Круифф отложил перо, встал из-за стола и подошел к окну.
В тот вечер, после памятной вечеринки, он впервые за много дней заснул спокойным глубоким сном. Появилась слабая, но все-таки надежда на некоторые позитивные перемены. Хотя бы в их маленьком, изолированном мирке. А мысли о возможных неприятностях он загнал глубоко внутрь. Выспаться, однако, ему не удалось. Под утро, когда до рассвета оставалось еще около двух часов его разбудил майор. Вернее, он просто вошел в его комнату, но, как видно, столь мощную фигуру не могли выдержать, не жалуясь, даже массивные дубовые половицы. Во всяком случае, когда майор не старался двигаться бесшумно. В общем, Круифф проснулся от отчаянного скрипа. Он открыл глаза и несколько мгновений, не двигаясь, ощупывал комнату взглядом сквозь едва раздвинутые ресницы. Увидев восседающего на поскрипывающем стуле майора, Круифф досадливо поморщился и, зевая, сел на кровати, спустив ноги на пол.
— Ну, что вас принесло ко мне в такое время? — Впрочем, задавая вопрос, он уже заранее знал ответ.
Русский осторожно откинулся на спинку стула и развел руками.
— Поскольку, как я понял, все то время, что я был без сознания, именно вы играли первую скрипку в нашем трио, мне показалось, что, прежде чем мы примем решение о том, как действовать дальше, нам необходимо поговорить.
Круифф вздохнул и потер лоб рукой. О Господи, а он еще на что-то надеялся. У этих русских, похоже, авантюризм в крови. А может, это просто следствие того, что они за годы эволюции приобрели способность сохранять в своих жилах повышенную концентрацию этого зубодробительного национального напитка под названием «водка», который они к тому же привыкли пить совершенно неразбавленным. Или это качество есть неотъемлемая черта того загадочного русского характера, над которым так любили разводить нюни литераторы самого разного толка?
Круифф потянулся к столу, зажег керосиновую лампу и открыл крышку часов.
— О мой бог. Вообще-то, как мне кажется, любой нормальный человек в это время должен спать, а не задумываться над судьбами мира.
Русский хмыкнул, а Айвен принялся натягивать брюки, ворча под нос:
— Порой мне кажется, что Господь наш, Иисус Христос, был не евреем, а русским. Ну кто еще может стремиться на крест, плаху или виселицу с таким маниакальным упорством?
Он оделся, разжег керосиновую горелку, поставил на нее небольшой, на два-три стакана, чайничек и уселся за стол напротив русского.
— Ну что ты хочешь мне сказать?
Майор усмехнулся.
— Не кипятись. Если ты собираешься продолжить путь на север, никто тебя держать не будет.
Круифф скривился.
— Та-а-ак. Они здесь будут строить из себя спасителей цивилизации, героев-мучеников, а добрый дядюшка Айвен в это время будет греть пузо на пляже? Ты это так себе представляешь?
Майор наклонился вперед и придвинул лицо к Круиффу.
— Ну, ты прекрасно знал о том, что я буду делать еще до того, как я очнулся. Так чего же ты ожидал? Что я никогда не сделаю тебе подобного предложения? — Он лукаво улыбнулся. — Ну а раз, как я понял, ты собираешься, как это у вас говорится, подчиниться обстоятельствам и остаться с нами, чему я, естественно, очень рад, то мы можем перейти к более конкретному разговору. — Он сделал паузу, потом добавил уже совсем другие тоном: — Мне нужен комплексный анализ ситуации и возможные пути ее развития. Лучше по методу Инса-Токугавы.
От этих слов брови Айвена изумленно поползли вверх. Он несколько мгновений недоверчиво вглядывался в лицо майора, ища на нем признаки улыбки, но тот был серьезен. Круифф саркастически усмехнулся.
— И как ты себе это представляешь? Без базы данных, без даже самого простейшего компьютера. Без…
— И все-таки это надо сделать.
— Как?!
Майор был непреклонен.
— Я понимаю, это сложно. Но не все так безнадежно. В местных библиотеках есть кое-какой статистический материал, а среди пассажиров много людей, которые имели доступ к столь серьезной информации, что могут дать сто очков вперед любой базе данных, собранной стандартными способами.
— Ты серьезно?
Русский кивнул.
— А ты представляешь уровень достоверности подобных расчетов?
Майор усмехнулся.
— Возможно, они не будут отвечать в полной мере строгим критериям Бюро федеральной информации, но ты сам удивишься, насколько уровень достоверности этих расчетов окажется выше ожиданий. Тем более если их будешь делать именно ты.
— Довольно неуклюжая лесть, — буркнул Круифф.
— А что мне остается? — развел руками русский, протянув ироническим тоном: — Мне просто необходимо убедить вас, сэр.
Бодро засвистел закипевший чайник. Круифф молча поднялся, выключил керосинку и поставил на стол маленький фарфоровый заварочный чайничек. Обдав его кипятком, Айвен насыпал в него две ложки чая и, осторожно плеснув чуть-чуть кипятка, оставил настаиваться.
— Достань стаканы. Они вон там, в тумбочке.
Русский молча вытащил стаканы в массивных медных подстаканниках и поставил рядом с чайником. Круифф разместил тут же на столе хрустальную сахарницу с отбитым краем, ломоть слегка зачерствевшего хлеба и кусок сала, долил чайничек до двух третей объема и так же молча принялся резать хлеб и сало. Наверное, со стороны все это выглядело бы не очень понятно, но каждый был занят именно тем, что нужно было делать в данную минуту. Айвен напряженно думал, а русский изо всех сил старался не мешать ему в этом занятии. Он прекрасно знал, что уже выиграл, и самое разумное — подождать, пока американец сам сообщит ему об этом. Уж кто-кто, а мистер Круифф, звезда аналитической группы Бюро федеральной информации, должен знать, что даже анализ с невысоким коэффициентом достоверности все же много лучше, чем ничего. И что, если бы дело было только в наличии суперкомпьютеров и обширной базы данных, то никому в бюро не пришло бы в голову держать на ставке целую команду аналитиков. Человеческий мозг, а главное — интуиция до сих пор значили гораздо больше, чем самый мощный компьютер. К тому же даже в том, большом мире, откуда они явились, нашлось бы не много специалистов, способных посоперничать с Круиффом в области применения методики Инса-Токугавы.
Круифф разлил чай по стаканам, положил на кусок хлеба пластик сала и сказал:
— О'кей, я согласен. А теперь избавьте меня на некоторое время от ваших новых бредовых идей и дайте спокойно позавтракать.
Айвен вздохнул, помассировал пальцами уставшие глаза и вернулся к столу. Время поджимало.
Майор ввалился в его комнату перед самым обедом.
— Ну, как идут дела?
