Виктор Побережных - Горячий июнь

— Так точно, понял, товарищ армейский комиссар 1-го ранга! — охренев от разговора, рявкнул я, — Больше не повторится!

— Ну а если понял, то иди спать. Надеюсь, что на эту тему больше разговаривать не придётся.

Выйдя на улицу, я уставился в тёмное, морозное небо и задумался. Ну, товарищ страшный лейтенант, получил? Сколько раз ты слышал слова — язык мой, враг мой. Теперь придётся смотреть за собой всерьёз. Мехлис не тот человек, который бросает слова на ветер. Ладно, пойду спать, а завтра начнётся новая жизнь.

К концу второй недели командировки, мы были в Новочеркасске. В отличии от той истории, которую я знал, немцы так и не смогли дойти до Ростова, а, тем более, взять его. Вообще, на юге, складывалась интересная ситуация: немцами взято Сталино, но южнее они так и не смогли продвинуться, румынская же армия, вообще непонятно чем занималась. Из документов складывалось впечатление, что они вступают в бой с нашими частями, только чтобы сдаться в плен. У коллег из особых отделов, крыша ехала от идиотизма некоторых командиров противника, правда и наши 'чудили не по детски'. Особенно меня 'убил' один случай, произошедший в районе села Широкая балка, недалеко от Одессы. Начудила там морская пехота. У командира батальона, был День рождения, а недалеко от позиций морячков небольшой винзаводик. Батальон отметил День рождения командира и, уже к концу веселья, вечером, пошёл в атаку на румын. Под сильнейшим пулемётным огнём полёг весь батальон! Многие командиры в тот день готовились к трибуналу, как в наступившей ночи, со стороны румынских окопов, раздалась бешеная стрельба и крики. Выяснилось следующее. Пьяные в дым моряки, залегли под огнём на поле и заснули! Проснувшись уже в темноте, сообразили, что дело пахнет плохо и захватили румынские окопы. Потери батальона составили 17 человек убитыми и 25 ранеными. Охренеть! Когда я читал эти бумаги, то просто обалдевал от идиотизма ситуации. А немецкий инженер — полковник с адъютантом и охраной, заехавший прямо в расположение нашего танкового полка и искренне считавший, что здесь давно штаб немецкой дивизии? Да, бардак был не только у нас.

Интерлюдия, Москва, Кремль, кабинет И.В. Сталина, вечер 20.11.1941

— ….таким образом, по результатам проведённого расследования получен следующий вывод. Одновременная гибель товарищей Жукова, Жданова и других, являются трагической случайностью. Одиночный немецкий самолёт, был принят за разведчика и то, что он может провести бомбометание, да ещё бомбами повышенной мощности, никому не пришло в голову. В кабинете Жданова проходило совещание, на котором Жуков докладывал о своих впечатлениях от осмотра оборонительных рубежей наших войск на Ленинградском направлении. Именно в этот момент и произошли два взрыва, приведшие к такому трагическому финалу. Одна бомба упала перед зданием Смольного, в районе кабинета товарища Жданова, вторая — в ста метрах севернее. По заключению экспертов, это были бомбы повышенной мощности, весом от пятисот килограммов до тонны. Именно первая, более мощная, бомба нанесла серьёзные разрушения зданию, в результате чего и были такие значительные жертвы. За последние три недели, было 16 подобных авианалётов, совершаемых одиночными самолётами в ночное время. Большая их часть закончилась незначительным материальным уроном, но есть и серьёзные жертвы. Комиссия считает, что такие действия немецкой авиации вызваны тем, что за последнее время они понесли значительные потери от средств ПВО и истребительной авиации, а одиночному самолёту в вечерне-ночное время проще сбросить на город боеприпас, не требующий особого прицеливания. Редкость таких налётов мы объясняем недостаточным количеством у противника бомб такого калибра. Комиссия выносит предложение, о запрете единовременного нахождения военных и партийных работников высокого ранга в помещениях, не защищённых от подобного рода случайностей. Вот, в общих чертах и всё, товарищ Сталин. Более полная информация со всеми актами и заключениями будет вам предоставлена завтра, по прилёту комиссии в Москву, — Берия закрыл папку и вопросительно посмотрел на Сталина.

Тот задумчиво глядел в стол, окутываясь клубами душистого дыма. Наконец, приняв какое-то решение, он посмотрел на Лаврентия Павловича.

— Хорошо, Лаврентий. Когда прилетает комиссия? — получив ответ, Сталин продолжил, — Значит завтра, на совещании, ознакомишь весь ГКО с результатами работы комиссии по Ленинграду. А что с Южным фронтом?

— Там ещё работают, товарищ Сталин. Можно осторожно, но с большой долей уверенности говорить о том, что следа 'попаданца' с немецкой стороны не наблюдается.

— Хорошо, если так. Ладно, Лаврентий, иди, а то Микоян измучился в приёмной.

Чёрт, опять кровь пошла, хорошо мне в нос прилетело! Буду ходить как енот, с кругами под глазами, а Яшке ещё больше моего досталось, учитывая потерянные зубы. Три и все верхние! Шура сороковых, мля. Хорошо ещё, что патруль рядом оказался, так бы совсем плохо могло получиться. Как сейчас на глаза Мехлису показаться? Стыдобища! Два старлея ГБ с разбитыми хлебальниками. Вообще, до того всё глупо и неправильно вышло, что хоть стой, хоть падай! 'Великое побоище' в Волновахе, мать их ити! Кто же мог знать, что в городке, находящемся почти на линии фронта, можно получить по морде от своих же красноармейцев?! Ни хрена же себе 'уважение' к НКВД!

Прибыв в небольшой городок Волноваху, в семидесяти километрах от Сталино, и устроившись на месте, мы, с Яшей, отпросились у Мехлиса 'прогуляться'. Честно говоря, за последние три недели Лев Захарович нас загонял. Как он сам выдерживает эти нагрузки — непонятно. А посмотришь на некоторых типов из нашей 'орды', так плакать хочется: так они не похожи на тех лощёных штабников, прилетевших из Москвы… Так-вот, пошли мы с Зильберманом прогуляться, хотелось найти место, где можно по 'рюмочке чая' выпить, да не из стаканов, а за столом со скатертью. И нашли, на свою голову. Небольшой, аккуратный ресторанчик, даже, скорее даже кафе или маленькая столовая. Но уютненько. А по меркам военного времени так просто шикарно!

Не успели мы толком порадоваться нашему счастью, как в двери вломилось человек пять. Все одеты в красноармейскую форму, изрядно поддатые и с оружием. Не обращая никакого внимания на двух старлеев ГБ (полушубки мы сняли, поэтому хорошо было видно — кто мы есть) эта компания направилась к прилавку буфета и стала требовать водки. Растерявшаяся немолодая женщина испугано пыталась им что-то объяснить, но, сильно ребята выпить хотели! Понеслись маты и, даже, раздались щелчки затворов винтовок, которыми были вооружены эти 'махновцы'. Самый 'борзый' из них, громче всех разорялся: