орудия.
Несколько раз позиции батальона пытались атаковать с воздуха «лаптёжники» и «мессеры». Их отгоняли танковыми НСВТ и двуствольными 23-мм «зушками». Потеряв от огня с земли шесть самолётов, «люфтвафельники», как их тут же окрестили мотострелки, угомонились. Но артиллерия свирепствовала до тех пор, пока на штурмовку её позиций не прилетела пара эскадрилий И-16. После чего артогонь сильно ослаб. Тем не менее, после очередного доклада по радио в штаб полка была получена команда с наступлением темноты отходить на Варену.
— Потери большие? — поинтересовались в штабе.
— Четыре БМП, три миномёта, шесть грузовиков, из которых сгорел только один, а остальные можно утащить на буксире. У танков были повреждения ходовой части, которые уже исправили. По личному составу — 29 «двухсотых» и 65 «трёхсотых».
— Почти рота, — подытожил начштаба. — Фрицам-то хорошо вломили?
— Восемь лёгких танков, четыре Ю-87, два «мессера», три бронемашины, 12 бронетранспортёров, 8 миномётов, пара десятков пулемётов, от 900 до 1000 живой силы.
— Подбитые БМП при отходе взорвать так, чтобы их в щепки разнесло!
— Один и взрывать не надо: прямое попадание 150-мм гаубичного снаряда. Второй выгорел с детонацией боеприпасов. Но в двигатель для верности пару кило взрывчатки заложим. Остальные два дотащим буксиром до Варены, а там постараемся отправить в тыл: у обоих моторы противотанковыми снарядами пробиты.
— Принято. В Варене поможете 184-й стрелковой дивизии продержаться хотя бы день, после чего отходите к Вороново. Дольше всё равно не получится.
— Почему?
— Это литовская дивизия без одного полка. Те ещё вояки. Так что, как бы вам ещё не пришлось вызволять те подразделения дивизии, которые после первых же выстрелов не кинутся фашистам сдаваться.
Вот так озадачило командование полка!
25 июня 1941 г., район Гродно
Удар 11-го механизированного корпуса, начавшийся утром 24 июня был направлен на северо-запад, и имел задачу вернуть Сопоцкиин, Липск и Домброву. В отличие от известной нам истории, Гродно ещё держался усилиями 85-й стрелковой дивизии и 339-го гвардейского мотострелкового полка. Но командующий 3-й армии Кузнецов и комфронта Жуков (через назначенного командующим Особой группы РГК маршала Огаркова) получили сведения о прорыве 161-й егерской дивизии севернее города, создававшем угрозу охвата войск с севера. И перенаправили 36-ю кавалерийскую дивизию из состава Конно-механизированной группы на северный берег Немана в район Озёр.
Уже вечером конники добрались до местечка, где чекисты собирали остатки 56-й стрелковой дивизии, от которой сохранилось человек семьсот пехотинцев и значительная часть подразделений усиления. Вполне достаточно, чтобы противостоять потрёпанным немецким егерям. Ведь при численном составе этой кавдивизии более 6700 человек у неё на вооружении имелось почти 250 ручных, станковых и зенитных пулемётов, 58 пушек калибром от 45 до 76 мм, 8 122-мм гаубиц и даже 17 бронемашин и 52 танка. Правда, лёгких БТ.
Утром 25 июня передовые дозоры 36-й кавалерийской дивизии столкнулись с егерями в районе Новой Руды. Очень неудачно столкнулись: сразу же были подбиты три бронемашины, а сопровождавший их конный взвод рассеян ружейно-пулемётным огнём.
Не опасаясь за западные берега цепи озёр, тянущихся с севера на юг, комдив генерал-майор Зыбин справедливо решил, что белорусские леса — не лучшее поле боя для конницы, и атаковать Новую Руду не стал, развернув оборонительные позиции километрах в трёх к северу от населённого пункта Озёры. Благо, артиллерии, с учётом остатков 56-й стрелковой в его распоряжении имелось достаточно.
Не учёл он одного: напоровшись на крепкую оборону 339-го гвардейского мотострелкового полка, командование 28-й пехотной дивизии немцев приказало окопаться в Гоже потрёпанный неудачной атакой полк, а остатки своих сил перебросило в Поречье, а затем в Старую Руду. Замысел был вполне ясен: продвигаясь по обоим берегам цепи озёр совместно с лёгкой 161-й пехотной дивизией выйти в тыл «неизвестного механизированного соединения», окопавшегося под Казимировкой. Смяв этим ударом защитников Озёр и перерезав дорогу на Лиду.
Удар 29-й танковой и остатков 85-й стрелковой дивизий на Сопоцкин, занятый немцами 23 июня, увенчался тяжёлым, но успехом. 8-я пехотная дивизия 8-го армейского корпуса оставила город и захваченные в нём трофеи, но на этом наступательные возможности танкистов иссякли. Сказались значительные потери в материальной части. Старые советские танки совсем не держали снарядов вражеской противотанковой артиллерии и поставленных на прямую наводку зениток, новые ломались из-за неопытности экипажей.
На Липск наступали конники 6-й кавалерийской дивизии и 204-я моторизированная. Им тоже удалось сломить сопротивление вставшего у них на пути полка 8-й пехотной дивизии, но технике очень мешала продвигаться заболоченная пойма реки Бебжа, и город был освобождён только к середине дня 25 июня.
Но сказалась насыщенность 8-го АК артиллерией, сосредоточенной именно на участке 8-й пд. Вплоть до сверхмощных 240-мм систем. И все эти многочисленные стволы принялись перемалывать в щебень оба захваченных Красной Армией городка. Да так, что в штаб мехкорпуса полетели радиограммы о невозможности под таким огнём ни продолжать наступление, ни удерживать городки. Не помогли и бомбово-штурмовые удары авиации, весьма чувствительно сократившейся за первые дни боёв: артбатареи оказались хорошо защищёнными зенитками, и «ястребки» несли большие потери, а бомбёжка самолётами СБ-2 с большой высоты привела к минимальному эффекту. К тому же, немцы задействовали для отражения налётов истребительную авиацию. Пусть и немногочисленную после воздушного террора против неё со стороны Миг-21, но до конца не выбитую. Направить же на помощь Конно-механизированной группе реактивную авиацию не получилось: Миг-21 и звено Ту-22 по приказу Ставки работали в интересах Северо-западного фронта, Миг-23 штурмовали походные колонны Танковой группы Клейста, а остальные «стратеги» уничтожали нефтепромыслы в Плоешти.
Наступление 33-й танковой дивизии, поддержанной остатками 27-й стрелковой дивизии, происходило в зоне действия полного сил и боевого задора 20-го армейского корпуса противника. Насыщенность немецкими войсками и, самое главное, противотанковыми средствами на этом участке фронта оказалось намного выше, чем у северных соседей. А успехи — намного меньше. Потеряв в первый день контрудара до 150 танков и бронемашин, танковая дивизия забуксовала, продвинувшись всего на 10–15 километров. А утром 25 июня и вовсе запросила разрешение прекратить наступление.
Командование 20-го АК быстро подтянуло резервы, и не успевшая окопаться танковая дивизия уже в середине дня попятилась. По приказу командования 9-й немецкой армии 20-й армейский корпус, продолжая теснить танкистов, передал в помощь 8-му армейскому корпусу свежую дивизию, и она к вечеру 25 июня отбросила наши войска от Липска. Создалась угроза удара во фланг 29-й танковой дивизии, занявшей оборону в Сопоцкине.
Ближе к вечеру командующий 3-й армии генерал-лейтенант Кузнецов, доложив в Минск о складывающейся ситуации, получил от Жукова разрешение начать отвод соединений Конно-механизированной группы на рубеж Гродно — Кузница — Сокулка.
Свою задачу Конно-механизированная группа выполнила, задержав охват с севера войск, сосредоточенных в районе Белостока. Отражая удары 7-го армейского корпуса немцев южнее города, их основная масса уже отходила к Волковыску. Куда уже рвались 9-й и 43-й армейские корпуса противника.
Севернее, на левом фланге Северо-Западного фронта, образовавшуюся пустоту прикрывали только 184-я крайне ненадёжная дивизия 29-го стрелкового корпуса
