Он поскакал энергичнее, но упрямо пробормотал:
— Я ещё дышу. Следовательно, живу. А если человек жив…
— Следовательно, он может умереть, — поддержал я философский ход его мысли. — Это с тобой и произошло. Ты слыхал, что у мертвецов годами растут волосы и ногти? Некоторые из покойников по привычке даже продолжают дышать. Мы с тобой — очевиднейший пример подобного случая. Так что прекрати болтать языком и собирай в кучку все свои магические таланты. Тебе они понадобятся. Если, конечно, ты не хочешь воскреснуть от такой боли, что звёзды содрогнутся…
2-й день месяца Кукушки. Ферма «Вас-Вас». Аша.
На комоде, полках уже лежал тончайший слой пыли. Или это только кажется? Неоткуда здесь пыли взяться. Аша в последний раз окинула взглядом спальню. Следы обезьяньего нападения кое-как убрали, но всё равно, комната уже никогда не станет прежней. Аша закрыла дверь. На второй этаж никто ходить не станет. И парни-работники, и Хели внизу обоснуются. За фермой они, конечно, присмотрят, но все планы на сезон…
Какие уж планы? Аша уже и сама с трудом могла вспомнить, что задумывали на весну и лето. В последние дни окончательно переселились с фермы в замок. Вчера пришел драккар южан. Впервые за последние годы праздника не было. Даже из деревень пришли лишь помочь с разгрузкой-погрузкой. Хотели прямо на следующий день отправляться, но Энгус настоял, что гребцам надо хотя бы двое суток отдохнуть. Это, конечно, правильно. Малышня рвётся в путешествие, все такие взбудораженные, — уверены, что прямо на войну плывут. Не дай бог…
Даша прихватила маленький свёрток с носками, — до жаркого юга ещё далеко, мало ли какая погода в пути приключится, — и спустилась вниз.
Ой, гости, ни с того, ни с сего.
За пустым, и от этого кажущимся огромным столом, сидели Теа и Блоод. Лиска уже не снимала походного вооружения, — даже колчан висел за плечами. Блоод оставалась в замке, может, поэтому гуляла в самом затрапезном виде: свободные брюки и рубашка навыпуск, и, удивительно, — никаких драгоценностей. Впрочем, зачем вообще ей, божественной, побрякушки?
— Привет, — сказала Теа. — Вот зашли незваные.
— Да какие церемонии, сейчас чай поставлю, — Даша двинулась к очагу.
— Без чая. Поговорить нужно, — прошипела Блоод.
— Так я же в замок как раз иду…
— Мы специально сюда, — объяснила Теа. — Ты в замке все время с детьми занята. И вообще там шумно. К тому же Док наказал Блоод гулять побольше. В смысле, просто так гулять. Днём.
— Ой, а что с тобой такое? — забеспокоилась Даша, в последнее время кроме детей ничего не видевшая.
— Утомление, — с несвойственной ей досадой прошипела Блоод. — Не мне вопрос. Тебе. Сны видишь?
Вопросу Даша не слишком удивилась. Самой схожие мысли в голову приходили.
— Редко я сны вижу. И обрывочно. Сейчас всё ерунду какую-то.
Блоод стянула с глаз шелковую защитную повязку:
— Са-Са видела? Хоть раз?
Даша покачала головой:
— Ни разу. Я старалась. Очень старалась.
Гостьи переглянулись.
— Плохо, — сказала Теа. — Если не ты, то кто же? Ты самая близкая. Мужчины глухие. Их считать нечего.
— Я тоже глухая. Не получается, хоть убей.
— Ты с мужем? Когда? — прошелестела Блоод, не спуская с Даши взгляда своих пугающих жёлтых, с вертикальными щелями зрачков, глаз.
— Костика утром видела, вот перед тем как сюда идти.
— Бло не это имеет в виду, — смущённо пояснила лиска. — Ты когда с ним… Ну, любовью когда занималась?
— Сексом, — поправила продвинутая в избранных областях науки Блоод.
Даша почувствовала, что краснеет:
— Э-э… давно. А что, по мне заметно?
— Нет, — успокоила суккуб. — Но плохо. Напряжённость. Тебе нужно. И ему. Я чувствую.
— Знаешь, это наше личное дело и… — у Даши на языке вертелись словечки на родном языке.
— Не посылай, — остановила Блоод, тоже, пусть и в гораздо меньшей степени, знакомая с табуированной лексикой великого и могучего. — Я обещала. Костяка не трогать. Никогда. Не в этом дело.
— Действительно, — Теа в замешательстве поправила оружие. — Ты уж меня, дикого дарка с Холмов, прости за прямоту, но вам потрахаться нужно. Собственно, не обязательно с Костяком, но мы же с тобой женщины замужние, с мозгами скучно устроенными, — предпочитаем с мужьями. Давай. Расслабишься полностью, сны могут придти. Может, и о малом что узнаешь.
— Психологическая релак-сация, — прошипела Блоод. — Помощь всем.
— Правда, что ли, поможет? — довольно глупо спросила Даша.
— У Дока можешь спросить, — Теа поднялась. — Ну, мы пойдём. Извини, что с таким вопросом…
— Да я понимаю. Только вот со снами едва ли…
— А не для снов? Не любишь? — суккуб смотрела с искренним сочувствием.
— Люблю, — мрачно заверила Даша. — И кое-что умею. Не так, как ланон-ши, естественно, но всё-таки. Но настроение неподходящее.
— Преодолей, — посоветовала Блоод, выскальзывая из-за стола. — Надо.
— Попробуй, — поддержала лиска. — Только уж так, чтобы языки вывалились у обоих.
Даша шагала к замку с полупустой сумкой на плече. Прошла уже порядочно, а уши продолжали гореть. Докатилась. Приходят дарки, советуют супружеский долг тщательнее выполнять. И от кого такое слышишь? От живой шубы отъявленно пуританского воспитания и от красавицы жёлтоглазой, по которой все окрестные мужики ночами стонут. Кошмар какой.
* * *
Темно, тесно. Зато тепло. Нога болит. Рука тоже, но нога сильнее. Вот поджила бы нога, можно было б снова попробовать удрать. Съест. Никакой он не отец, а дарк непонятный. У, шкура. Удрать бы…
Тусклый светильник, копоть. Мальчик свернулся под плащами-одеялами. Ногу отдельно укутывает. Низкий свод, голоса за стеной.
Съест. Живым сожрёт или кровь сначала выпустит?
Даша очнулась от собственного вопля. Подскочила, — Костя обнял, отложил оружие. Утыкаясь в родное плечо, Даша судорожно выговорила:
— Живой он. В подвале. Только у него нога и съесть его хотят.
— Тихо, тихо. Толком расскажи.
— Водички дай, — губы у Даши распухли и несколько потеряли чувствительность. Не от сна, конечно, а от того, что с Костей перед сном вытворяли.
Ничего, главное, живой. Снам верить глупо, но таким явным сновидениям куда глупее не верить. Живой. Найдём. Еще посмотрим, кто кого съест…
11-й день месяца Кукушки Глор. Катрин.
Штаб-квартиру пришлось перенести в «Померанцевый лотос». Делать это не слишком-то хотелось, — у Катрин сохранились былые предубеждения против борделей, да и Фло сомневалось, но соображения целесообразности победили. Всё равно приходилось вести в основном штабную и координационную работу, а визиты агентов в уединённый дом в Сливовом тупике излишне привлекали внимание соседей. Ну и конечно, Несс, — хозяйка «Померанцевого лотоса», взяла на себя львиную долю расследования. Все сведения, проверенные и непроверенные, слухи, сплетни, враки, копии донесений городской стражи, стекались сюда, — в дом-лабиринт, прячущийся за глухими заборами в тени садов и садиков, прудов, заросших лилиями и редкостной лиловой осокой. Надёжная охрана, пропускной режим, немногословный персонал, — идеальные условия для работы спецслужбы. По вечерам большая часть привлечённых к расследованию сотрудников возвращалась к рутинному обслуживанию и развлечению гостей. Катрин и Фло та вечерняя жизнь практически не касалась, — гостьям были отведены комнаты рядом с кабинетом и покоями самой леди Несс, — здесь всякие эротические безобразия не практиковались. Ну, кроме особых случаев.
