� Он ушел? � прошептал я.
� Конечно нет, � ответил Кристиан. � Он ждет, слушает. Он уже два дня преследует меня, от самых глубоких областей. И он не сдастся, пока я жив.
� Но почему, Крис? Почему он пытается убить тебя?
� Это мифаго старика. Он возродился в самом сердце леса, но был слаб и не мог оттуда выйти, пока я не появился и не дал ему еще больше силы. Старик создал его из своего собственного сознания, своего эго. И, бог мой, Стив, он настолько ненавидел нас, что передал эту ненависть Урскумугу.
� И Гуивеннет... � сказал я.
� Да... Гуивеннет... � эхом отозвался Кристиан, говоря необычайно мягко. � Так он думал отомстить мне. Если бы я дал ему хотя бы пол шанса...
Он привстал и вгляделся во тьму через ветки терновника. Я слышал далекое непрерывное движение и мне показалась, что я различаю внутри его слабый звериный рев.
� Но он же не сумел создать этот мифаго.
� Он сам так думал, � ответил Кристиан. � Интересно, что бы он сделал, если бы увидел свое творение. � Он опять присел. � Эта тварь, она как вепрь. Частично вепрь, частично человек, есть и элементы других диких зверей. Она ходит прямо, но бегает как ветер. И раскрасила лицо белым, чтобы походить на человека. Не представляю, из какого она века, но в одном я уверен: она жила задолго до человека � во всяком случае того, что мы называем �человеком�; она происходит из времени, когда человек и природа были близки до неразличимости.
Он коснулся моей руки, очень неуверенно, как если бы боялся связаться�с тем, от чего ушел так далеко.
� Ты сейчас побежишь, � сказал он, � и беги прямо к опушке. И, выйдя из леса, ни в коем случае не возвращайся. А я... увы, мне уже не выйти. Меня держит в лесу что-то в моем сознании, как если бы я сам стал мифаго. Не возвращайся, Стив. Долго. Очень долго.
� Крис... � начал было я, но опоздал. Он выпрыгнул из ямы и побежал прочь. Спустя несколько мгновений у меня над головой промелькнул огромный силуэт, гигантская черная нога приземлилась в нескольких дюймах от моего застывшего тела и исчезла в долю секунды. Я выбрался из ямы и побежал. На бегу я оглянулся и увидел, что тварь, услышав меня, тоже оглянулась. Какое-то мгновение мы глядели друг на друга, а потом оба помчались в лес, в разные стороны. Но за это время я успел рассмотреть лицо, нарисованное на черной морде вепря.
Урскумуг открыл рот и заревел, и, казалось, отец злобно посмотрел на меня.
ВТОРАЯ ЧАСТЬ
Охотники в Глуши
Один
Однажды утром, ранней весной, я обнаружил пару зайцев, свисавших с крюка в кухне; на желтой стене под ним была нацарапана буква �К�. Подарок повторился спустя две недели, но потом ничего, много месяцев.
И все это время я не заходил в лес.
За долгую зиму я раз десять перечитал дневник отца, так же глубоко изучив тайну его жизни, как он сам изучил тайну бессознательной связи с первобытным миром леса. В его беспорядочных записях я нашел много рассуждений о опасном чувстве, которое � однажды � он назвал �мифологическим идеалом эго�: такое состояние ума создателя, которое может повлиять на форму и поведение создаваемых мифаго. Отец осознавал опасность, но, спросил я себя, полностью ли понимает Кристиан тонкие оккультные процессы, идущие в лесу. Из темноты и боли отцовского сознания торчала только одна нить � девушка в зеленой тунике, обреченная на беспомощность в лесу, что противоречило ее естественной форме. Однако теперь � если она появится снова � ею будет управлять сознание Кристиана, а у него нет предвзятых идей о женской силе или слабости.
