– Э-э, в честь Владимира Ильича Ленина? – не уверенно предположил я, боясь ошибиться.
– Всё правильно. Абсолютно точно, – резюмировал экзаменатор и, повернувшись к своему начальнику, отрапортовал: – Товарищ Пастухов, товарищ Александр Васин, знает историю комсомола на оценку отлично. Поэтому ходатайствую о принятии его в наши ряды.
– Товарищи, – принял эстафету главный комсомольский работник, – есть ли у кого-то какие-либо нарекания и претензии к товарищу Васину, из-за которых он не может быть в нашей организации? – подождал с полминуты, а затем продолжил. – Раз ни у кого нареканий нет, то прошу голосовать. Кто за то, чтобы Александра Васина принять в ряды Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодёжи?
Все присутствующие в кабинете, в том числе и режиссёры, единодушно подняли правые руки вверх.
– Кто против? – таких не оказалось. – Кто воздержался? – таких тоже не нашлось. Товарищ Пастухов повернулся ко мне и торжественным тоном произнёс: – Комсомолец Васин, Вы приняты в ряды ВЛКСМ – в наши ряды!
Под всеобщие аплодисменты, один из его свиты принёс начальнику комсомола коробочку с комсомольским значком внутри. Тот её открыл и, достав значок, приколол его мне на кофту, чуть ниже воротника, справа.
После этого начался момент всеобщего поздравления.
«Поздравляю. Всего самого хорошего».
Я молча стоял, жал руку в ответ и думал, что некий подобный ритуал я уже где-то вроде бы видел. Может быть в фильме, каком? Но в каком именно, вспомнить я так и не мог.
Однако всё это пустое. Главное то, что теперь я стал полноправным членом организации…
Глава 15
Но до актового зала я так и не дошёл. По дороге в коридоре увидел довольно большое скопление граждан окруживших Мячикова.
– А вот и он, – презрительно зыркнув на меня, произнёс Демакратичковский.
– Саша, подойди, пожалуйста, к нам, – попросил замминистра.
Подошёл и вопросительно посмотрел на него.
– Саша, тут вот какое дело. Многие товарищи считают, что твой успех с фильмом про киборга был случайным.
– Ну и что?
– Товарищ Мячиков у него даже образования нет! Я предлагаю отстранить этого мальчика от участия! – раздался скрипучий голос.
Повернулся и, посмотрев на говорившего, спросил:
– А у тебя, дядя, есть образование?
– Конечно, есть! Я учился… Я известный и заслуженный режиссёр, а не выскочка, как некоторые.
– Так как ваша фамилия, гражданин режиссёр?
– Меня и мою фамилию знают многие коллеги. Я ДемократичковСКЫЙ! – окончание «скый» он так с пафосом и произнёс: «скый». – А вот ты, выскочка, случайно вознёсшаяся наверх. Снял один фильм и теперь думаешь, что вокруг тебя Земля вертится? Да ты даже комсомольцем не был до сегодняшнего дня.
– Тем хуже для вас, – усмехнулся я.
– Это почему?
– Да потому что даже пионер может снять фильм, который крутят по всему миру.
– Это ещё надо разобраться, чей это фильм! Есть мнение, что это дело рук твоего учителя – товарища Хачикяна Давида Эдуардовича.
– Не правильное у вас мнение.
– Не тебе судить, сопляк, о мнении заслуженных и маститых режиссеров! – тут же наехал на меня мерзкий тип.
– Послушай, дядь, ты тут обзываешься, пытаешься принизить меня, а между тем напомни-ка собравшимся товарищам, какие фильмы ты сам-то снял? Какую прибыль они принесли? В каких странах мира они показывались!?
– Я снял «Закат на небе» и «Ночная пахота в осенний сезон». Это прекрасные картины! Они любимы зрителем и отмечены множеством наград! Они известны на весь Советский Союз.
– Н-да?.. Но я вот про них никогда не слышал и не уверен, что не слышали многие из собравшихся здесь.
Народ закашлялся.
– Ну да ладно. Это я не слышал. Я маленький ещё. Мог, вероятно, что-то и прозевать из киношедевров. – продолжил я. – Так в какой стране, говоришь, они показывались-то? Только у нас? А прибыль принесли? И, кстати, вот я сейчас подумал, что у Вас даже названия картины хромают. Почему? Вот сами подумайте. Фильм называется «Закат на небе». А что есть закат, который происходит ещё где-то? Закат на солнце или на воде? – народ захихикал. – Раз Вы так думаете, то хочу предложить Вам название для следующего Вашего шедевра. Я думаю, название «Закат солнца вручную», вашей картине очень подойдёт! – стоящие рядом откровенно заржали.
– Ах ты… ах ты мерзавец, – задохнувшись, зашелестел Демакратичковский с неприязнью глядя на самого прекрасного из людей. – Мои фильмы – это величина и не тебе, сопляку, о них судить!
– Так, всё, немедленно оба прекратите обмениваться оскорблениями, – наконец решил вмешаться Мячиков.
– Да походу там и говорить-то не о чем, – махнул рукой я и отвернулся от неинтересного персонажа.
– Вот именно, что не о чем! Нужно исключить этого хулигана и хама из нашего конкурса! – фальцетом провизжал раскрасневшийся ДемакратичковСКЫЙ.
– Товарищ Демакратичковский, успокойтесь, Министерством культуры СССР принято решение, допустить Александра Васина до конкурса. Я надеюсь, Вы не собираетесь оспаривать решение Министерства?
– Нет… Разумеется, нет, – помотал головой тот, тяжело дыша. – Но тогда запретите ему снимать, как конкурсную работу, вторую часть фильма про робота.
– А он собирался? – удивился замминистра и посмотрел на меня.
Я пожал плечами, не став пояснять, что начать съёмку второго «терма» при бюджете сто тысяч рублей – равносильно загубить картину на корню.
– Вот видите, – воспользовался моментом неприятный тип, – наверняка ведь, думал выиграть, используя славу первого фильма, который он кое-как сумел сварганить на коленке.
– Мужик, – шмыгнул я носом, прикидывая не пора ли товарища угомонить дружеским «лещом», – ты отстанешь от меня или как?
– А не надо так нагло себя вести!!
– Да я с тобой вообще не разговаривал! Ты чего ко мне привязался?
– Потому что ты – выскочка! Выскочка и хам! Куда ни плюнь везде Васин! Режиссёр – Васин! Оператор – Васин! Сценарист – Васин! Композитор – Васин! Писатель – Васин! Певец – Васин! Проходу уже от этих Васиных нет! Думали, хоть нормально конкурс получится провести между собой. А тут опять
