— И ты дурак, Иона Эммануилович, — Берзин повернулся к Якиру, который пришел в себя немного раньше, сидел молча, только бросал на нас недобрые взгляды, — потому что высмеиваешь Усача в постели своей любовницы. Нашел, балбес, чем в постели заниматься. Видишь, я и это про тебя знаю, хотя у меня фронт работ другой. А что о тебе знает твой начальник особого отдела, догадываешься?
— И вы совсем не Сократы. — Старик ткнул пальцем в оставшихся троих. — Вы встречаетесь вместе чаще, чем вам положено по службе, вот как сегодня. И даже не скрываете свои встречи. А из этого делаются вполне определенные выводы людьми Менжинского.
Старик несколько секунд помолчал, потом хищно проговорил:
— Хотите, я вас удивлю, соколы ощипанные?
Он открыл портфель, который я ему передал, достал папки и швырнул их прямо под ноги сидящей на стульях пятерке:
— Нате, читайте. Только не обмочитесь от страха. Заговорщики, мля…
* * *
Председателю ОГПУ СССР при СНК СССР
тов. Менжинскому В. Р.
Докладная записка N 111/34 (выписка).
Экз. единств. Сов. секретно
Тема: «Седой»
Дата: 29.05.33 г.
…От лица, заслуживающего доверие, стало известно, что:
участились случаи посещения «Седым» объекта «Тупик». Посещения коррелируются со звонками на правительственный телефонный номер «Седого» невыясненного абонента. Службе прослушивания не удается ни идентифицировать номер исходящего звонка, ни прослушать сами разговоры.
По заключению технической службы, в разговорах с «Седым» абонентом используется неизвестная нам технология криптирования человеческой речи, а также оборудование по отсечению прослушивания. Аналитическим отделом выявлена вероятность в 73 процента присутствия указанного оборудования на территории объекта «Тупик»…
…В свете вышеизложенного, с целью негласного осмотра объекта и получения дополнительной информации по «Седому», прошу вашего разрешения на акцию в отношении «Тупика».
Начальник Секретно-политического отдела ОГПУ СССР при СНК СССР Молчанов Г. А.
Резолюция.
Акцию разрешаю, с задействованием легенды «Вор».
Менжинский В. Р. * * *
С недавнего времени крыса облюбовала этот тупичок напротив больших железных ворот. Тут было тепло днем, потому что сюда заглядывало солнце, и было так приятно полежать под его лучами на куче отбросов. Крыса и сейчас лежала на них, провожая взглядом отъехавший от ворот автомобиль. Но внезапно она подняла голову, поводила носом в воздухе, как будто принюхиваясь к чему-то, потом попятилась назад и исчезла среди куч мусора.
Через три часа, когда гости закончили знакомиться с нашей дезой, вид у них был, надо сказать, совсем не бравый. Им и так сегодня досталось, а тут они совсем заскучали. Правда, не все. Тухачевский и Якир все же держались хорошо. А вот трое других окончательно скисли. Но тут кому хочешь плохо станет, когда он узнает, что он давно и плотно сидит «под шляпой» Службы безопасности, и что Усачу остался только один шаг до выяснения истины. Подозрения, следуя логике дезинформации, были настолько сильны, что Сталин дал команду с вероятными заговорщиками не церемониться и принял решение сам сделать первый ход. Из документов, составленных «программистами», следовало, что превентивные аресты будут проводиться в последний день XVII съезда РКП(б), 10 февраля 1934 года. Основная идея поведения Сталина в отношении путчистов заключалась в том, что до ареста он будет демонстрировать заговорщикам все более и более возрастающее доверие. Для этого на съезде все руководство вероятного заговора предлагалось ввести в кандидаты и члены ЦК ВКП(б). В папках, которые Берзин швырнул заговорщикам, было все. И стенограммы разговоров Сталина с Менжинским и Молчановым — начальником Секретно-политического отдела, и распечатанные перехваты телефонных разговоров Менжинского с руководителями особых отделов округов в отношении подозреваемых. Прилагались копии документов о добровольном сотрудничестве секретарей и помощников путчистов с Секретно-политическим отделом ОГПУ, копии их доносов в Контору. Отдельным вложением шли фотоотчеты о встречах на конспиративных квартирах с указанием времени и даты. И даже записи таких разговоров. Заговорщикам был продемонстрирован хорошо сделанный макет магнитофона на проволоке, размером со шкаф, который подготовили «программисты».
Я внимательно наблюдал, как ведут себя наши гости. Знакомиться с документами все закончили почти одновременно. Но вот реакция на прочитанное и прослушанное у всех была разная. Трое из них: Корк, Егоров и Уборевич — выглядели подавленными. Однако Якир с Тухачевским среагировали иначе. Они оба сейчас напоминали загнанных в угол крыс. И это было плохо. По прогнозам «психологов», все пятеро должны были сломаться. Но если поведение троих подтверждало сделанные выводы, то эта двойка явно выходила за рамки схемы. По-видимому, с ними придется импровизировать. Мои подозрения не замедлили подтвердиться. Замнарком, до этого в который раз рассматривавший фотографии встреч своего помощника с начальником особого отдела наркомата, решительно их отложил. Потом задумчиво посмотрел на Старика, бросил в мою сторону тяжелый взгляд, по-видимому, что-то для себя решая, поиграл желваками и, указав на меня подбородком, произнес:
— Я так понял, это тот твой пес, который все вынюхал, Ян Карлович?
«Каков, а? — подумал я. — На лету все схватывает».
Между тем Тухачевский продолжил:
— Нам надо предметно поговорить, Ян. Без чужих ушей. Они пусть уйдут, — он кивнул головой в сторону моих людей, — а этот может остаться. Если он руководил поиском документов, то может пригодиться.
Я оторопел от такого нахальства. Интересный экземпляр попался. Он что, не понимает, в какой ситуации находится, или так уверен в себе?
Берзин, по-видимому, тоже сообразивший, что вся схема беседы, которую мы готовили, летит к чертям, в ответ на такую наглость нехорошо улыбнулся.
— Никто никуда уходить не будет, Миша. Ты или начинай говорить то, что хотел, или тебя сейчас снова заставят «петь». И учти, я цацкаться с тобой не собираюсь. У меня для этого нет ни времени, ни желания.
Вероятно, до замнаркома что-то дошло, поэтому он уже более миролюбиво произнес:
— Прежде чем начать говорить, я бы хотел для себя уяснить, каким образом он, — Тухачевский снова кивнул в мою сторону, — на ЭТО все вышел?
