Блин, больно! Мои руки! Они просто горели. Плесни на них воды и она с шипением испарится. Сердце колотится с одурением, в животе словно кактус пророс. Больно…
Блин, что со мной происходит? Где я научился так хорошо драться?.. Не знаю. Что за сила мной управляла? Что за сила была в моем теле? Что это было за черно-белое кино? Почему все болит? Не знаю! Вопросы… Вопросы! ГДЕ ОТВЕТЫ?!
Ох… Как-то мне нехорошо. Земля в иллюминаторе? Опять?..
Из одурения выходилось тяжело. Очнулся вроде, открыл глаза, смотреть больно, тело ломит. Паршиво мне, очень. Что вокруг? О-о-о, дела-а. Все врачи из батальонного медпункта с кудахтаньем носились вокруг моей постели. В стороне с озабоченным видом стояли полковник Дерби, капитан Гримвэй и командир третьей роты. Опять ты, странный наблюдатель? Заметили, что я очнулся. Хм, а куда ты уходишь, таинственный командир третьей роты?.. А, фиг с тобой рыбка, вали. Присядем.
— Очнулся?.. Не думал, что встречу такой уникальный случай физического перенапряжения. — Врачи расступились, и вперед вышел высокий мужик лет тридцати пяти с сединою на висках. Шрам через всю правую щеку указывал на боевое прошлое доктора. А, вспомнил, это капитан Уайт, старый боевой товарищ Гримвэя и Дерби. — Ты о чем думал, Пауэлл? Нельзя так сильно перенапрягаться. Я бы понял, если бы в бою себя так настроил, что в кровь выбросилось ТАКОЕ большое количество адреналина. Таким объемом можно весь батальон в бесстрашных фанатиков обратить на пару недель, но здесь, в безопасности, чего так напрягаться?..
— Не знаю, сэр. Я просто старался. — Гримвэй и Дерби приблизились к нам. Кэп ухмыльнулся, но как-то нервно, словно он сам наадреналиненый сейчас. От страха. — Простите, сэр. Виноват. — Брэндон машет рукой — 'забей, лейтенант!'. — Что со мной случилось, сэр? — Это уже к Уайту.
— Ты отправил самого сильного бойца батальона в нокаут. Удивительно!.. И сам отключился, от сильного перенапряжения и адреналинового удара. Шок и потеря сознания, — ответил капитан. — Смотри сюда. — Доктор вытащил из кармана халата карандаш и провел перед глазами. Резкая смена фокусировки взгляда ударила болью в голову. Сразу ухватить взглядом цель не удалось. — И головой вы ударились сильно, похоже, легкое сотрясение. Подними руки. — Подчиняюсь, то есть пытаюсь подчиниться. Руки болят и гудят. Еле-еле, даже не пытаясь унять дрожь, поднимаю их и тут же роняю на колени. — Ясно. Ложись, Пауэлл. Отдыхай… Скоро ты придешь в норму.
Все меня покинули, только перед уходом я заметил, как полковник вздохнул с нескрываемым облегчением, когда Уайт ему что-то шепнул, слегка кивнув в мою сторону. Боятся, что я скопычусь? Точно так. Консилиум пригнали и все вместе кудахтали. И этот, из третьей роты тут был… Следят? Да, я еще в начале недели заметил, что этот пресловутый командир третьей роты почти везде 'случайно' появляется — то на занятия приходит переговорить с инструкторами, то поглазеть на наши с Гримвэем рукомашества, то на стрельбище договориться об особых условиях занятий. И главное, как только я пытаюсь подойти к нему поговорить, он тут же смывается, как от огня бежит! Да, кстати, о стрельбище упомянул. Каждый раз, когда мне выдают патроны, двое рейнджеров из моего взвода, Ривз и Коулмэн, напрягаются и держатся поближе — позиции рядом занимают, ходят туда-сюда в непосредственной близости. Э! Они что, думают, я могу застрелиться, что ли? Или убить кого? Параноики… Посплю-ка лучше, к ужину надо прийти в норму.
Проснуться удалось лишь с рассветом следующего дня. Тело перестало болеть, руки не тряслись, а вот голова немного побаливала, и смотреть больно. Отходняк после 'серого' состояния? Неприятно, но терпимо. Так, хорош массу давить, пора подкрепиться. Потом надо обязательно узнать в штабе, во сколько сегодня будет сбор на стрельбище по поводу привоза образцов вооружения. Исходя из сильных различий моего и этого мира, я наделся увидеть нечто интересное среди здешнего разнообразия огнестрельного оружия.
Заклепки
Из штаба меня сразу отправили на стрельбище, там уже начинается осмотр образцов оружия. По пути я успел немного подумать над тем, что уже известно и чего стоит ждать…
Всевозможные Томпсоны, Гаранды, ППШ, Мосинки и прочие известные образцы пехотного стрелкового вооружения армий США и СССР времен Второй Мировой я видел и в моем мире. Здесь я, конечно, не только посмотрел на них, но даже и пострелял… Серьезных отличий от своих одноименных товарищей из моего мира в них найти не удалось. Но кроме привычных образцов были и местные 'уникумы' вроде той СВС.
Поэтому я ожидал много чего. Очень надеялся на доработанные и воплощенные идеи Мэлвина Джонсона (в будущем моего мира меня сильно привлекали рассуждения знающих людей по поводу его винтовки и ручного пулемета), Токарева (а вдруг он ТТ сделал лучше? Или свою автоматическую винтовку до FN FAL'а доработал?), Дегтярева (мечтать не вредно, но я хотел увидеть как можно раньше РПД, жаль, что для этого нужен промежуточный патрон, а его, думаю, пока нет), Судаева (может быть ППС, или что-нибудь подобающее родилось раньше?) и немного на идеи Коровина и Коробова (булл-папы или прогрессивные модификации существующих образцов оружия — чем черт не шутит?).
Кто бы знал, каких сил мне стоило удержаться и не захохотать от удивления и радости при виде знакомых черт некоторых 'стволов', родившихся в этом мире раньше времени.
Ожидания оправдывались. Из глубины сознания сильным приступом прорывалась страшная болезнь — заклепкометрия. Кто любит оружие и военную технику поймет меня… Стоп, слюни позже! Сейчас сухая информация. То есть родимые заклепки.
В большом помещении склада нас ждали заваленные оружием и боеприпасами столы. Сразу у входа — пулеметы. Станковый М2 'Хэви Баррэл' который совсем не 'Хэви Баррэл', а очень даже 'Крупнокалиберный Пулемет Браунинга Модифицированный 1937 года' — не крупнокалиберный пулемет Владимирова конечно, но и КПБМ-37 звучит сильно. А все из-за того, что модификацию Браунинга с тяжелым стволом придумали русские! Дорогая передача, я фигею чуть не плача! В середине тридцатых годов американское правительство продало СССР лицензию на производство своих крупнокалиберных браунингов. И наши наплевали на собственные разработки тяжелых пулеметов, получив в свои руки лучший 'крупняк' всех времен. Дегтярев со Шпагиным взялись не за создание собственного пулемета, а за доводку купленного. Одним словом ДШК накрылся и тут его не будет. Зачем он, если есть такая легендарная машинка?
Мне всю информацию по поводу КПБМа лично Мэлвин Джонсон рассказывал, однако… Отчего я поначалу сильно балдел, но потом быстро свыкся. Его, видите ли, пригласили лично представить будущим элитным солдатам армии США свои разработки. Кстати, я по непонятной причине в первые десять минут отпал от основной группы офицеров батальона, и Джонсон проводил для меня отдельный экскурс. Странно все это…