Испытания показали, что как стрелок шахтёр… тот самый продукт, над которым вечно вьются мухи. И это не мёд. Поправок на движение и расстояние "самовар" делать не умел в принципе. Стрелял – как породу дробил отбойником: направлял ствол точно на мишень и начинал стрелять. По большой и неподвижной мишени – любо-дорого, особенно на расстоянии в тридцать-тридцать пять метров. Свыше пятидесяти метров разлёт увеличивался настолько, что только четыре камня из десяти попадали в цель. Зато на двадцати метрах не делал ни одного промаха, а сила удара была такова, что на грудной пластине испорченного голема, что использовался в качестве мишени, оставались глубокие вмятины, а голыши разлетались в песок. Иногда, правда, камни рассыпались прямо в стволе от удара поршнем.
– Вот оно значит как, – негромко произнёс Костя, опускаясь на корточки перед целым скелетом. Ни одной косточки не было растащено или погрызено местным зверьём. Да и что там им есть – голый кальций? После слизня не остаётся ничего питательного, эта тварь растворяет всё, вплоть до костного мозга и мелких хрящиков.
Рядом со скелетом, кроме остатков одежды и оружия, лежали два небольших ранца из очень толстой кожи. Точнее, остатки ранцев. Сама кожа, из которой те были изготовлены, хоть и обработанная ядовитыми составами, пришлась по зубам мелким пещерным обитателям. Содержимое ранцев состояло из некрупных, от голубиного яйца до детского кулачка размером, камней. Точнее, слитков.
Золото.
Небольшая горка золотых слитков. Потянет килограмм на сорок. Судя по медной каске, один в один, что носили мертвецы из заваленной пещеры, скелет принадлежал из той же компании. Ещё при раскопках завала Костя обратил внимание на странное расположение голема и сам завал. Сейчас до него дошло, отчего всё так.
Вот этот мертвец каким-то образом, например, во время ночного дежурства, когда из всего отряда бодрствовал только он один, завладел золотым запасом отряда. Отошёл подальше и заставил голема обвалить потолок. Рассчитывал, что завал накроет весь участок коридора, где отдыхали шахтёры. Но по счастливой случайности (или парни специально выбрали место, прикрытое плитою камня из более прочной и монолитной породы) потолок над отрядом уцелел, завалами просто запечатало людей с двух сторон. Возможно, под второй кучей камней лежит ещё один голем, или убийца использовал какой-то амулет. Пережил злодей своих товарищей на три дня (ровно столько прошёл Костя от склепа до этого скелета). Не заметил притаившегося слизня и стал его обедом.
Золото Костя сложил в вёдра из-за отсутствия подходящеё тары. Больше с мертвеца брать ничего стал. Монет, как и у прочей компании, не было, а оружия у него и так явный переизбыток. Через пять дней он, наконец-то, покинул пещеры.
Узкий, едва големы могли пройти, проход привёл Костю в просторную пещеру с низким потолком и полом, заваленным крупными каменными обломками, а в противоположной стороне светлело отверстие большого прохода, из которого тянуло свежим воздухом и слабым ароматом цветов.
"Неужели дошёл?", – у Кости пронеслась мысль в голове. В нетерпении он сделал несколько шагов вперёд, но тут же остановился: не хватало ещё в шаге от свободы попасть в лапы какого-нибудь медведя или волка. Вместо него на разведку пошёл "самовар". Грохоча металлическими подошвами, иногда включая бур, чтобы напугать хищников, голем обследовал подходы к пещере. К счастью, никто не попытался напасть на него.
Когда Костя вышел из пещеры, то у него появилась слабость в ногах, настолько событие выбило его из колеи. Почти два месяца провёл в подземельях, как гном какой-то. Зарос, одичал, вместо одежды – наряд из сыромятных вонючих шкур и самодельные доспехи из пластин металла.
Накатившая слабость заставила его опуститься на мелкие камни, почти щебень, ровным слоем устилавшие подходы к пещере. Приказав "самовару" стрелять по любой цели, крупнее кошки, что появиться в пределах досягаемости, Костя присел у крупного валуна, прислонился к нему спиною и вытянул вперёд ноги, давая им отдых. Заодно жадно рассматривал окружающий мир растительности, от которого уже успел отвыкнуть.
После каменой осыпи начинались заросли редких кустов, переходящих в подлесок, а уж дальше начинался и сам лес. Огромные деревья поднимали кроны на тридцатиметровую высоту. Стволы в два-три обхвата. У подножия растёт кустарник и густая трава, видны целые поляны крупного папоротника. Среди зелени мелькают мелкие птицы, несколько раз Костя замечал некрупных зверьков тёмно-серой окраски размером с белку. Вот откуда-то сверху спикировала крупная птица со светлой грудью и тёмными, почти чёрными, отливающими зеленью перьями на крыльях. Голова маленькая, клюв короткий, крючком. Размах крыльев порядочный, около метра будет.
Птица сделала круг над подлеском, потом полетела к скалам… на свою беду. Стоило ей приблизится метров на пятьдесят к пещере, как голем поднял пушку и открыл частую стрельбу. От неожиданного грохота после умиротворяющей тишины Костя покрылся холодным потом, а сердце забилось с бешеной скоростью. Каким-то чудом, один из камней попал прямо в грудь. От удара птицу откинуло назад, во все стороны полетели перья и пух.
– Твою-то… – в сердцах выругался Костя и приказал голему. – Прекратить стрельбу. Чёрт, всё настроение испортил, дурак исполнительный.
Идти по лесу было и легко, и тяжёло одновременно. Легче от того, что не нужно было смотреть под ноги в поисках камней и трещин, сложнее – после тесных коридоров открытое пространство давило. Подспудно ожидалось нападение со всех сторон, тело вздрагивало и напрягалось от каждого шороха и писка. Первую ночь Костя так и не смог заснуть. Поставил в пяти метрах от лёжки с двух сторон големов с наказом атаковать всякого, кто подойдёт или подлетит ближе, чем на двадцать метров, сам устроился под огромным выворотнем. Разжёг костёр, дождался, когда останутся уголья, нанизал на очищенную ветку куски мяса подстреленного днём поросёнка и положил её на рогульки над огнём. К пресному мясу, без соли и специй, он давно привык, и поросёнок пошёл на ура. К тому же, после жилистого с неприятным запахом мяса пещерных обитателей, жареная свинина казалась маринованным шашлыком. После еды откинулся на ворох травы и папоротника, закрыл глаза и попытался заснуть. Но куда там, организм, оказавшийся в непривычной среде, несмотря на усталость отключаться не хотел. До самого рассвета Костя смотрел на огоньки пламени в костре, подкидывая в него топливо. Несколько раз големы поднимали тревогу, замечая, близко подобравшихся к стоянке, лесных обитателей. Один раз выстрел кого-то зацепил: раздался визг боли, сменившийся удаляющимся поскуливанием.
