так называемый Пакт, на уровнях городов и стран, согласно которому подписанные в него таланты, согласны не выступать против власти, если та не замешана в криминале, и задерживать тех, кто поступает иначе, власти не устраивали. Их устраивали государственные команды, таланты на поводке, которых они спускали на всех остальных.
Неподконтрольных, стремились поймать, обезвредить или уничтожить. Пятерня, успел побывать под прессом этой машины дважды, ещё больше успел увидеть, со стороны, когда работал на «Ландскнехтов», международную ЧВК, предоставлявшую услуги талантов или обучавшую таковых. Но там же, в «Ландскнехтах», он успел посмотреть и на последствия сработавшей часовой бомбы, людей, получивших способности и использующих их бесконтрольно, для мести или личного обогащения.
Трагедия происходящего была в том, что обе стороны были в чем-то правы. Но для Пятерни, признать эту правоту, значило проглотить не только свою гордость. Это значило проглотить смерти его друзей. Это значило проглотить то, как некоторых из них посадили по беспределу, сделав козлами отпущения.
В «Рубеже Обороны» было несколько осведомителей комитета. Около трёх, если его собственные осведомители не ошибались. Для группировки размером больше ста талантов, это было ещё терпимо. Возможно, кто-то из стукачей был идейным, возможно кого-то на чем-то взяли. Наконец, кого-то могли слушать, вычислив или поставив жучок. Это было не так важно, хуже было в том, что Пятерня мог верить только себе. Возможно, ещё Сабле. Если бы была завербована Сабля, на команде давно бы уже поставили крест. Были и другие члены команды, вероятность вербовки которых была крайне мала. Например, все кто так или иначе были завязаны на сталестройские группировки. Эти стояли на крайних позициях и с государственными органами были на штыках. Фактически везде, где появлялись команды из Сталестроя, власть или ложилась под них или истреблялась, пока не выполнялся пункт первый. Причем это работало, как с условно хорошими, так и с условно плохими талантами.
Была его собственная группа учеников и друзей из «Ландскнехтов», которых вряд ли бы убедили работать на Комитет. С другой стороны, «Ландскнехты», так или иначе всегда верны «Ландскнехтам» и Гудмену, а как там могут распоряжаться тем, что знают, Пятерня вполне понимал. Если вопрос базирования какого-нибудь из кораблей «Ландскнехтов» в водах РФ, или проводка по Севморпути, потребует рассказать, где у Пятерни лежат деньги или где его оперативная база во Всеволожске, Гудмен или кто-то из его команды, спокойно сдаст инфу. Под гарантии, с оговорками, но сдаст. Не надо идеализировать «Ландскнехтов», это все-таки частная организация, под руководством настоящего капиталистического мегалодона.
О грядущей операции, в курсе была только Сабля, потому что она глава современного «Рубежа». В курсе был Маус, потому что Пятерня выбрал именно «Пасюков» на роль сообщников в грядущей атаке.
Можно ли доверять Айседоре? С одной стороны, у неё были свои счеты, с аналогами Комитета в других странах. С другой стороны, российский, ещё не брался за неё так плотно. Очень неприятный голосок внутри, предположил, что Пятерне нравятся привилегии лидера, трахать и отправлять на патрули подчиненных. Но вот бремя откровенности, он предпочитает держать в стороне.
— Я… - прервал он затянувшееся молчание. — Я хочу исправить пару допущенных ошибок. И чтобы сделать это… Я собираюсь заключить союз с плохими парнями.
Айседора оторвалась от ложки.
— Не с террористами?
Пятерня мотнул головой.
— Нет.
Далматинец почти изящным движением, пожала плечами и вернулась к супу.
— Тогда не вижу проблем. Ты главный, тебе решать.
Степан покачал головой.
— Нет, я не хочу, чтобы это было… Единолично моим решением. Так или иначе, то, о чем я говорю, это исправление моих ошибок, но это и шаг назад для всего Рубежа. О нас заговорят, как о новой злодейской группировке.
— Черепица, Финт, Забияка…
— Айседора..!
— Мордоворот, Буяновы, Забияка, Задира, Зажим…
— Слушай, это не то, о чем я говорю!
Далматинец посмотрела прямо ему в глаза, словно пригвоздив его аргументы к холодильнику.
— Это то, о чем говорю я – тебе. Почитай, что о нас пишут в сети. Нас критикуют, за то, что у нас в команде, люди, которые раньше открыто выступали за суперзлодеев, у нас в команде люди, приговоренные по закону. Мы дали им второй шанс, но из-за этого с Рубежом отказались работать чистюли вроде Балтийского Шторма. Ну и что, если нас будут считать злодеями? Что изменится глобально? Нас будет меньше ловить комитет? На нас выльют на ведро больше дерьма в сети? Игрушки с нами перестанут продавать в хэппи-милах? Пятерня, вопрос, который ты поднимаешь, согласна ли я с твоими действиями или нет, это пустой вопрос. Ты лидер, ты принимаешь решение. Мы в него верим. Сабля тоже лидер, она тоже принимает решение. И её решениям мы доверяем. Она в курсе твоей затеи?
— Да.
— Значит решение принято. И мы будем действовать, как вы задумали. Знаешь, зачем многие люди вступают в команды, а не держаться соло? Не из-за доступа к снаряжению или костюмам, не из-за славы или денег, хотя это тоже часто решает. Команда — это вектор, движение туда, куда ты и сам хочешь идти, часто подсознательно. Команда, это страховка, на случай если ты заблуждаешься.
— А если я веду нас в пропасть?
Айседора усмехнулась.
— Знаешь, в этой команде ты так или иначе половину людей вытащил из пропасти. Так что думаю, если ты заведешь нас куда-то не туда, мы сможем отплатить тебе вытащив тебя.
Девушка отставила в сторону тарелку и посмотрела на часы.
— У нас есть ещё пара-тройка часов до сбора, так что если ты намерен похандрить ты в своем праве, но…
Потянувшись вперед, она плавно, словно кошка, извернулась и встала со стула, со значением посмотрев на Пятерню.
— У меня, впрочем, есть другая идея, как можно тебе помочь.
Про сверхчеловеческий секс сверхлюдей, есть много шуток и стереотипов. Большинство из них несколько утрировано, но в целом почти все верны. Секс человека и таланта, особенно если у них мало опыта таких сношений, рискует закончиться в травматологическом отделении. Секс двух гуманоидных талантов, может неслабо сломать обстановку. Секс негуманоидных талантов, может порвать психологическое здоровье участников и зрителей процесса.
С опытом, некоторые проблемы решаются, в том числе и контроль определенных силовых усилий. На смену обычным ощущениям приходит постоянный приток адреналина от рисков, который в свою очередь побуждает использовать в процессе свои способности.
Лежа на животе и чувствуя, как на спине зарастают оставленные Далматинец царапины, Пятерня не мог прекратить улыбаться как идиот. Физически, его
