Кое о чем вспомнив, Вощеникин коротко выругался, схватил уже ставший ощутимо горячим диск и метнулся к санузлу, бросив его в душевую кабинку. Вовремя вспомнил, не хватало только пожар в кабинете устроить, что оказалось бы ненужным риском. Задвинув пластиковые дверцы, он прищурился, дожидаясь, пока внутри отполыхает бездымное пламя самоуничтожающегося носителя, и заглянул внутрь. Эмалированный металлический поддон прожгло насквозь, но испятнанный быстро застывающими брызгами расплавленного металла бетонный пол остановил пламя. Ну и ладно. Испорченное имущество обнаружат не раньше понедельника, когда кабинет откроет уборщица, но это его уже никоим образом не будет волновать.
Взглянув на наручные часы — насколько же все-таки местная цивилизация зависит от своей примитивной машинерии! — он решительно двинулся к выходу…
Украина, пригород Киева, 2010 год— Ага, вот даже как, — в очередной раз вызвав непонимающий взгляд капитана, пробормотал Кольцов-Рогов (Никонов так и не определился, кто же он на самом деле) себе под нос. — Слушай, Вадик, притормози-ка. Поговорить надо.
Никонов послушно свернул на обочину, не обратив никакого внимания на запрещающий остановку знак — они уже пересекли городскую черту. Пискнув тормозами, автомашина замерла.
— Слушай, тут такое дело. Нам, очень может быть, придется нелегально пробираться аж в саму Швейцарию. Или не нам, а только мне, в зависимости от того, какое решение ты примешь.
— А… в чем, собственно, проблема?
— А в том, — взгляд майора (или… да какая разница, кто он там на самом деле!) полыхнул холодным пламенем, — что фактически меня больше не существует. Ни для нашей с тобой «конторы», ни для местной таможни с прочими погранцами. Понятно? Сейчас ты еще можешь уйти, опасности для меня в этом никакой, все равно твоему рассказу о переселении психоматрицы никто не поверит. В лучшем случае, после служебного расследования комиссуют по состоянию здоровья, в худшем начнут копать… ну и на здоровье, сам понимаешь, мне от этого уже ни холодно, ни жарко будет. Ну, вот как-то так примерно. Думай. Прямо сейчас, Вадик, думай.
— Я ж сказал, что верю тебе, — обиженно набычился Никонов. — Вместе так вместе. Да и о тебе я от ребят только самое хорошее слышал…
— Так, а вот тут — стоп, братишка! — отрезал майор. — Давай сразу определимся: «самое хорошее» ты слышал не обо мне, а о моем реципиенте. Которого больше, увы, не существует и, боюсь, никогда не будет существовать. Я — не он, понимаешь? И коль уж ты собираешься принять какое-то решение, запомни это раз и навсегда. Я — Виталий Рогов, нравится тебе это или нет, но это именно так. И если ты пойдешь со мной, ты пойдешь не со своим товарищем, майором спецназа ФСБ Кольцовым, а с боевым оператором первого ранга Роговым, который для тебя еще даже не родился. И подчиняться будешь именно ему, понятно? Ну, то есть мне. Время у нас пока имеется, так что можешь подумать. Если передумаешь, машину я, конечно, заберу, а ты на попутке доберешься. Единственно, о чем в этом случае попрошу — дай мне время до завтрашнего утра, а там поступай, как знаешь. Думай, короче, не тороплю, — Дмитрий-Виталий открыл дверцу и неуклюже, не привык еще к местной технике, выбрался из машины.
Облокотившись на запыленную крышу, операнг с искренним интересом принялся разглядывать проносящиеся мимо авто: задание заданием, а увидеть в реальности старые времена было более чем интересно. Увидеть, в смысле не глазами реципиента, как бывало обычно, а, так уж выходит, своими собственными глазами. Воздух ощутимо пах выхлопными газами, горячим асфальтом, машинным маслом, еще чем-то незнакомым, раздражающе-химическим, и Рогов неожиданно понял, отчего на привычной для него Земле столь строгие законы экологической безопасности. Да уж, если их предки ухитрились уже к началу двадцать первого века так загадить планету, то… А ведь есть еще и огромные районы, зараженные радиацией, и кладбища химических отходов, и… да мало ли что еще? Пожалуй, повернутые на экологии потомки правы. Дети иногда оказываются куда разумнее и дальновиднее родителей.
Еще и эти примитивные и не слишком эффективные двигатели внутреннего сгорания с просто ничтожным по меркам его времени КПД! То ли дело портативный химический реактор. И ведь элементарнейшая же конструкция, даже странно, что люди додумаются до него лишь в конце этого века. Вот если бы в этом времени им чуть-чуть помочь, слегка подтолкнуть, пустить будущую историю по более простому пути… Хотя, конечно, это уже будет прямое нарушение основополагающего пункта устава «Хроноса», того самого знаменитого «Принципа Глобального Невмешательства»… так, а ну-ка стоп, Рогов, главное не спугнуть какую-то мысль! Вот только какую? Нарушение принципа невмешательства? Глупости.
Одним своим появлением в прошлом ученый-ренегат его уже нарушил. Даже если оперангу и удастся относительно безболезненно ликвидировать угрозу, минимальные хроноизменения все равно останутся, и специалистам проекта придется их отследить и нивелировать перед тем, как его окончательно закроют. Тогда о чем он? Что за мысль его насторожила? Ага, вот оно: толчок к развитию истории. Кажется, даже термин такой был, «прогрессорство», что ли? В правильности выбора этого понятия Виталий уверен не был, как и в том, из чьего разума его позаимствовал, своего ли, реципиента ли, но суть понимал верно: ускорение исторического развития цивилизации с невысоким уровнем общественного или научного потенциала цивилизацией, стоящей на более высокой ступени развития. Так сказать, спрямление исторической дороги из прошлого в будущее в обход известных заранее трагических ошибок и тупиковых ответвлений. Примерно так.
Рогов задумчиво хмыкнул: интересно, а что, если их беглец вовсе не собирается уничтожать «Хронос», попутно рискуя закрыть людям дорогу к звездам, а как раз наоборот? Вдруг он решил ускорить человеческий прогресс, подарив людям начала этого века знания и технологии… ну, не двадцать третьего столетия, ясное дело, а, например, двадцать второго? Смогут люди этого века построить с его помощью гиперпривод или, допустим, безопасный термоядерный реактор? Трудно сказать, возможно, и смогут, хотя для ответа на подобные вопросы ему нужно быть как минимум сотрудником научного отдела не самого низшего ранга, а вовсе не боевым оператором. Конечно, большинство нововведений на реально существующей технической и научной базе так сразу не воссоздашь, но кое-что беглец определенно сможет дать им прямо сейчас. Между прочим, тот факт, что направился он именно в ЦЕРН, крупнейший мировой научно-исследовательский центр, очень даже подтверждает эту версию!
