class="p1">— Кто знает, может они уже и не живут там, — пожал плечами Олег Михайлович, — но будем надеяться на лучшее.
— Надеемся, — кивнул ему я, всматриваясь в заветный адрес на бумажке.
Ехать сегодня было поздно, так что я решил перенести на следующий день. Уже дома рассказал Вите то, что удалось узнать. Он каждый день меня расспрашивал, надеялся, что наши герои не будут погребены безымянными.
— Так значит они были братьями? — его глаза немного покраснели, — Их же рядом со всеми похоронят?
— Всё от их семьи зависит. Но знаешь, пока я домой ехал, мне мысль одна пришла, если они позволят захоронить их здесь, то мы должны памятник двум братьям поставить.
Моя идея Вите понравилась. Более того, он даже вспомнил про разбившийся штурмовик и поинтересовался, можно ли его реставрировать. На что, я конечно ответил утвердительно.
Когда он узнал, что я собираюсь поехать на адрес, указанный как место жительства семьи, то как я и ожидал, попросился со мной. Решил и Маше предложить, но она отказалась от поездки. Говорит, что очень резко реагирует на чужое горе. Не пропускает через себя, а впитывает. Чувствительная она у меня, иногда даже слишком. В общем, так и поехали мы с Витькой вдвоём.
Дорога заняла у нас несколько часов. Сама деревушка, указанная в документах, была небольшой, да и условия, мягко говоря, такие себе, даже близко с нашим колхозом не сравнить. Как бы мне хотелось, чтобы по всей стране, в каждой деревне, пусть даже самой удалённой от сердца России, люди жили в таких же условиях, как живут мои колхозники. Мне кажется, что именно для этого я и здесь.
Проезжая мимо колодца, я увидел деда с длинной седой бородой. Клянусь, он еле ногами передвигал, но так или иначе, шёл с вёдрами.
Разве я мог проехать мимо? Пока Витька его развлекал, я помог набрать воды, затем мы вместе прошлись до его дома. По таким кочкам было бы плохой идеей везти воду в ведре, вот если бы был бачок, ну да ладно.
Дед этот раз десять поблагодарил меня и ровно столько же пожелал долгих лет жизни. Напоследок я назвал ему имя, фамилию и отчество, спросив не проживает ли по указанному адресу эта женщина. Старик кивнул.
— Галка то? Да, всё там же живёт! Правда я видел её последний раз недели эдак две назад, всё на здоровье жалуется, а уж я-то её как никто другой понимаю! Сам на три года старше. А вы ей кто? Слышал ни детей, ни внуков у неё не осталось.
Я не стал говорить ему по какому делу мы приехали, зато рассказал кем работаю, этого хватило, чтобы дед понял, что здесь мы по делу. Чтобы долго не искать дом Галины Борисовны, я попросил своего нового знакомого показать, куда нам ехать, и он с радостью подсказал.
* * *
Дом этой женщины, судя по всему, матери погибших парней, оказался в довольно плачевном состоянии. Женщину я ни в коем случаи не виню, жить в столь преклонном возрасте одной, без поддержки детей — дело сложное.
Мы постучались в окно, а затем прислушались. В открытой форточке до меня доносилось слабое поскрипывание пола. Идёт видать, медленно, но идёт.
— Ой, здравствуйте. А вы кто?
Так и началось наше с ней знакомство.
Я представился, но переходить к сути, разговаривая через форточку, не хотел. О таком только с глазу на глаз разговаривают.
— Вы заходите, чего на пороге стоять, — словно прочитав мои мысли, предложила старушка.
Я как зашёл, сразу с порога и увидел фотографии двух парней на стене. Это точно они. Молодые, красивые ребята. Как же горько, что война не щадит ни старых, ни молодых.
— Эх, внучок, и угостить тебя то нечем. Кто ж знал, что вы в гости придёте, — она с улыбкой погладила Витьку по голове, а сама уселась на кровать.
А дальше был долгий разговор по душам.
Были ли слёзы? Конечно были. Она, как и каждая другая мать, ждала своих сыновей и в тайне надеялась, что живут они где-то вдали, просто вернуться пока не могут. Как она мне призналась, только фотографии детей спасали её все эти годы. Сядешь рядом, выскажешься о наболевшем и словно камень с души упадёт.
Витька всё рядом с ней сидел и успокаивал, пока я обо всём рассказывал.
— Если бы не ваши сыновья, то меня бы сейчас не было. И моих друзей тоже. Я благодарен им, за жизнь и за мирное небо, — посматривая на фотографии сыновей Галины Борисовны заявил Витя.
— Верно, внучок, верно, — она приобняла его, — жаль одна я осталась. У старшего жена на то время была, правда жаль детей родить не успели, так бы хоть внуки остались, но тут как случилось. Она долго горевать не стала, другого жениха себе быстренько нашла. Я уж её не виню, молодая и красивая, семью хочется, чего ей ждать? Это вот я тридцать лет жду. Обидно лишь, что про меня она совсем забыла.
Старой морщинистой рукой она нежно сняла слёзы с лица, затем потянулась к двум орденам Красной Звезды, после чего прижала их к сердцу.
Когда речь зашла о захоронении, женщина долго думать не стала:
— Старая я уже, недолго мне осталось. Разве смогу я за их могилками ухаживать? А ведь они у меня лучшего достойны. Александр Александрович, вы говорите памятник им поставите, с почестями захороните. Может хоть другие люди поминать их добрым словом будут. Так что даю добро.
Ком горечи с трудом позволял мне выдохнуть. Я перевёл взгляд на фотографии сыновей, затем на прогнивший пол, а после и на пустые вёдра с водой.
Разве такая жизнь должна быть у матери героев?
Возникло резкое желание ей помочь, но даже если я схожу сейчас за водой или наколю ей дров на всю зиму, вряд ли это можно будет назвать помощью, которую она заслужила.
Все эти годы она ждала сыновей в родном доме, а теперь, после моего визита, ничего её здесь не держит.
— Галина Борисовна, а знаете что? Я предлагаю вам поехать с нами. Будете у нас в колхозе жить. И памятник сыновьям рядом будет, в любое время свожу вас, только дайте знать.
— Да кому я там нужна, сынок, — опустив голову тихо прошептала она.
— А я к вам приходить буду! — поддержал мою идею Витька.
— Хорошие люди нам всегда нужны, ещё как нужны! Не переживайте, колхоз у нас дружный, да и детей много, не соскучитесь. Дом я вам хороший подыщу, за это не думайте. Всё лично проверю, если где-то ремонт нужен — наши рукастые мужики сделают.
— Да как же я… — она с сомнением окинула комнату взглядом, — не могу я прям так. Нужно вещи собрать, а ведь мне даже сложить всё некуда.
— Это пустяки. Мы поможем вам всё собрать и в машину аккуратно уложим. Всё легче, чем вы думаете, — продолжал настаивать я.
Нет, ну правда. Это не дело её здесь одну оставлять. Впереди зима, а женщина не молодеет. И кто же ей поможет? Соседи? Так у них своих хлопот выше крыши.
В её глазах я мог прочитать сомнение. Всё-таки это сложно, бросить всю свою привычную жизнь и рвануть в неизвестность. Особенно для человека её возраста. Быта как такового у неё не было. Только одна маленькая грядочка за домом, а всё остальное сильно заросло травой. Всё же тяжело одной справляться.
— Сыночек, ну чего ты. Тут у меня всё есть. И кровать, и печка, а больше разве нужно мне? Всё честно заработанное, всё моё. Как же я без всего этого там буду?
— Обещаю, у вас будет всё необходимое и там. А если не понравится у нас в колхозе, я привезу вас назад, — бросил решающий аргумент.
— И с вещами мы вам поможем! Всё расставим, как было! — напомнил о себе Витя.
Деваться ей было некуда, уж больно я настаивал. Она, конечно, отнеслась ко всему скептически, но я дал своё слово, и я намерен его сдержать.
Подумав ещё немного, она согласилась. Всё же ей хотелось поучаствовать в погребении своих сыновей, проводить должным образом, да на памятник посмотреть. А там вдруг и останется у нас.
И вот, погрузив её немногочисленные вещи, мы отправились назад уже втроём. Вот так сюрприз колхозникам будет!
* * *
Теперь, когда все обязательства перед родственниками пилотов были выполнены, я бы даже сказал, что с лихвой, можно было приступать непосредственно к подготовке захоронения.
Кроме того, нам необходимо место под ещё одну могилу неизвестного солдата, ведь найденных останков становилось
