* * *
Гельмут Руппель и в самом деле придавал большое значение взаимодействию с подчиненными. Ему казалось, что важно проинформировать каждого солдата, ведь любой из них мог помочь заметить нечто важное, упущенное другими. При поиске артефактов наблюдательность среди личного состава требовала развития. Потому Руппель регулярно проводил беседы с подчиненными, в общих чертах рассказывая о предметах их поисков. Гельмут интуитивно чувствовал тесную связь мистического исчезновения местных крестьян с возможным наличием артефактов древней цивилизации в этом районе. Потому он и организовал базовый лагерь близко к месту странного происшествия.
Внезапно гауптштурмфюреру доложили, что пропал рядовой Ганс Гельт. Он был одним из дежурных по кухне, и повара отправили его в лес с заданием набрать грибы для того, чтобы внести в рацион разнообразие. Хотели сначала отправить другого солдата, но Гельт начал спорить, что лучше разбирается в грибах, да и наберет их быстрее. Взяв корзинку, он углубился в лес и пропал там. Этот факт, конечно, был нарушением инструкций. Ведь в одиночку ходить в лес на оккупированной территории военнослужащим запрещалось. Гельмут подумал, что и сам неоправданно подвергал свою жизнь опасности во время прогулки в одиночестве к водопаду. Это, конечно, было мальчишеством, желанием Гельмута доказать самому себе, что он ничего не боится.
Прочесывание местности пехотной цепью ничего не дало. По радио вызвали егерей со служебными собаками, которые приехали на грузовике в течение получаса. И немецким овчаркам удалось взять след. Он вел в сторону водопада. Следопыты докладывали, что на рядового Гельта, судя по следам, напали трое. И следы их терялись за водопадом на берегу возле скал. Опять на том же месте, где до этого потеряли следы трех сотен крестьян. И это уже не могло быть простым совпадением. Руппель выехал на место сам.
Подход к этим скалам оказался труднодоступным. Пришлось оставить машину на дороге, продираться вместе с солдатами через кусты и спускаться по скользкой узкой тропе вниз, пользуясь уступами в скалах в качестве неудобных и опасных ступенек. Внизу река от водопада быстро несла воду сквозь небольшое расширение пространства. Прибрежные скалы в этом месте, разбитом за тысячи лет падающими струями, немного расступались, создавая береговую полоску, которой не имелось дальше, где речной каньон вплотную стискивал быстрый поток с двух сторон. Наклонные стволы деревьев нависали над берегами, создавая причудливую игру теней. Но это не помешало Гельмуту сразу же обратить внимание на вертикальную расщелину в скале. Причем, взгляд Руппеля притянуло странное чувство, будто бы некто смотрит на него оттуда, из ее глубины. А прямо перед этой скальной трещиной поисковые собаки начинали странно себя вести, теряли след и скулили.
Тут явно присутствовало нечто мистическое. Гауптштурмфюрер распорядился выставить охранение из автоматчиков, а сам остался на месте. Он потрогал края и внимательно осмотрел расщелину внутри, посветив в нее электрическим фонарем. В такое узкое пространство в гранитной стене не смог бы протиснуться ни один человек. К тому же, примерно в метре, в глубине, края расщелины наглухо схлопывались. И, те не менее, Руппель чувствовал, что не все так просто.
Посмотрев на это место под особым углом зрения, Гельмут уловил нечто странное. Такое он не чувствовал еще нигде. Внутри скалы пульсировали мощные потоки энергии. Он мысленно потянулся к ним. Но, энергия оказалась враждебной. Она обжигала. И Гельмут, почувствовав ментальный удар, сходный с тем, что люди чувствуют, случайно взявшись за оголенные провода, находящиеся под опасным напряжением, отскочил от расщелины, едва не выронив фонарик.
— Будем взрывать! — выкрикнул гауптштурмфюрер распоряжение.
Начальник экспедиции решил, что наличие расщелины и пропажа людей как-то связаны с тайнами Гипербореи. Гельмут подумал, что, взорвав трещину в скале на берегу, сможет узнать, куда делись люди. Он посчитал, что там внутри скалы, возможно, находится какой-то таинственно замаскированный вход в древнюю пещеру, в которой и прятались крестьяне вместе с партизанами. И, конечно, если добраться до древней пещеры, замаскированной каким-то странным образом, то, возможно, удастся заполучить что-нибудь очень ценное из древних артефактов Гипербореи. Ведь подобной пульсации ментальных энергий он еще нигде не встречал. Гельмут отчетливо чувствовал, что расщелина, определенно, была входом в неизвестное и загадочное пространство.
* * *
В это самое время с другой стороны от расщелины на совещание собрались майор Синельников, майор Васильев и профессор Игнатов. Видеонаблюдение позволяло им наблюдать за всем, что происходило со стороны временного сдвига в сорок первый год. И теперь, сидя перед мониторами в комнате с артефактом, Станислав Николаевич рассказал собравшимся, что они с бойцами узнали из допроса рядового немца, которого звали Ганс Гельт. Майор Синельников внимательно выслушал партизанского командира и сделал предварительные выводы:
— Значит, вкратце ситуация оказалась следующей. Подразделение немцев из Аненербе, размещенное в этом новом лагере за водопадом, предназначено не для военных действий, а для сбора, сохранения и изучения каменных следов древней страны Гиперборея и для сбора возможных сохранившихся остатков древних предметов и знаний гиперборейцев в Карелии. Но, как оказалось, начальник этой экспедиции, ко всему прочему, решил выяснить, куда странным образом делась большая группа местных крестьян, отправленных в лагерь. И этот начальник экспедиции решил, что пропажа людей связана с тайнами Гипербореи.
Вывод из полученной информации от «языка» следует такой, что деятельность этого гауптштурмфюрера Гельмута Руппеля, начальника экспедиции Ананербе, создает опасность обнаружения немцами прохода в наш новый мир временного сдвига и повреждения скалы взрывами. Отсюда вытекает необходимость скорейшего уничтожения экспедиционного лагеря вместе с рядовыми солдатами, офицерами и имеющимися учеными. Думаю, что это позволит остановить поиски немцев в опасном для нас направлении и сотрет информацию о поиске.
Глава 18
Гауптштурмфюрер Гельмут Руппель отдал приказ заминировать расщелину, но мгновенно это сделать было невозможно. Требовалось вначале хотя бы доставить взрывчатку из нового полевого лагеря. А еще нужно оцепить местность, выставив охранение на достаточном отдалении от места взрыва. Пока немцы выставляли оцепление на безопасном расстоянии, пока саперы приносили и закладывали заряды, внутри расщелины тоже не сидели без дела.
* * *
В просторной комнате, образовавшейся внутри скалы в том месте, где находился артефакт, и которая сделалась не просто лабораторией, а и центром управления процессами, происходящими с камнем, находились профессор Игнатов, майор Васильев и майор Синельников. Военные спорили, что против такого специфического немецкого подразделения, как Аненербе, нужно задействовать чуть ли не весь личный состав полигона РХБЗ вместе со всем вооружением. Иначе, эсэсовцев не сдержать. Взорвав расщелину, они могут ворваться внутрь. Майоры заспорили, чем и как отражать атаку, а время шло.
Кроме них в помещении находился еще и аспирант Дима Матвеев. Вот только он почему-то совсем замолчал. И не произносил ничего. Возможно, присутствие высокого начальства так подействовало на парня, что он боялся слова молвить поперек командиров? Игнатов попробовал потормошить аспиранта, но с ужасом понял, что он врос в камень прямо на своем каменном кресле. Вернее, камень врос в него. Пока они совещались, все тело аспиранта незаметно сделалось каменным, заместившись структурой гранита. Игнатов опешил, а парень и говорит:
— Я жив, просто я женился на хозяйке скалы. И я проник в нее. И она проникла в меня. И я — это теперь тоже она. Мы теперь две половинки, дополняющие друг друга, — сказал парень. Потом Дима снова уставился куда-то в экран невидящим взглядом. А там на картинке видеонаблюдения, показывающей вход, немецкие саперы уже готовили заряды.
