и масса… по 27 тонн. Где опись — у начштаба, грузи быстрее — вокзал отходит. На снаряды то бумаги заранее пришли, а это, засекретили гады.
— Ладно, не волнуйтесь так, Валериан Григорьевич, давайте посмотрим, что у нас там с артиллерией… так снаряды для АК-130, осколочно-фугасные, полубронебойные и зенитные, вот Иванов обрадуется то, аж целых два контейнера… еще два контейнера стомиллиметровых снарядов для АК-100 и один контейнер тридцатимиллиметровых осколочно-фугасных для АК-630, так глубинные бомбы РГБ-60, богато живем
В этот момент, зуммер корабельного переговорного устройства прервал размышления командира.
— Да! Карпенко! Очень хорошо, сейчас буду! — Карпенко скинул файл на свой ноутбук и отдал флешку капитану третьего ранга Алексееву. — На радаре засекли, что мы догоняем какой-то корабль. Ты, это, Валериан Григорьевич, давай, двигай к себе на "Вилков", а то сейчас гонки начнутся. За инвентаризацию, благодарность вам и рукопожатие перед строем… теперь после японцев пусть приходят бритты, мы блин подождем!
— Что, что? — уже переступив через комингс, капитан третьего ранга Алексеев недоуменно обернулся.
— Да так, анекдот один, идите, идите. — Проворчал Карпенко, натягивая китель. — Просто теперь стало ясно, что мы, на горе нашим врагам, больше всего, что может плавать в этих водах.
В рубке уже царила сдержанная суета.
— Что у нас там? — Капитан первого ранга Карпенко обвел глазами горизонт, заметив градусах в десяти правее курса легкий дымок.
— Пока не понятно, — отрапортовал старший в рубке офицер — капитан второго ранга Леонов, командир БЧ-1, - судя по отметке на радаре трамп от восьми до двенадцати тысяч тонн, точнее сказать нельзя, скорость сближения десять-одиннадцать узлов, значит скорость цели, пять-шесть.
— Так, Александр Васильевич, не будем зря пугать мальчика. Дайте сигнал на "Принцессу Солнца", пусть разгоняют машины на полную мощность, а мы укроемся в тени их корпуса. Выйдем только тогда, когда рассмотрим: кто это такой, какой несет флаг, и уже надо будет класть эту посудину в дрейф. А то на пяти узлах экономическим ходом и японский или британский броненосец может идти.
— Если японец, топим торпедой, молча и без предупреждения, это, Сергей Сергеевич и ежу понятно. Только вот, насколько я помню все японские броненосцы сейчас под Порт-Артуром, и никакой неучтенный нигде не завалялся. Насчет чилийцев пока вроде разговора нет. Гарибальдийцы тоже уже в Йокосуке, да и подошли они туда через Индийский океан, а не через Тихий. Панамский канал еще только строится. Вот когда построят, то будет в этих водах судов, как кошаков в мартовский день на крыше. А сейчас, бритты, немцы и французы свои корабли водят по большей части через Суэцкий канал…. Мимо мыса Горн это как то далековато.
— Так вы, Александр Васильевич, считаете, что это может быть американский или японский трамп? Хорошо! Но, береженого — Бог бережет. Покажемся им только в самый последний момент.
С левого борта, почти впритирку, примерно в полутора кабельтовых, "Трибуц" обгоняла "Принцесса Солнца".
— Кто там такой Шумахер! — матюкнулся Карпенко, — Пусть орлы-морпехи от души накостыляют этому му…ку по шее.
— Сергей Сергеевич, вон гляди, — капитан второго ранга указал на палубу "Принцессы Солнца", где из рубки вывалились двое, какой-то матрос, скорее всего рулевой и рыжий капитан Голдсмит, — свой же кэптен матроса пиз… виноват, воспитывает! Да как лихо, руками и ногами….
— О времена, о нравы! — вздохнул Карпенко, — пожалуй, так ему от своих достанется больше, чем от наших морпехов. Только вот кто у них там за штурвалом стоит?
— После капитана его еще и в кубрике обработают… — Леонов сдвинул фуражку на затылок. — А за штурвалом наверняка мичман Городецкий, помните, вы откомандировали туда его и двух наших старшин, для контроля за этим корытом. Чтобы один из них всегда находился в рубке. В случае боевой тревоги, вне зависимости от графика, в рубке всегда товарищ Городецкий. — Он немного помолчал, — Ну, вот, они нас обогнали. — Командир БЧ-1 положил руку на плечо рулевого. — Занимай место в ордере чуть сзади и левее. Выравнивай скорости, сохраняй дистанцию не дальше кабельтова. Все время держи пакетбот между нами и целью. Тогда за дымным шлейфом пакетбота мы будем для цели не видны.
— Товарищ капитан первого ранга, — раздался голос мичмана, старшего планшетной группы, — разрешите обратиться… — Карпенко резко махнул рукой, показывая что в боевой обстановке можно и без некоторых церемоний. — Товарищ капитан второго ранга, скорость сближения с целью — пятнадцать узлов, ожидаемое время перехвата — два часа!
— Ну, ничего товарищи, — Карпенко вышел на крыло мостика, и закурил, — два часа мы подождем….
3 марта 1904 года. 14–55 по местному времени.
Тихий океан, 32 гр. СШ, 151 гр. ВД.
Мостик БПК "Адмирал Трибуц"
Капитан первого ранга Карпенко поднял к глазам бинокль. Большой однотрубный пароход тысяч на десять тонн был уже отчетливо виден невооруженным глазом. Но в бинокль был хорошо виден и кормовой флаг — красное пятно на белой простыне, что флотские остряки прозвали "прощай девственность".
— А что ж ты такой грязный, братец, — подумал Карпенко, — неужели ты угольщик?
— Александр Васильевич, — Карпенко опустил бинокль, — это японец, давай сигнал на "Принцессу Солнца", пусть примут чуть влево. А ты, бери вправо, и полный ход, все двадцать девять узлов, будем брать. Да, поднимите сигнал флагами: — "Приказываю остановиться и лечь в дрейф", сначала попробуем по-хорошему.
Заметив русский военный корабль, японский угольщик не только не сбросил ход, но еще и прибавил пару узлов. По густому дыму, повалившему из единственной трубы, было очевидно, что изнемогающие от напряжения худосочные кочегары из последних сил бросают в ненасытные топки уголь.
— Не отвечает, Сергей Сергеевич. — Старший штурман резким движением сбил фуражку на затылок, — Упрямый, как баран!
— Сам вижу, ну-ка, БЧ-2 выстрел из сотки прямо по носу. — Дымное облако от разрыва зенитного снаряда ветер снес в сторону, но японский пароход продолжал упрямо пытаться скрыться.
— Состязания Ахиллеса с черепахой, ну-ну… — Карпенко обернулся к стоящему за его спиной командиру взвода морских пехотинцев. Значит так, товарищ старший лейтенант, эти придурки возомнили о себе бог знает что. Бери оба катера и иди на перехват, если будет вооруженной сопротивление, мы вас прикроем из шестьсот тридцатых. На судне японцев зря не убивай, но действуй без лишнего риска, для меня будет симпатичнее труп японского матроса, чем твоего морпеха. Успеха!
